Пуд соли, или 12 Шагов в «Северном сиянии»

Главному герою очень не хотелось её терять, и он не представлял себе жизнь без «кайфа» – так благодаря незамысловатому выбору в его жизни и появилась вторая синтетика. Силу этого вещества он осознал уже на «отходосе» 21 после второго употребления. Физического дискомфорта не было зато от эмоционального упадка впору было лезть в петлю. Но отступать было некуда и пошла разбитная травля всем подряд – две синтетики и синька. Несмотря на то, что она тоже работала денег на бесконечный праздник катастрофически не хватало. Их золотые украшения скитались по ломбардам, а он всё глубже увязал в кредитном болоте. Тем более что с ними стали периодически проживать их «соупотребушники» 22 : то её недавно освободившаяся младшая сестра, которую они нянчили когда-то в детстве пока Читина мать с отчимом веселились, то её уже взрослый сын, который хотя бы немного помогал им по хозяйству. Главный герой нашёл более высокооплачиваемую работу с значительно более высокой должностью и с сожалением перешёл на неё, так как на предыдущей службе начальство хотя бы смотрело сквозь пальцы на его время от времени случавшиеся прогулы.

21

«Отходос» – (жарг.) острый абстинентный синдром.

22

«Соупотребушник» – (жарг.) партнёр по совместному употреблению химических веществ, по аналогии с собутыльником, «употребуха» – употребление химических веществ.

Периодически они пытались выбраться из наркотического и алкогольного плена. Резко обрывали всякое общение со всеми своими подельниками и сподвижниками. За пару трезвых месяцев их жизнь преображалась – они что-то делали по дому, она очень любила летом заниматься садом и огородом. Они покупали вещи либо в дом, либо какие-то обновы себе, но зов соли был очень силён и непреодолим. Жизнь без наркотиков была подобна перемещению вперёд с привязанной к ним и к стене пружиной. Пружина по мере удаления их от стены постепенно растягивалась, растягивалась, растягивалась и в конце концов не в силах больше преодолевать её сопротивление они со всей дури впечатывались обратно в эту стену наркоты.

Тридцать лет под алкоголем, шесть лет – под одной синтетикой, три года – под другой, а шайтан-трава его больше не волновала вот такой был итог этой вакханалии в сухом остатке. Последний год был самым тяжёлым. Они по очереди чуть не «отъехали наглухо» 23 да не по разу из-за путаницы с химией, когда он перешёл на «дживу и регу» – концентрированные порошки для пропитки мать-и-мачехи или ромашки. Он находился без сознания минут двадцать его тело посинело и окаменело, а изо рта шла пена. Она плакала и поливала его водой. Когда после приступа рвоты он пришёл в себя то первое что сделал – потребовал соли.

23

«Отъехать» – (жарг.) потерять сознание, «отъехать наглухо» – умереть.

Однажды он находился в бессонном «наркомарафоне» 24 около двух недель. Когда кончилась соль он выпил коньяка и сразу вырубился прямо на улице. Скорая забрала его в токсикологическое отделение больницы скорой медицинской помощи. Когда он вышел из больницы, то отодвинул мать пытающуюся загородить ему дорогу и пошёл в «Красное и Белое» за коньяком.

Заночевав как-то у родителей по причине передоза веществ, он, собравшись утром на работу вышел в подъезд и как следует дунув моментально забыл, где находится. Открыв дверь на его звонок и увидев его бестолковое уделанное лицо, пожилая мама беспомощно заплакала.

24

«Наркомарафон» – (жарг.) непрерывное употребление наркотиков, в случае «соли» сопровождается полным отсутствием сна и аппетита на протяжении нескольких дней и даже недель.

Он вырождался и деградировал окончательно, полностью потеряв страх лишиться работы, что по итогу и произошло; страх утратить здоровье или даже умереть; страх загреметь в конце концов за решётку. Правящий в его голове всеобъемлющий страх остаться без вещества толкал его на совершенно безумные затеи, как например поиск «закладок» на пятом десятке лет. Этот с позволения сказать человек панически боялся приходить в себя и трезветь, потому что умудрился переступить почти через все имевшиеся некогда внутренние правила, запреты и принципы и ему было невыносимо погано от осознания своей скотской сущности. Поэтому, когда родители выводили его из запоя с помощью медиков он сразу же «заныривал» обратно, как только навязчивые помощники покидали его жилище.

Сил встать с колен отряхнуться и идти дальше у главного героя больше не осталось. Такого с ним ещё никогда ранее в жизни не происходило…

Глава

3.

Приехали

Закоулки памяти (станция Вылезай-ка)

Главный герой очнулся с глубочайшего похмелья в кромешной темноте от мучавших его жажды, тошноты, головной боли, вывиха плечевого сустава и желания отлить. Очухавшийся сразу осознал, что лежит не в своей кровати, а на чужом непонятном жёстком ложе без штанов в трусах и в футболке. Сопение и храп, раздающиеся со всех сторон, в том числе и почему-то сверху красноречиво указывали ему, что он здесь находится далеко не один и ситуация требует, как минимум прояснения, так как последние пару недель он вроде не покидал свой дом далеко и надолго, где и предавался беспробудному пьянству. Конечно же этот праздник, посвящённый увольнению с работы не обошёлся на начальном этапе без наркоты, но Чита, опасаясь, что сожитель переборщит с этим опаснейшим ядом забрала регу с собой.

