Пуговка от бывшего мужа. Исцелю любовью

– Я не против, – усмехаюсь.

Каждый день смотрел бы на это.

– Творожники на рисовой муке, жарила на сковородке с небольшим добавлением масла, – начинает объяснять. Понимаю, почему. Помнит, что стараюсь правильно питаться. Хоть сейчас и незачем, в бокс точно не вернусь. Но и становиться обладателем пуза желания нет. – О, и джем нашла, кстати. Без сахара.

– Вкусный? – спрашиваю у Поли. Она как раз пробовала его, смакуя.

– Та, – отвечает, уплетая творожники. – Отень.

– Тебя, я смотрю, тоже покормили, – не могу удержаться от того, чтобы не потрепать пухлую щёчку Матвея. – Он у меня так кашу не ел, как у тебя.

Получаю хлопок по руке и недовольный взгляд со стороны Новака-младшего.

Характерный. Придётся мне с ним пободаться.

– Думаю, дело не в каше, – смеётся Ника, обходя меня и присаживаясь рядом. – Как выспался?

Мне впервые хочется провалиться сквозь землю от стыда из-за банального вопроса. Как я мог уснуть и повесить ребёнка на Веронику? Да узнай об этом кто-то – не поверил бы.

– Извини. Не знаю, как так вышло, вырубило меня мгновенно, – говорю честно, даже не помня этого. – Надо было разбудить.

– Я будила, – смеётся заливисто. Невольно залипаю на ней. Красивая, чёрт возьми… Весёлая хохотушка. Я и забыл, какая она настоящая. Странно, что этот образ полностью пропал из головы. Больше всего запомнился тот, в котором она беспощадно бьёт меня словами о разводе, смотрит с ненавистью.

– Ты не просыпался. Пришлось остаться у тебя. Стало страшно, вдруг что-нибудь случится, а ты не услышишь. Мы там заняли одну комнату… Она вроде ничья была.

– Ничья, – уверенно киваю, накладывая творожники в тарелку. Я живу один. Тут все комнаты свободны. Ах, да, уже с Матвеем. – А утром как я вас не услышал?

– Это ты у себя спрашивай. Мы шумели так, словно рота солдат мимо проходила.

– Не заметил, – начинаю злиться на самого себя. Никогда таким не был, а тут… Капец.

– Ребёнок умотал. Ты кушай, кушай, – подгоняет меня. – Мы сейчас позавтракаем и пойдём. У меня сегодня выходной, но мы ещё бабушку хотели навестить.

– Баба, – подтверждает Пуговка, довольно размахивая хвостиком.

– Спасибо, что помогла, – выдавливаю из себя вместе с комом в горле.

После всего того, что я заставил её сделать…

С Матвеем посидела. Завтрак приготовила. И дала мне выспаться. Я теперь не буду мучиться… Аж жить хочется.

Нужно будет созвониться с агентством, узнать, нашлась ли няня. А пока что в приподнятом настроении хватаю творожник, макаю в сметану, одиноко стоящую на столе, и мычу от удовольствия.

– Лучше домашней еды ничего нет. Я так не питался тысячу лет. Очень вкусно.

У Вероники особый вкус.

– Сам же готовить умеешь, – упрекает меня. В этом вся она. Не умеет принимать комплименты, а сразу бьёт в ответ.

– Ты делаешь это вкуснее.

– Ешь уже, – бубнит она, скрывая половину лица в чашке.

Улыбаюсь, отворачиваясь и наслаждаясь сегодняшним утром.

Глава 36

Вероника

– Если что, я ещё приготовила Матвею обед. Не знала, когда ты проснёшься, поэтому, сделала всё сразу, – вспоминаю в коридоре, обуваясь. Сегодняшнее утро до сих пор вызывает во мне диссонанс. И от стресса я наготовила столько, что и вся семья за неделю не съест.

Но это уже не мои проблемы. Я справлялась с нервами.

– С меня должок, – усмехается Леон, держа Матвея за руку. Он всё пытался вырваться и убежать за нами. Пуговка сама расстроилась, когда я сказала ей, что нам пора. Но засиживаться мы и правда не можем.

В гостях хорошо, а дома всё же лучше. Плюс – мы обещали заскочить к бабушке.

– А, – кое-что припоминаю. – Джека я осмотрела.

Пришла же сюда за этим!

– С лапой всё отлично, по пироплазмому… Советую сдать анализы в клинике, чтобы удостовериться, что всё хорошо. Так же, лучше делать это по плану раз в год. Не забывать про обработку от клещей.

– Я помню, – едва не закатывает глаза. – Моя бывшая жена – ветеринар. Нынешняя – тоже. Думаете, Вероника Сергеевна, я не в курсе?

Чуть не включаю детский режим. С трудом держу себя в руках, чтобы не передразнить его. Шутник нашёлся!

– Тогда всё, мы пойдём, – цепляю малышку за ладошку. Она же так просто отсюда не уйдёт, ещё тащить придётся. – Если что, звони, спрашивай. Подскажу, что знаю.

– Обязательно.

Оставляю Матвея с Леоном со спокойной душой. Новак сообщил, что няня придёт через час. Теперь я не переживаю за мальчика, который может остаться недокормленным. Нет, я не знаю, какой Леон отец, но… Доверия к нему нет. Всё же дитё появился у него внезапно. Ничего не знает, не привык, может и уснуть, как вчера, от переутомления.

Не каждый мужик осилит остаться с ребёнком один на один на весь день.

– Ма, – дёргает меня за руку Полина уже в лифте. Опускаю взгляд на мою взволнованную крошку.

– Да, куколка?

– А мы есё пиём?

– Как-нибудь придём, – успокаиваю её, не уверенная в собственных словах. Времени, возможно, не будет. Бабулю прооперируют, и нужно будет приглядывать и за ней. Пока не решили, будем ли делать это с Владой посменно, на наших выходных или всё же сложимся и наймём сиделку на первое время. Обговорим эти моменты чуть позже.

– Игуску Зеку.

Непонимающе выгибаю бровь.

– Хочешь купить Джеку игрушку?

Она уверенно кивает.

– Купим обязательно.

Выходим с дочкой из лифта. Она, как дружелюбная девочка, прощается с консьержем, размахивая на прощание ладошкой. Добродушный мужчина в форме охраны отвечает ей, заряжая нас обеих позитивом на весь день.

Оказавшись на улице, вызываю такси к ближайшему шлагбауму. До дома не пойдём, сразу поедем к бабуле.

Ещё бы найти, где этот шлагбаум… Я-то сюда заходила с другого входа.

Так внимательно смотрю на карту в телефоне, пытаясь найти выход, что не замечаю надвигающегося на нас с Полиной человека. Вовремя отхожу в сторону, но всё равно задеваю его плечом, тут же извинившись:

– Простите, засмотрелась в телефон.

Мужчина, лет тридцати, останавливается. Хочет мне что-то сказать? Возможно. Если вспомнить, что это за район – люди здесь сами себе на уме. Богатенькие, избалованные, думающие, что им можно всё. Поэтому направляюсь дальше, вспоминая, что такси вот-вот подъедет.