Пуля

— Выкини их или отключи, — раздраженно произнесла Катя. Я сунул ей под нос телефон.

— Знаешь, кто это?

Катя мельком посмотрела на снимок, и ее заметно передернуло.

— Знаю, черт побери! Вот мерзавец, значит это его люди! Выкини телефон!

— А вдруг он понадобится? — резонно возразил я.

— Тогда выключи.

— А я пин-кода не знаю. Выключу и кердык. На фига он тогда нужен?

— Тогда звук убери, оставь вибровызов. Представляешь, если в поезде он начнет трезвонить, а мы не будем отвечать? Это наверняка привлечет к нам внимание.

Я уважительно посмотрел на Катю, сдул несуществующую пылинку с плеча. Она слабо улыбнулась, а потом встрепенулась, как испуганная птица.

— А нас не смогут засечь по этим телефонам?

— Катя, — фыркнул я, — ты насмотрелась шпионских боевиков! Да откуда у них такая аппаратура? Если бы эти телефоны тебе подарили злостные конкуренты, можно было предположить. Но мы-то их забрали у ныне покойных боевиков. Слишком уж заумно получается.

Катя кивнула, и устало побрела к бетонным плитам у рельс. Это действительно был какой-то полустанок, и даже табличка имелась, но кто-то отломил ее, оставив только кривую восьмерку и двухбуквенное обозначение километра.

— Поезда здесь точно не тормозят, а электрички наверное останавливаются, — произнес я. — Деваться нам особенно некуда, поэтому поедем на мою квартиру. Надеюсь, там нас искать не станут. Но лучше всего и оттуда съехать. Просто там есть кое-какие деньги, вещи и всякая всячина. Это нужно будет сделать в первую очередь.

— В первую очередь надо будет зайти в аптеку и сменить тебе повязки на руках, — возразила Катя. — На нас будут коситься и без того, уж больно мы чумазые, а тут еще грязный бинт на руке. Очень хорошая примета для тех, кто нас будет искать.

— Как ты считаешь, нас настолько серьезно будут пытаться найти?

— Я прекрасно знаю человека, который только что звонил. Это урод, убийца. Глава второй по мощности группировки в городе и он ни перед чем не остановится, чтобы взять меня в заложницы, тут ты прав. У него люди везде. Конечно, после того переполоха, что творится в городе, нас еще и дядя будет искать. Хорошо бы выйти на его людей, но это как ты сказал, рискованно. Я бы тоже спряталась, только желательно не в медвежьем углу, без света, воды и газа. Очень уж вымыться хочется и одежду сменить.

— Если у того мужика вторая по мощности группировка, то у кого тогда первая? — прикинулся я дураком. Катя посмотрела на меня с кривой презрительной усмешкой. Я наигранно округлил брови.

— Не прикидывайся, — фыркнула Катя. — Можно подумать, ты не понял.

— Ух, как все запущено, — восхитился я. — Если твой дядя так крут, то может нам прятаться долго не придется.

— Боюсь, что прятаться нам по меньшей мере месяц. А то и вовсе уезжать придется. Я многого не могу тебе объяснить, но поверь: того, что сейчас начнется нам лучше не видеть.

— А чего объяснять, — хмыкнул я. — То что сейчас начнется, в ментовских романах называется "передел". Правильно?

— Больно ты умный, — фыркнула Катя и отвернулась, всем своим видом показывая, что разговариваться со мной не хочет. Я тоже смолк, прижав ее к себе. Стало прохладно. Разогретое ходьбой тело остывало. Меня начало знобить, в суставах появилась неприятная жаркая ломка.

— Ты как печка горячий, — сказала Катя вдруг. — Надо будет как приедем, сразу лечь и таблеток выпить. У тебя что-нибудь есть жаропонижающее или в аптеке купить?

— Есть, — ответил я. — Только бинтов нет.