Её саму эта гадость не интересовала, и она либо её выкинула, либо поменяла на свою любимую соль. А оставленный ею одинокий алкашёнок допился до совершенно беспомощного скотского состояния. Только бедолага начал было пытаться напрягать память относительно своих последних приключений и перемещений и соответственно своего вероятного местопребывания, как пошевелив левой ногой, ощутил опоясывающий прохладный металл на лодыжке и услышал звон стальной цепи. Мгновенно в голове полетели сюжеты обрывочных воспоминаний, и цепенеющий ужас от произошедших с ним невероятных событий заставил его окончательно проснуться.

Первое, что всплыло из памяти – тёплым летним вечером он сидел на лавочке около маленькой деревенской баньки, обшитой светло-бежевым сайдингом. По необъяснимой причине при этом он был босиком в разодранных штанах и с пристёгнутой на цепь к левой ноге шестнадцатикилограммовой гирей. Перед ним была залитая заходящим солнцем зелёная лужайка с надувным бассейном и недострой не очень больших размеров из крупного сруба с двускатной крышей из синего профнастила. Всё это занимало территорию соток в пятнадцать и было огорожено сплошным глухим высоким забором из тёмно-зелёного профнастила. С ним вёл нерасторопную беседу здоровый мужик с типичной славянской внешностью примерно его лет с окладистой бородой с проседью. Он, безусловно, был здесь старшим, так как периодически появляющиеся и исчезающие люди, спрашивали у него разрешение на какие-то действия и беспрекословно выполняли его распоряжения. Люди возникали из какой-то неказистой деревенской избушки, от которой в памяти отпечаталась только деревянная летняя веранда с побитым остеклением, окрашенная в синий и коричневый цвета.

По распоряжению бородатого лидера босоногому пленнику принесли с веранды видавшие виды драные сланцы, но это всё же было куда лучше, чем продолжать рассекать босиком, уподобившись великому Льву Толстому. Итак цепь, замок и гиря безусловно были предметами, указывающими на его пленение. В плен его брали в собственном доме какой-то лысый здоровый мужик с напарником, внешность которого совсем не отложилась в памяти. К захватчикам из комнаты его выманил собственный родной отец, который по его требованию привёз ему водки.

То требование сопровождалось угрозой сожжения Читиных вещей, которые он вытащил на улицу и свалил в кучу во дворе перед домом, продемонстрировав всю серьёзность своих недобрых намерений пожилым родителям по средствам видеосвязи. То, что отец благоразумно выполнил требования семейного террориста, даже предварительно договорившись с соседкой, чтобы сынок пока папа везёт из города водку «подлатался» 25 её самогонкой, его нисколько не удивило. А вот то, что уж больно настойчиво батя, предлагал ему выпить, чуть не самолично наливая тому каждую следующую порцию синьки даже не давая отдышаться от предыдущей было как-то противоестественно. Но заострять внимание на возникшем сомнении было нечем – мозг был целиком и полностью во власти алкоголя.

25

«Подлататься», «поправиться» – (жарг.) похмелиться, подлечиться.

Таким образом, родной отец «подготовил» непутёвого ребёнка для встречи с «группой захвата» с целью облегчения выполняемой ими задачи. О самом захвате он не смог раскопать абсолютно никаких воспоминаний, кроме того, что произошло всё вроде как на кухне. Дальше была длинная казавшаяся бесконечной поездка в каких-то машинах на заднем сиденье со связанными скотчем за спиной руками и вроде, какое-то время и ногами, отсюда и вывихнутое плечо.

Начиная с некоторого-то момента, изменились сопровождавшие его лица, машина стала менее просторной и двигалась она по просёлочной дороге с бесчисленным количеством кочкарей и ухабов. За окном мелькали прелестные пейзажи сельской местности с лугами и берёзовыми перелесками, но оценить окружающую красоту в этом экипаже было некому. Рядом со связанным оказался какой-то моложавый очень коротко стриженый крупный детина всё время «наезжавший» на него и сильно стеснявший его и без того ограниченную подвижность. На переднем сиденье сидел Казах со здоровенными как у негра губами и щербинкой между передними зубами. «Рисовая рожа» 26 очень хорошо запечатлелась в памяти главного героя. Белобрысый «водила» запомнился только тем, что предлагал «честный» рукопашный бой со свободой в качестве приза победителю. Ещё этот дружный экипаж запомнился их невольному пассажиру, тем что они всю дорогу дразнили его угостить «колпаком 27 соли» которой у них естественно не было.

26

«Рисовая рожа» – (жарг.) общее обозначение азиатов, в данной местности чаще казахской национальности.

27

«Колпак» – (жарг.) здесь: мера измерения сухих порошкообразных наркотических веществ равная вместимости пустого пространства со сторон фильтра сигареты «Парламент».