Пугливая герцогиня

— Очень надеюсь, они прекратят все это как можно скорее.

Николасу казалась абсурдной и даже жестокой столь ярая благодарность лорда и леди Хэмптон за спасение их ребенка, в то время как он не смог спасти своего. И героем себя вовсе не чувствовал.

— На твоем месте я бы не торопился изображать скромность, Ник. Теперь все девушки будут обожать тебя еще больше. — Стивен ухмыльнулся. — И может быть, одна из них особенно страстно…

Николас ответил на усмешку весьма суровым взглядом, который, однако, не поставил брата на место.

— И кого же ты имеешь в виду?

— Я был сегодня в клубе, и там поговаривают, что леди Эмили Кэрролл была чрезвычайно обеспокоена твоим падением в Серпантин. Я слышал, она даже положила твою голову себе на колени и бережно вытирала твой мокрый лоб.

— О, черт возьми! — Николас отчаянно сжал кулак, и талисман, зажатый в его руке, врезался в кожу острыми золотыми краями. Одних лишь слухов о нем и леди Эмили оказалось достаточно, чтобы создать столь отвратительную ситуацию. — Все было совсем не так. Мы просто прогуливались с ней, когда это произошло, и это все.

— Ты прогуливался с леди Эмили Кэрролл? — удивился Стивен и даже выпрямился, заинтересованный. — Но ты ей совсем не понравился прошлым летом в Вельбурне, несмотря на все усилия ее родителей свести вас вместе.

— Да, тогда действительно показалось, что она далеко не в восторге от меня, — ответил Николас. — Думаю, мы все отнеслись к ней недостаточно серьезно.

Стивен пренебрежительно фыркнул:

— Даже Сократ не был бы для нее достаточно серьезен! Она вообще когда-нибудь улыбается?

О да, она улыбалась, и это было подобно солнечному свету, пролившемуся вдруг с небес сквозь облака. Правда, улыбка всегда слишком быстро исчезала.

— Я встретил ее в парке и предложил пройтись из вежливости, мы прогулялись немного вместе. — Николас не считал необходимым упоминать о том, что на самом деле он намеренно последовал в Гайд-парк за ней. — Мне очень жаль, если я стану поводом для каких-то пересудов о ней.

— Я допускал, что все эти истории несколько преувеличенны. Я даже не поверил, что вы действительно были в парке вместе. Тебя не обожгло холодом, когда она взяла тебя под руку, Ник?

Ее ладонь была теплой. Теплой и нежной, даже чуточку дрожала, когда она взяла его под руку. И пахло от нее прекрасными летними розами.

— Не будь дураком, Стивен. Она вовсе не Ледяная Принцесса, что бы там ни говорили эти тупицы в твоем клубе.

— И все же, я думаю, она заслужила, чтобы ее так называли. Я никогда не встречал такой тихой, спокойной, невозмутимой леди. Говорят…

— Хватит! — закричал Николас. — Не хочу слышать больше ни слова о леди Эмили. Мы с тобой отлично знаем, каково это — быть предметом праздных пересудов. И мы не станем незаслуженно приписывать неприглядные поступки ни в чем не повинной леди.

— О да, конечно. Ты совершенно прав, Ник. — Стивен выглядел удивленным и несколько пристыженным. — Я отнюдь не хочу быть несправедливым к леди Эмили, тем более если она тебе нравится.

— Она мне не нравится. Я просто ненавижу сплетни. Они повсюду, и им нет конца.

— К тому же ты слишком много работаешь, братец. Мы славно повеселимся сегодня в Воксхолле, уверен, там будет все, что тебе сейчас нужно. Вино, музыка, красивые женщины — и ты снова станешь собой. А я впредь буду больше помогать тебе, обещаю.

— Твоя задача — успешно воплотить в жизнь идею с ипподромом. И вполне возможно, ты прав, мне действительно нужно немного развлечься, — сказал Николас, хотя в глубине души не был в этом уверен. В его семье считали, что немного веселья и развлечений способны решить любые проблемы, но, похоже, это больше не действовало. И меньше всего ему хотелось провести очередную ночь в незнакомой шумной толпе, где нет ни свободной минуты, ни места, чтобы уединиться, все обдумать и осознать. С другой стороны, возможно, уходить в свои мысли ему сейчас как раз и не стоило.

Николас бросил талисман назад Стивену. Тот поймал его ловким движением и протянул руку за своей упавшей маской. Когда они пересекли мост, яркие огни Воксхолла стали заметно ближе, а поток экипажей гораздо плотнее, поскольку решительно весь город устремился на маскарад.

Николас надел маску и еще глубже спрятался в капюшоне своего черного балахона. Он с удовольствием выпил бы сейчас пунша, который в Воксхолле особенно хорош, и, следуя совету Стивена, нашел бы какую-нибудь красотку. Он смог бы забыться в объятиях девушки пухленькой и рыжеволосой, без малейшего намека на изящную, словно фарфоровая кукла, блондинку. Пожалуй, слишком давно он не делал ничего подобного. И тогда, возможно, уже завтра его наконец перестанут преследовать эти трепетные изумрудные глаза.

— Ах, Эмили, разве это не чудесно? — прошептала Джейн, когда они входили в Воксхолл, где тесная очередь любителей повеселиться растекалась в разных направлениях.

Эмили смотрела по сторонам, оглядывая все вокруг. Это действительно чудесно и так необычно. Она не связывала с этим выходом в свет каких-то особенных ожиданий. Эмили много слышала и читала об увеселительных садах, была уверена наперед, будто знает все, что там будет, и отправилась исключительно из любопытства, побывать там и забыть об этом раз и навсегда. Кроме того, она все равно не могла отделаться от приглашения Джейн, а матушка на удивление легко отпустила ее.

Но оказалось, читать об этом и увидеть все собственными глазами — впечатления несравнимые. Сады оказались просто ошеломительными, как из самых сказочных снов. Мир, ничем не напоминавший ее обыденную жизнь, подчинявшуюся разуму и чувству долга. Здесь могла быть кто угодно, только не Эмили.

Возможно, в этом и заключался смысл любого маскарада. На какое-то время можно сбежать, скрыться от утомительной повседневности, от самого себя.

Эмили крепко держала Джейн за руку, пока они следовали за ее сестрой по центральному проходу, и старалась не оглядываться вокруг с открытым ртом, словно провинциальная девчонка. Справа от них располагалась Центральная площадь Воксхолла, которую она увидела сквозь ровные аккуратные промежутки между деревьями. Там светили тысячи фонарей со стеклянными плафонами, ограненными так, чтобы свет их переливался. Их блики, отражаясь от ветвей и листьев, заливали теплым янтарным светом фантастические костюмы сотен гостей, проходящих мимо.

— Мы словно в одной из сказок «Тысячи и одной ночи», — прошептала Эмили. — Все это так нереально.

— Не могу поверить, что мы здесь, — сказала Джейн, поправляя складки своего костюма греческой богини. — Кстати, как ты убедила родителей отпустить тебя?

— О, это было совсем не трудно.

С тех пор как ее имя стали связывать с героическим случаем в парке с участием герцога, они готовы были позволить ей все, что угодно. Матушка даже предложила Эмили в качестве костюма одно из своих старых платьев — замысловатое, но тонкое творение из зеленого атласа и золотых кружев, которое было на леди Морби в ее дебютный сезон. В этом платье, парике из иссиня-черных высоко зачесанных кудрей и золотой шелковой маске Эмили действительно чувствовала себя кем-то другим.