Пуля для императора

– Сядьте, прошу вас, – тихий чиновник указал мне на стул. – Мисс Челлендер, не будете ли вы против ответить на несколько вопросов?

– Разумеется, сэр. Если, конечно, это не будет противно моему воспитанию и ваши вопросы будут достаточно приличны для дамы.

– Конечно, мисс Челлендер. Вы ведь не на допросе. Если позволите, я бы лишь попросил вас поведать нам историю лично вашего путешествия. С ваших взглядов и ваших позиций. Мнение иностранца о Российской империи, непредвзятое и честное, может оказаться очень полезным для нас.

Энни всё поняла и слегка поклонилась.

– Присядьте, мисс. Вам совсем не обязательно стоять, – на всякий случай буркнул князь, стараясь выглядеть благородным.

Дочь английского посла даже не посмотрела в его сторону и продолжила стоять прямо, как корабельная мачта на фрегате адмирала Нельсона.

– Я отправилась в путешествие на Байкал по собственной воле. Граф Михаил Строгов и его денщик Матвей (прошу прощения, что не знаю его фамилии) были моими верными спутниками и защитниками. Я имела некоторые личные средства и могла сама оплатить свою долю дорожных трат. Предупреждая возможные вопросы неделикатного свойства, сразу поясню, что для меня эта поездка была единственной возможностью узнать правду о смерти моего бедного отца.

– Мы все выражаем вам своё искреннее сочувствие, – нетерпеливо перебил князь. – Однако лично мне было бы куда более интересно услышать ту часть истории, что произошла с вами на острове Альхон.

– Ольхон, – изящно поправила Энни. – Судя по всему, вы впервые услышали это название здесь, в рассказе сэра Строгоффа. Увы, мне нечего добавить к его словам.

– Вы уверены?

– Мне кажется, что вы гарантировали мне право не отвечать на вопросы, которые покажутся мне бестактными? – моя спутница обернулась к чиновнику. – По-моему, я ни на секунду не давала вам повода усомниться в моей искренности, нет?!

Туше!

Чиновный господин из отдела тайных расследований тонко улыбнулся и ответил лёгким поклоном. Энни не сдала меня и ничего не сказала о золотых запасах на могиле Чингисхана. Собственно, прямого вопроса ей и не задавали, а значит, лгать ей не пришлось.

Достаточно было лишь пунктуально отвечать, без лишней детализации. Ибо, как известно, не сказать правды – ещё не значит солгать. По крайней мере именно так нас учили в университетах на берегах туманного Альбиона…

– Хотите уточнить ещё что-нибудь, господа? Я всегда готова оказать любую возможную помощь службам Российской империи. В конце концов, ведь это моя вторая родина.

– La petit rousse putain! [8] – сквозь зубы процедил князь так, чтоб его услышали все.

Больше он ни слова сказать не успел, потому что мисс Энни Челлендер вспыхнула аж до ушей, а я, не задумываясь, шагнул вперёд. Князь словил прямой по зубам прежде, чем я отметил удовлетворённую усмешку в его серых глазах.

Отлетел на два шага в сторону, но должен признать, он не побоялся дать мне сдачи, но если до этого часа он практиковал лишь раздачи оплеух своим холопам, то с настоящим английским боксом столкнулся впервые. Его проблемы!

8

Маленькая рыжая шлюха! (франц.)

Мне удалось легко уйти от двух размашистых ударов и провести подряд три коротких в корпус и хук слева, прежде чем меж нами встрял тот самый тихий чиновник. Князь к этому времени уверенно пожалел о своих скоропалительных словах…

Я и опомниться не успел, как моя рука попала в захват, поворот, мягкий бросок, и остыл я уже, крепко врезавшись спиной в стену. Как он это сделал, скажите на милость?!

– Охрана!

– Я убью его! – яростно рычал князь, сплевывая кровь на пол, но его братец крепко держал его сзади за локти. – В казематы! На каторгу! На виселицу англичанина-а!

В общем, всё кончилось тем, что меня взашей вытолкали из Зимнего дворца.

Переговоры (доклад или допрос) прошли крайне неудачно. На набережной дежурил верный Матвей, собственно и принявший с рук на руки меня и мисс Челлендер. Одного взгляда на нас старому казаку хватило, чтобы понять ситуацию.

– Ох, горе ты моё, твоё ж благородие! Никуда отпускать нельзя, аки дитё неразумное. Давай бог ноги до генерала Воронцова!

– Матвей, я не…

– Молчи, молчи уж! Слов нет, энта харя британская и в самом дворце государевом на мордобой нарваться сумеет.

– Дядя Матвей, он действительно не…

– А ты куды смотрела, Аннушка?! Одна была при нём разумная головушка, и та не удержала от безумствований!

– Да мы…

– Ох, дети, дети, никуда выпускать нельзя. Нет на вас более моего терпения! Вот к Пал Палычу привезу, пущай он своей рукой вам обоим за всё ремня всыплет, а я посмотрю.

Мы находились в слишком возбуждённом состоянии, чтобы с ним спорить.

Да, собственно, на моей памяти с этим кубанским медведем вообще мало кому удавалось долго выяснять отношения. У него же все разумные дискуссии заканчиваются кулаком в ухо или тем самым обоюдоострым кинжалом под горло.

Признайте, он у нас очень своеобразный. То есть вроде бы приличный человек, служил в царском конвое, со старым императором и матушкой-императрицей в лицо «здоровкался», всех генералов поимённо знает, во всех важных военных конфликтах отметился, но культуры поведения-я…

Я не знаю, где он получил своё так называемое воспитание, если получал его вообще. На Кубани, в постоянных стычках с кавказскими народами? Или на германско-французско-британско-турецких войнах Российской империи? Хорошо, когда такой человек твой друг, но что, если он твой враг…

Мы довольно быстро доехали до ворот дома графа Воронцова. Дороги были свободными, пролётки и кареты выкатывались на Невский ближе к вечеру, а парадов войск или просто сквозных армейских проходов на ближайшие дни не планировалось. Так что уже через какие-то полчаса мы с Энни сидели за обеденным столом у старого отставного генерала, выслушивающего наши рассказы.

– Ну что могу сказать, друзья мои. Судя по вашим словам, вы столкнулись лоб в лоб с князем Юсуповым. Как я понимаю, с ним был его брат? Хотя вот он, если подойти дотошно, ещё не есть родственник князя. Приходится дальней роднёй царской семье, что называется, седьмая вода на киселе.

– Незаконнорожденный пятый сын шестой жены седьмого брака короля Георга, – перевёл я на английский манер специально для мисс Челлендер. Она с пониманием кивнула.

– Да, увы, весьма приличный молодой человек. А вот самого князя тем не менее не стоит недооценивать. – Седой граф предложил мне вина, но я отказался. – Он, конечно, самодур, хвастун, часто в долгах как в шелках, но всё равно лицо, приближенное к трону.

Дочь английского посла покосилась на меня и выразительно покрутила пальцем у виска. Угу, понимаю. Кажется, я вечно умудряюсь влезть в потасовку не с тем, с кем стоило бы, и нам это снова выходит боком.