Мы сидели на камнях, подстелив под себя мою куртку, пару часов, может даже больше. Мимо несколько раз проносились грузовые поезда, один раз промчался экспресс. Я даже успел увидеть курящего в тамбуре мужчину, встрепенувшегося при виде нас. Мне показалось, что его рука метнулась к поясу, но вполне возможно, что это только показалось. Я увидел, что навалившаяся на меня Катя задремала. Я слабо улыбнулся: пусть спит. Я бы с удовольствием поспал бы и сам, тем более, что чувствовал в этом настоятельную необходимость. Глаза наливались липкой тяжестью, до ломоты под зрачками. Мне было очень жарко, но я боялся вылезти из рубашки, чтобы не потревожить Катю. Да и сам я понимал, что жар этот не нормальный, а сидение на камнях тоже своего добавит. Неужели я опять заболеваю? Ой, как это все не вовремя!

Я разбудил Катю. Она дернулась, увидела меня, а потом потянулась, как кошка.

— Что? — спросила она, явно не желая покидать нагретое место.

— Электричка идет, — ответил я.

До находящегося в Москве Тимофея Захарова новости о нападении на его дом долетели в ту же ночь. Его разбудил верный и преданный Змей. Захаров просыпался быстро, сразу же начинал соображать. Его первый вопрос был о Кате, но достоверных сведений о племяннице так и не поступило.

Уже в дороге люди Змея сообщили, что дом вновь взят под контроль, но кроме трупов охранников в доме никого нет. Тела Кати не было найдено, как не было найдено и трупа гостившего в доме паренька, назвавшегося Всеволодом Рындиным.

В короткие сроки были собраны все люди. К тому моменту Захаров уже подлетал к городу. Его встретили в аэропорту. Несколько автомобилей с вооруженной до зубов охраной проводили Тимофея в сильно пострадавший особняк, где несколько человек безуспешно искали следы Кати. Люди Змея недаром ели свой хлеб. В гараже они нашли сумку девушки, кровавые следы и автоматные гильзы, однако трупов своих бойцов не было. Напавшие на особняк люди Бека убитых и раненых бойцов своей команды унесли.

Вначале Змей, прибывший на место, предположил, что в подвале Катя и Всеволод были убиты, и кровь принадлежит им. Однако отпечаток окровавленной ладони на месте, где предположительно лежал труп, эту версию разрушал. Кровавая пятерня явно была мужской, причем огромной, с широкими лопатообразными пальцами, а ладошки у Всеволода были маленькими, тонкими. Кате эти отпечатки не принадлежали уж очень явно, а валявшееся в гараже Катино барахло говорило, что она все-таки вниз зачем-то спустилась, причем успев собрать кое-какие вещи. Змей стал осматриваться еще пристальней. Выбитая дверь люка тоже не осталась без внимания. Замок был сбит выстрелом, причем не в упор. Вряд ли людям Бека нужно было это делать, если они спокойно могли выйти через дверь.

Снаружи на каменных плитах следов крови не было. Рыская по саду, словно доберман, Змей, наконец, получил долгожданное подтверждение тому, что Катя, по меньшей мере, выбралась из дома. Калитка у поста охраны тоже порадовала сбитым замком, причем стреляли явно изнутри и опять не в упор. Из охраны не хватало только Рафика Галикберова, недавно прибывшего из столицы на подмогу боссу. По всей вероятности Кате, Севе и Рафику удалось пробиться сквозь заграждение неприятеля. На торчащем украшении резной решетки осталась крохотная тряпочка, выдранная из одежки переливчато-сиреневого цвета. На прутьях Змей увидел еще кое-что: тоненькие нитки вымазанные грязью и кровью. Нитки были словно выдернуты из марли или бинта. Вспомнив, в каком состоянии были ладони Всеволода, Змей немедленно отправился на доклад к шефу.

Катю стали искать в местах наиболее вероятного ее местонахождения, однако это не принесло почти никаких результатов. Единственное, что стало известно после первых же поисков, так это, то, что Катя жива и ее разыскивают люди Бека. Захватив пару шестерок злодея, Змей узнал, что Кате и какому-то парню удалось скрыться на захваченном джипе, причем парень метко отстреливался. Вначале Змей все же погрешил на Галикберова, однако описание разыскиваемого на здоровенного Рафика не походили совершенно. Метким стрелком оказался Сева. Его описывали именно так: маленький, худенький пацан.