Пуд соли, или 12 Шагов в «Северном сиянии»

Наконец последним почему-то двумя вёдрами облился Докторский брат Подробный и после того, как он скрылся в доме на крыльце появился Вампир с налитой в кружку водкой и малосольным огурчиком на блюдце. Водки хоть и оказалось не так много, как бы хотелось страждущему, но, тем не менее, её было вполне достаточно, чтобы не поместиться в один богатырский глоток профессионала в деле поглощения крепких напитков. Закусив выпитое огурцом даже не поморщившись, так как уже давным-давно спалил себе все вкусовые рецепторы во рту, он по совету Вампира прошёл в дом, чтобы в горизонтальном положении дать организму подготовиться к грядущему завтраку. По пути он наткнулся и на заспанного бородатого предводителя этого барака, который на ходу поинтересовался его самочувствием и дали ли ему похмелиться. Услышав обнадеживающе утвердительные ответы, Глеб, повторив совет Вампира про кровать перед завтраком, спешно проследовал далее, по всей вероятности, в сортир.

Доктор поудобней устроился на своём спальном месте заложив под голову на подушку правую руку, а левой накрыв глаза, погрузился в созерцание изменений состояния собственного организма под действием живительной силы алкоголя. Горячительная жидкость растекалась по жилам по всему телу, создавая ощущение долгожданной истомы, боль в голове отступила, приятно зашумело в ушах, перед глазами сменяя друг друга как в калейдоскопе, мелькали яркие красочные картинки.

«Ну, вот и полегчало.… А неплохо было бы повторить ещё после завтрака! Я и жрать то толком не хочу, прямо сейчас бы накатил ещё соточку вдогонку!» – роились мысли в его голове.

Как уже говорилось ранее чилинарий, в котором вольготно развалился главный герой через арочный дверной проём соединялся с общим залом. В зале сейчас находились все остальные обитатели этой избы кроме новоиспечённого Докторского старшего брата и коротко стриженного крепкого старика с повреждённым правым глазом и тремя отсутствующими кроме большого и среднего пальцами правой руки. Дед сидел на стуле справа от прохода в зал около своего ложа и молча со свирепым выражением лица подобно мифическому Циклопу, глядел в окно, поглаживая повреждённую клешню. Подробный молча разместился на втором стуле слева от прохода и, судя по выражению его физиономии, мысленно проклинал свою судьбу по многим причинам, в том числе и за свалившееся буквально на голову счастье обретения брата.

В зале вдоль стены с тремя окнами стояло три двухъярусных шконаря, а у противоположной, отделяющей зал от консультантской, ещё два. С учётом одного двухъярусного шконаря и разложенного дивана в консультантской и раскладушки в зале, об которую ночью запнулся Доктор, в общем, в этой халупе получалось двадцать спальных мест. Консультантской, в которую через распахнутую дверь Док заглянул, проходя по коридорчику мимо, называлась небольшая комната напротив кухни с одним окном. Сейчас раскладушка в зале отсутствовала, а между двумя рядами кроватей стояли в ряд три деревянных стола собранных из обыкновенной обработанной доски с простыми деревянными лавками вдоль них с обеих сторон. На стенах висело много плакатов с чьими-то мудрыми изречениями и рисунками, агитирующими за трезвый образ жизни. Ещё заходя с улицы, Доктор обратил внимание на то, что все парни, а в доме жили только представители мужского пола, что-то сосредоточено пишут в тетрадках разместившись либо на нижних шконарях либо на скамьях за столом.

Судя по звукам и запахам, доносившимся из зала, стало понятно, что началось активное приготовление к завтраку. Кто-то попросил всех освободить столы, затем этот же голос попросил помочь расстелить клеёнку. Шелест расправляемой клеёнчатой скатерти сменился лязганьем доставляемой с кухни металлической посуды. Небольшая кухонька, которую ночью Док уже посещал, находилась за стенкой чилинария и некоторые звуки оттуда долетали через стенку. После последующего непродолжительного затишья, этот же голос пригласил всех к столу. Старший брат позвал Доктора к столу на корню пресекая попытки того отказаться от приёма пищи по причине отсутствия аппетита. Он сразу объяснил обретённому младшему брату о главенстве олимпийского принципа в этом учреждении, и что есть совсем не обязательно – главное занять своё место за столом.

