Пункт выдачи № 13

— Это вам. Сами знаете за что, — с этими словами она посмотрела на директора. — К чаю. Кушайте на здоровье и друзей угощайте.

— Спасибо, — поблагодарили мы хором и не трогали печеньки, пока девочка не сообразила и, покраснев, не ушла. Директор взял изделие в виде гробика, покрутил в пальцах и даже понюхал, рассматривая.

— Думаешь, можно это есть?

— Хуже не будет, — зевнул я и откусил голову скелета. Ну а что, неплохо. С кокосовой начинкой.

Потом шеф ушел, оставив грязную кружку. Обещал, что обязательно найдет мне сменщика в ближайшее время. Вакансию раскидал по всем доступным каналам, скоро выстроится очередь из желающих. Я в этом сомневался, но ждать придется в любом случае. Не увольняться же после всего что было. Если честно, прикипел к работе. Ерунда вроде бы — стой, посылочки выдавай, но такие приключения случаются иногда, что хоть падай.

И посещения в тот день тоже не закончились, и несмотря на то, что просто хотелось положить голову на руки и немного вздремнуть, пока нет посетителей, я вынужден был улыбаться и поддакивать.

Бабуля-уборщица была следующей. Необычайно веселая и разговорчивая, как для обычной себя. Увидела странные печенюшки, долго смотрела и не отказалась попробовать. Пришлось опять ставить чайник и приглашать за стол. Все равно люди не шли, а мне немного легче, когда говоришь с кем-то, хоть со старушкой, не так в сон клонит.

— Как там Гнульчик наш? — участливо спросила она и, заметив мой взгляд, добавила: — Хоть и нечисть, а жалко беленького. Никто ведь не спрашивал, можно его умерщвлять или нет. Особенные они тоже божьи твари, хоть и всё по-своему делают.

— Болеет, — ответил я, — но всё будет хорошо. Скоро появится и опять вас пугать своим видом будет.

— Я уже и привыкла к нему. Знаете, Игорь, думала на досуге, не такие они и страшные, эти особенные. Как и мы под небом ходят, как и мы любят и ненавидят, шутки понимают, детей заводят. Может, и правду по телевизору говорят, что нужно жить вместе, а? Забыть всё плохое и не обижать друг друга. Ну, не ходят они в церковь — боятся. Пусть.

— Атеисты, — ляпнул я, — наверное. Или демонологи. Или сатанисты. Дети природы. А черт их знает, образования не хватает. Особенные они есть особенные. Берите печеньку.

И она уже было потянулась за печенькой, как дверь в очередной раз открылась, и вошел Касьян. Как всегда, черный, наглаженный, с косой по задницу. Посмотрел на бабушку, и та без слов скользнула в сторону. Касьян удовлетворенно кивнул и сел на бабулино место.

— Чаю? — вздохнул я.

— Не откажусь.

Бабуля вытащила швабры, тряпки и, пока не наполнила ведро водой и не ушла в другой конец зала, начальник «особенных» молчал.

— Вкусно? — не выдержал я.

— Ничего, но Ага травяной лучше заваривает. Если не забуду, принесу пакетик — улетишь на небеса.

— Звучит не круто. Но попробую, если угостите.

— Я кое-что поинтереснее принес.

Он подождал, пока бабулька проплывет мимо, и опять заговорил:

— Гнулл привет передавал. И много благодарностей. Выйдет, сам расскажет. Он думал, что уже навечно там остался под землей, с фруктом во рту. Попрощался уже с солнечным светом. Он ведь все понимал и чувствовал, несмотря на освященную землю вокруг.

— Кто сделал это с ним? — спросил я.

— Сам расскажет, — уклончиво ответил Касьян. — Но они еще ответят за это. Можно ещё печеньку?

— Да на здоровье. Так что у вас там в пакете?

— Ты глазастый, — улыбнулся Касьян, — подарок, говорю же. От нас с Гнуллом в виде благодарности. Раритет по вашему. Такого в интернете не купишь. Да и на рынке никто не продаст, такие темные вещи передаются по наследству или по большой дружбе. Готов?

— Может, не нужно ничего темного? — бабушка остановилась и прислушивалась, почти не скрываясь, на лице ее проявлялась тревога. — Я как-то со светом больше дружу.

— Это всего лишь инструмент. Старый и надежный. Кому в руки попадет, так себя и покажет. Мы с Гнуллом подумали и решили, что тебе можно доверить такой артефакт.

— Не стоило. Я за вещами вообще плохо слежу, а тут что-то секретное. Запрещёнка?

— А за ней не нужно следить, — улыбнулся Касьян, доставая тарелку. — Она сама за тобой следит.

Именно тарелка легла на стол между нами, вызвав неконтролируемое расширение глаз у бабульки. Красивая, большая, глубокая, расписанная узорами красивыми.

— И что это?

— И это еще не все, — засмеялся Касьян и достал то самое яблоко с кладбища, широким жестом положив его на тарелку. Меня как ветром снесло со стула, бабулька охнула, Касьян отшатнулся, а я уже упирался спиной в дверь туалета, мечтая его посетить с секунды на секунду.

— Фу, бл… Ну вы даете! Зачем притащили это сюда? Это намек?

— Ой, ой, — кудахтала бабулька и вдруг швырнула в Касьяна тряпку. — Я сейчас полицию вызову! Завозный вам даст, как парня пугать! Ты не смотри, что я старая, чародей, пришибу с одного удара!

Она взяла швабру наперевес и точно намеревалась отметелить повелителя татуированной команды, как шута на базаре. От тряпки он уклонился, но с длинной палкой мог бы выйти конфуз. Пришлось мне вступиться и разнять скандалистов.

Касьян уселся на место со смущенной улыбкой и, взглянув на меня, дотронулся пальцем до яблока.

— Это не тот фрукт.

Я молчал. Бабулька все еще держала швабру наготове. Касьян поднял тряпку и передал ей:

— Возьмите, возьмите. Без обид. У меня нет привычки таскать могильную гадость в пакетиках. Я организатор, немного ученый, но точно не колдун.

— Извините, — сказал я и вернулся на место. — Просто это было немножко неожиданно.

Я дотронулся до яблока, взял его, покрутил в руках, пощупал и аккуратно вернул на место. Хотелось сказать «бабуля, фу», но я не настолько хам, поэтому она продолжала стоять со шваброй как с винтовкой, охраняя неизвестно что. Касьян тоже спорить не решился.

— Так вот. Насчет слежки. Я немножко неверно выразился. Тарелочка с яблочком — это скорее телефон. Только «от вашего стола к нашему», так сказать. Понятно объясняю?

— Не совсем, — признался я.

— Значит, будем показывать.

Касьян взял яблоко и начал медленно катать его по краю тарелки.

— Кручу-верчу, посмотреть хочу. Катись, наливное яблочко, по серебряному блюдечку и покажи мне интересного.

Он убрал руку, а яблоко продолжало двигаться по краю посуды, не ускоряясь, но и не останавливаясь на дне тарелки. Оно все так же бежало по кругу, как Земля вокруг Солнца, пока вдруг изображение не ожило. Бабка охнула, я вздрогнул, а Касьян улыбнулся победителем.