Пугало. Ужас из далекого детства

– Тут ничего не понятно, – с досадой сказал Кошелев.

– А ты почитай, может, все вместе и поймем.

Игорь принялся читать, водя пальцем по книге. Все замерли от удивления, наверное, испытывая те же самые чувства, что и Горин. Слова, которые нараспев произносил Кошелев, были русские, только никак не складывались в смысл. Это напоминало стихи из песни, или, может быть, какую-то молитву, клятву… Кошелев давно закончил, захлопнул книгу и погладил ее ладонью, а все стояли и молчали, опустив глаза…

Первой встрепенулась Марина:

– Эй, Игорек! Перестань.

Игорь поднял на нее удивленные глаза.

– А что? – отозвался он. – Я ничего не делаю.

– Скажешь: ничего! Сидит и дергает за веревочку чучело.

И тут все увидели, что пугало шевелит руками, сделанными из корней сорняков.

– Это не я! – крикнул Кошелев, протянул к ребятам свои руки, показал, выронив книгу, пустые ладони.

Он был весь белый, но никто еще не понял, чего он так испугался: ведь у пугала была веревочка, и значит – кто-то за эту веревочку дергал…

Петухов оглядел всех:

– А ну, покажите руки!

Все с удивлением посмотрели на свои руки, протянули вперед ладони, потом посмотрели на пугало, которое шевелилось, несмотря на то, что никто не дергал за веревочку.

– Счас я кому-то… – угрожающе объявил Петухов, огладываясь по сторонам.

Теперь пугало шевелило не только руками, но и головой. Горин поразился: ведь та конструкция, которую придумал Кошелев, приводила в движение только руки. Да и вообще: Горин стал с неприятным чувством замечать, что пугало движется как-то не так, если бы его дергали за веревочку…

– Ах ты, сука! – уже злобно выругался Петухов. – Счас я тебя достану…

Он забежал за угол сарая. Все ждали, что он вытащит за шиворот какого-нибудь упирающегося деревенского мальчишку. Но Петухов вышел из-за другого угла – побледневший, с растерянным лицом.

И тут Игорь Кошелев закричал, тоненько, страшно… И все поняли, наконец, почему он сразу так испугался. В то время, как все думали, что кто-то невидимый, чужой, дергает пугало за веревочку, он уже знал… Потому что веревочка лежала у него под ногами. И никто за нее не дергал.

УЖАС АППАРАТА УВЧ

Это воспоминание хранилось у Горина глубоко внутри. Так всегда бывает с чем-то, во что разум отказывается верить. Сейчас, под гипнозом, картинка заблистала во всей своей солнечной ясности.

Был жаркий вечер, за забором, у деревенского журавля, буднично гремело ведро, слышались чьи-то мирные голоса… Ребята стояли на огороде, глядя на пугало, и удивление вытеснялось страхом, а страх перерастал в настоящий, леденящий душу ужас.

Пугало медленно повернуло голову. Старый чугунок будто наполнился изнутри желтым огнем, и глаза пугала вспыхнули пристальным, внимательным взглядом. Пугало со скрипом согнуло руку и посмотрело на свою ладонь, на этот корявый корень. Потом посмотрело на ребят. И Горин почувствовал, как намокают его штаны…

Первым сорвался с места Саша. А ведь он был такой взрослый, такой сильный… Девчонки бросились вслед за ним, только замелькали их пятки по тропе среди высоких сорняков. Горин также побежал, оглянувшись на Кошелева. Тот остался в огороде: он стоял, все еще держа руки ладонями вверх, будто пробуя небо на дождь, и мелко-мелко дрожал всем своим маленьким телом.

– Теперь я начинаю считать, – сказал магистр Збруев. – Когда я досчитаю до десяти, ты проснешься. Раз…

Горин все еще бежал, видя, как перед ним на тропе мелькают босые ноги Анны.

– Два, три…

Горин увидел картину сверху: вот они бегут, маленькие, по тропе, а посреди огорода стоит, корчится, мучаясь на своем столбе страшное пугало с горящими глазами. Еще секунда, и оно выпрыгнет из земли, устремится за ними.

– Четыре, пять, шесть…

Будто чья-то огромная рука, с легкостью, словно куколку, сняла бегущего Горина с тропинки, избавив от этого кошмара, и он, все еще шевеля ногами в воздухе, вдруг перевернулся, опустился на что-то белое, мягкое.

– Семь, восемь, девять…

Горин лежал на кушетке, над ним склонился магистр, считая и тыча в него пальцем, в такт своим словам.

– Десять!

Горин открыл глаза.

– Ну, как, получилось? – поинтересовался магистр нарочито скучным голосом.

– На сей раз по… – Горин еще не владел языком. – По лучу…

Магистр протянул ему стакан воды. Горин с жадностью выпил, отметив, однако, что это вроде и не совсем вода…

– Дело вовсе не в том, что вы не поддаетесь гипнозу, – сказал магистр. – Гипнозу поддаются все. Только это зависит от квалификации гипнотизера, – скромно закончил он.

– Все было как наяву… – пробормотал Горин.

– Что именно?

– То, что произошло на огороде. Вернее, то, что нам всем тогда показалось.

– Как это могло показаться всем – одно и то же?

– Потому что мы выпили какой-то дряни. Это был наркотик, как я сейчас понимаю. То есть… Но ведь Игорь Кошелев пить отказался!

– То-то и оно…

– Вы хотите сказать, что это действительно было? И тогда, на огороде, пугало действительно ожило? Как деревянные солдаты Урфина Джюса?

– Я бы не стал торопиться с выводами, – серьезно, как будто речь шла о научном опыте, сказал магистр. – Но дыма без огня не бывает и что-то на том огороде действительно произошло… Любопытно другое. Этот состав, который вы сварили. Возможно, это не просто галлюциноген. Кстати, вы не помните, где вы тогда зарыли сундук?

– Нет…

И тут Горин все понял. Картина, до сих пор расплывчатая, склеилась воедино, будто бы на его глазах мультипликационно собрался пазл. Он сказал:

– А откуда вы, вообще, господин магистр, знаете, что мы зарыли сундук? Разве я вам об этом говорил?

Магистр Збруев на секунду смутился.

– Лично мне вы ничего не говорили. А вот в вашей статье об этом было написано.

Магистр нагнулся, поднял с пола номер «Страшилки», отряхнул, расправил и протянул Горину. Тот хотел было взять его в руки, но, увидев на обложке пугало, вздрогнул от нового наката страха. Очевидно, одной ногой он все еще находился там, в своем огородном кошмаре. Магистр наблюдал за ним с каким-то странным любопытством.

Хорошо. Пусть о сундуке он узнал именно из газеты. Но Горина озадачило само упоминание о сундуке. Кое-что встало на свои места. Магистр, похоже, считал себя колдуном, и сам искренне верил во всю эту чепуху. Не без основания, конечно: ведь удавался ему гипноз. И теперь ему нужен сундук колдуньи, откуда он почерпнет множество чудодейственных рецептов для своей деятельности…