Пуля времени

Есаул дернул плечом и попытался продолжить:

– В том ящике…

Но атаман остановил его и пояснил Ратманову:

– Приказчик растрезвонил. Мы говорили, да ты с контузии забыл. Выгнал хозяин приказчика, тот обиделся и хочет мстить. Копер его в «Золотом якоре» подпоил и того… про шкап-то…

Есаул откашлялся и продолжил:

– Там самая его казна, Гольдберга. Он деньги в рост дает, под лихвенный [7] процент. И принимает заклады. Норовит рыжьем! Еще серии в нем держит [8] …

7

Тогда максимальный процент на ссуды определялся законодательно. Ростовщики, конечно, брали выше, это и называлось лихвенным процентом.

8

Серии – облигации.

– Серии на предъявителя или именные? – опять влез в разговор контуженный.

– Того не знаю.

– Это важно. Именные лучше не брать.

– Как не брать? – вспыхнул Копер. – Там их на двадцать тыщ!

– Вот с ними и попадешься. Бумаги выписаны на чье-то имя. У ювелира опись, там все указано. Сунешься с купонами в банк, кассир тут же вызовет полицию. Нет, брать надо вещи без указания владельцев.

До атамана наконец дошло, и он хмыкнул:

– Молодец, Гимназист, верно смикитил. Вижу, мозга к тебе вернулась.

– А почему я гимназист? – удивился Георгий.

– Опять? – Все заржали. – Не вся, значится, вернулась?

– Похоже… Ну?

– Ты ж гимназию окончил в Нижнем Новгороде. Полный курс! Когда мы встретились с тобой в цинтовке [9] , тебя в ней так и кликали. Фартовых, что кончили гимназию, один на батальон. Это уж у нас ты стал Ратманом.

– Что ли я из тюрьмы сбежал?

Хряк расстроился:

– Нет, рано тебе еще с нами на зорик [10] ходить. Вылечись сперва.

9

Цинтовка – пересыльная тюрьма.

10

Зорик – преступление.

– Ты ответь.

– Эх… Мы с тобой драпанули с пересылки с-под Вязьмы, вагон еще подломили. Тебе приговорили четыре года каторги за разбой с покушением на личность…

«Иван» вдруг властно хлопнул ладонью по столу и повернулся к помощнику:

– Он прав, и спору конец! Если купоны именные, оставляем, если на предъявителя – берем. Гони дальше. Вот только как будем брать? Там ведь городовой неподалеку?

– Точно так, – пояснил есаул. – Клюй стоит на Мясницкой, оттуда до магазина сорок саженей. Ему будет видно и слышно, ежели начнем громить.

– И что ты предлагаешь?

– Чего остается? Я зайду ему за спину и звездану по шее. Вы, как увидите, ломитесь в магазин. Минут пять у вас будет. Потом делаем лататы на Покровку, блатноги [11] я уже подобрал.

– Ну… годится, – одобрил атаман.

– Не годится, – возразил бывший капитан полиции.

– Чего? С набольшим спорить? – взревел тот. – Ты хоть пулю мою поймал, но знай свое место!

– А сам рассуди, – спокойно продолжил Ратманов. – Если завалить фараона, они все кинутся нас ловить. А то ты не знаешь?

11

Блатноги – извозчик – сообщник бандитов, который увозит их с места преступления.

– Копер его не убьет, а токмо оглушит.

– Пусть не убьет. Но все равно нападение на государственного агента.

– Плевал я на этих агентов, – продолжал кипятиться «иван».

Но его подчиненный тоже не унимался. Он обратился к есаулу:

– Там случайно аптеки поблизости нет?

– Как раз напротив клюя, в доме, где переулок к Красным Воротам. А на кой ляд тебе аптека, Гимназист? Слабительного запасти? Порошица [12] дрожит?

Все снова заржали. Оппонент дал им отсмеяться и продолжил:

12

Порошица – задний проход.

– Делать надо по-другому. В каждой аптеке на главных улицах обязательно есть телефонный аппарат.

– И что с того?

– Дослушай. Я захожу в магазин первым и начинаю разговор с хозяином. Наружность у меня, в отличие от вас, ракла, интеллигентная, еврей не заподозрит. Через минуту, строго по часам, врываетесь вы с атаманом. А Татарин с Мордвином встают напротив, поперек переулка, вынимают шпалеры и целят ими в городового. Только целят! Не вздумайте шмалять.

Все, разинув рты, слушали нового докладчика. А тот вошел в раж:

– Что при таком раскладе сделает постовой городовой? Не знаете? А я знаю. Он побоится лезть один на два револьвера и кинется в аптеку телефонировать насчет подмоги.

– Ну? – Хряк даже привстал с табурета. – Вызовет дежурный наряд, и нам кирдык! В чем план?

– Не вызовет, потому как Лодыга заранее перережет провод.

Лодыга сразу сообразил, что к чему, и хлопнул в ладоши:

– Ай да мозга! А ведь проскочит. Покудова клюй пытается телефонировать, мы громим магазин. Те же пять минут, только без покушений на агентов.

– Хм… – Атаман не торопился соглашаться. – А что ты сделаешь с жидом один? Вон, ходишь, тебя ветром шатает. Давай я первый зайду.

– А ты уверен, что у него под прилавком не спрятано ружье? Завидя тебя, любой иудей напряжется…

Атаман покосился на есаула, тот покачал головой:

– Про ружье приказчик ничего не сказал.

– Это не значит, что его нет, – поддел его попаданец.

– А ты сладишь без нас? – взвился Копер. – Людей душить – не языком болтать.

– Душить тоже не будем. Свяжем и рот заткнем, за мокруху легавые всю Москву на уши поставят. Зачем нам это? Я схвачу Гольдберга и буду держать, пока вы не подоспеете. Помните – строго через минуту, как я зашел!

В комнате стало тихо, все смотрели на главаря – что он скажет? Тот поднялся и объявил:

– Делаем, как придумал Гимназист.

4

Все вышло даже еще лучше. За полчаса до закрытия лавки Георгий зашел внутрь. Он был одет в приличный чесучовый костюм, в галстуке красовалась булавка с крупным богемским гранатом.

– Что вас интересует? – тут же обратился к нему хозяин, худой жилистый еврей лет сорока. – У меня много чего есть.

– Я ищу подарок для сослуживца, который выходит в отставку. Мы скинулись и набрали восемьдесят рублей. Что я могу позволить на такую сумму?

– Восемьдесят? Хэ… А он курит?

– Да. Хотя доктора не рекомендуют.

– Ох уж эти доктора, они ничего не разрешают, – подобострастно пошутил хозяин. – На вашу сумму могу предложить хороший серебряный порт-табак. За небольшую плату нанесу гравировку, если хотите.

– Покажите, – попросил Ратманов, а сам мысленно считал секунды.

Когда дошел до пятидесяти, наклонился к ювелиру и сказал спокойным голосом:

– Мы вас сейчас ограбим, а вы не сопротивляйтесь. Для вашей же пользы.