Выйдя из чилинария, Док обратил внимание на то, все постояльцы разместились на лавках вдоль удлинённого за счёт приставного столика обеденного стола. У приставного же столика с трёх сторон стояли стулья. Ему освободили место на лавке с левой стороны от стола подле старшего брата. На столе были расставлены металлические миски из нержавеющей стали, называемые здесь «шлёмками» с какой-то весьма неаппетитного вида кашей в них. Рядом с каждой миской стояла металлическая кружка из того же металла на две трети наполненная непривычно прозрачным для Доктора чаем с плавающими в нём листиками заварки.

На завтраке он, превозмогая отвращение, проглотил пару ложек отвратительной каши вприкуску с хлебом, по которому собственноручно как попало металлической ложкой, размазал кусок называемого здесь маслом дешёвого сливочного спреда. К кашам он не притрагивался до этого со времён своего пионерского детства, вдоволь их, наевшись в средней школе и пионерских лагерях. Вкусить столь ненавистную с отрочества местную пищу его сподвигло опасение, как бы его не опрокинули с алкогольной добавкой по причине отказа от еды. Отодвинув от себя чуть початую шлёмку и на треть откусанный ломоть хлеба, он запил всё проглоченное безобразие парой глотков чая, который на вкус оказался сродни помоям. Подробный подсказал, что недоеденные продукты здесь принято предлагать нуждающимся, и показал на примере как это делать, обратившись к коллективу. В мгновение ока, Докторские объедки, включая недопитый чай, были по-братски разделены, а если точнее, то разорваны в клочья меж голодной братвы.

«А с рационом то тут беда по ходу, раз они такую парашу за обе щеки уплетают!» – последовавшее умозаключение не вселило особого оптимизма главному герою.

После завтрака последовал совсем непродолжительный перекур. На день полагалось десять дешёвых сигарет, которые выдавались ещё до завтрака. Подробный предусмотрительно взял пачку им на двоих. Не дав, как следует подышать свежим воздухом на улице судя по голосу тот же самый паренек, что суетился со скатертью до завтрака, стал всех настойчиво зазывать в дом на какой-то «Настрой». Доктору вся эта движуха напрочь «сломавшая» весь кайф первого опохмела начинала крепко надоедать и, выяснив у брата, что их ожидает непродолжительное мероприятие не обязательное для его участия он подумывал, как пойти выклянчить очередную «порцайку» 32 водки после этого самого «Настроя».

32

«Порцайка» – (жарг.) порция.

В нетерпеливом ожидании улучшения самочувствия Доктор не стал укладываться на кровать, а сел на неё. В арочный дверной проём он наблюдал за проходящим в общем зале мероприятием, называемым «Настрой». Все члены общины кроме бородатого вожака разместились на шконарях и лавках вокруг столов. Во главе этого стола, который укоротился после завтрака, поскольку приставной столик был убран, спиной к чилинарию на стуле восседал тот же самый активный паренёк, которого главный герой уже безошибочно узнавал по голосу. Он, объявив о начале мероприятия, поздоровался со всеми, как-то странно представился, обозначив при этом, что он наркоман и принялся читать некий текст из неведомой книги. Смысл прочитанного замудрёного текста Док не особо уловил, но от него веяло какой-то религиозной ахинеей с разглагольствованием о жизни, смерти, Высших силах и тому подобным набором умных философских словечек.

Затем ведущий поведал всем собравшимся о чувствах, переполнявших его в данный момент, изложил своё понимание только что им же прочитанного словоблудия и, пожелав всей группе всего хорошего, поблагодарил всех за внимание. Когда в ответ вся группа хором проскандировала ему «Спасибо» Доктор застыл в некоем недоумении, испытав при этом лёгкий душевный трепет. Затем каждый из собравшихся по очереди двигаясь по ходу часовой стрелки от ведущего, так же поделился с собравшимися своими чувствами, высказался на тему «Настроя» и пожелал кто помощи повару и дежурному, кто хорошего настроения, кто ещё чего только взбредёт в голову. И каждое выступление заканчивалось хоровыми «спасибками».

После того, как высказался последний участник этого весьма занимательного действа, оказавшего на Доктора определённый отрезвляющий эффект, все встали со своих мест и выстроившись вокруг столов положили свои руки на плечи соседей слева и справа как-бы приобняв их. Образовав, таким образом, некую замкнутую кривую, отдалённо похожую на овал, но упорно называемую здесь кругом по чьей-то команде собравшиеся не дружно, но хором произнесли следующую фразу:

– Боже, дай мне разум и душевный покой принять то, что я не в силах изменить, мужество изменить то, что могу, и мудрость отличить одно от другого.