Пугало

В городе, где она родилась, на ту же нечисть, к примеру, смотрели совсем по-другому. Там ее или просто не воспринимали всерьез, считая бабкиными сказками – большинство горожан, кстати; или старались вообще не пропускать в этот мир – те, кто имел силу и отлично знал, что сказками здесь и не пахнет. Чему и Алю учили лет с двенадцати, когда у нее открылся слабенький, неустойчивый еще ведьмовской дар. То есть бороться с ними учили: ставить барьеры, отражать атаки, держать оборону…

В деревне же, куда пришлось удрать далеко не по своей воле, к этому всему относились совершенно по-другому. Про нечистиков – как это племя по-свойски и почти ласково называли всех скопом, – местные прекрасно знали, сомневаться в их реальности даже не думали, как не думали и не пускать их в свой мир. Считали, что пользы от мелкого народца явно больше, чем вреда, всерьез гоняя разве что самых злостных. Остальных же просто старались держать в очень жестких рамках с помощью веками проверенных и отработанных ритуалов – для чего, собственно, деревенская ведьма нужна и была.

Нечисть отвечала на такое вполне предсказуемо – пыталась эти рамки сломать или хотя бы продавить, но по большому счету установившееся равновесие устраивало всех. Малому народцу здесь даже несмотря на «ежовые рукавицы» все равно было лучше, чем там, откуда они приходили. А люди с удовольствием пользовались всем тем, что прирученная нечисть могла им дать. Все же изба с домовиком это совсем не то, что без такого вот «хозяина». Да и коровник без велесенка по местным меркам даже на простой сарай не тянул, не говоря уж про баню без банника…

Вот к такому повороту ей и пришлось внезапно приспосабливаться, и гладко оно пройти не могло никак. Сначала Аля по привычке дико шарахалась от любого нечистика, а поскольку с силой, доставшейся от предшественницы, ей повезло (до сих пор в голове не укладывалось, зачем ведьме с таким потенциалом было сидеть в этой глуши, похоронив более чем реальные шансы пробиться на самый верх иерархии), выглядело это ее шараханье очень зрелищно. Потом, когда немного пообвыклась, Алю качнуло в противоположную сторону – потянуло малый народец жалеть. И староста, не пропустивший такое безобразие, не постеснялся ей привселюдно попенять, что ничего даже отдаленно смахивающего на дружбу у ведьмы с нечистиками быть не может:

– Ты, эт-та, не забывай на чьей стороне стоишь и кому здесь служишь. Для мелкого народца ты пугалом должна быть, а не подружкой! А то вон хвороста в лесу много – чтоб напомнить, значится. Дай только повод – и на тебя и на них хватит.

Аля, разумеется, огрызнулась – мол, и сама разберется, с кем и как ей дружбу водить, после чего тот и начал на нее всех собак вешать. Вот, кстати, и еще одна причина для Оримы ее недолюбливать…

– Пришли, – неизвестно зачем уточнил староста, пнув с деревянных ступеней уже своего крылечка пару поздних паданок с росшей над ним яблони и распахивая дверь дома. Где тот живет Аля без того давным-давно знала и привычный, считай, путь под размышления почти не заметила. – Входи давай.

Пожав плечами, она шагнула через порог…

И тут же чуть не вывалилась обратно!

Вопль, раздавшийся изнутри, смахнул с углов паутину, вырвался наружу и со свистом унесся куда-то в поля.

– Ч-что? – попытка вытрясти из ушей излишки звука была заведомо провальной, но удержаться оказалось невозможно. – Что стряслось?!!

– Вон он!!! Вон тот паскудный дух! Глядите же!!! – второй крик вышел менее громким, зато гораздо более информативным.

И Аля, пригнув голову, рванула разбираться...

Глава 3

Полчаса спустя, едва Аля, вернувшись, открыла собственную дверь, как шустрая тень, здорово смахивающая на кота, попыталась проскочить мимо ее ног и удрать в палисадник.

– Ку-уда! – чудом успела она ухватить беглеца, даже не сообразив толком, что именно делает. И надо было видеть морду катши, которого подняли за шкирку, словно нашкодившего блохастика.

– С-сдурела?! – выдавить это у Ирулана получилось далеко не сразу – потрясение оказалось взаимным. – А ну поставь на место! Не смей перед семьей позорить!!!

– Прости, – Аля тут же ссадила его на пол – словно обожглась. – Но куда ты намылился, а? Я же просила не высовываться из дома?

Оказавшись, наконец, твердо стоящим на четырех лапах, встряхнулся нечистик скорее как собака, чем как кот:

– Потому и не улетел, что просила – честно ждал, пока дверь откроешь. Знал бы, чем та покладистость для меня обернется, давно б удрал.

– И далеко собрался? – до Али, которой не терпелось посоветоваться насчет случившегося в доме старосты, никак не доходило, откуда эта безудержная тяга к побегам.

– Так ты серьезно что ли? Не издеваешься? – Уставился тот снизу вверх, перестав вздрагивать боками. – Хочешь сказать, вообще не помнишь зачем звала?

Оглянувшись на не закрытую толком дверь на улицу, где уже начало темнеть, она чуть не хлопнула себя по лбу. Вышло вполне красноречиво – добавлять ничего не пришлось. Знатно ей нервы в старостином доме тряхануло, раз из головы все выскочило.

А кот еще и добавил, даже не думая скрывать сарказм:

– Елку себе на вечер присматривать иду, ага. С видами на вашу опушку.

– Хоть бы спросил для начала, как оно у меня там прошло? – в свою очередь обиделась она. – У старосты.

– Ну что живая – сам вижу. Правда насчет мозгов теперь не уверен. Или тебя там по башке огрели? Раз настолько дремучие инстинкты наружу полезли.

– Ты это о чем? – насторожилась Аля.

– Я это о твоей склонности хватать все, что движется! У тебя там жаб в роду случаем не отметилось?

– Ирулан! – не выдержала Келасса. Пока они выясняли отношения, вокруг, оказывается, успело собраться уже все семейство.

– Ладно, спрашиваю, – смирился катши, сообразив, что двух дам с претензиями точно не вынесет. – Так как оно у тебя там прошло? Видела это невозможное нечто, на которое тут Орима обнамекался?

– А если не видела, то что это тогда было? – поддержала его Келасса, причем ее любопытство выглядело как раз искренним.

– Не знаю, – задумчиво выдала Аля, отложив на будущее и обиды, и грызню с вредным нечистиком. – Не поняла, верней. Выглядит все скорее как чушь несусветная, чем как серьезная проблема, но…

– Что-то все же почуяла? – вот теперь и кот насторожился по-настоящему.

– Скорее подумала и сопоставила. Смотри, что получается – на дуру их тамошний матриарх, что тревогу подняла, похожа мало. Кстати, ты ведь тоже ее знаешь – это Вура, мать Оримовой жены.

– Знаю. И знаю, что еще меньше она похожа на истеричку.

– Вот! Но истерику при этом устроила самую настоящую – кричала так, что я аж перепугалась. И… В общем, настоечку от нервов я ей по-любому намешаю, лишним оно не будет.