Пункт выдачи № 13

Опять прошелестел разрезаемый воздух. Морфеус взял меня за подбородок и хотел всмотреться в глаза, но я такие трюки уже не попадаюсь и резко глаза закрыл.

— Ложки нет, — сказал я как можно громче и наглее.

— В моём царстве он также много говорил, хоть и с нотками страха.

«Шелест» удалился, и я рискнул открыть глаза. Двое уже сосредоточились на парне-оборотне, который боялся, но страха не показывал.

— Может нам Яцек прояснит, что происходит? Почему когда все ищут похитителя детей, ты вместе с обычным продавцом спасаешь бандита? Используешь свои способности, свой транспорт, чтобы вывезти тварь. Еще и дядю Гарри хотел втянуть, хорошо, что он позвонил мне, пока всё не зашло дальше чем нужно.

— Ясно! — крикнул я в их сторону. В голове гудело, так что я еле себя сам слышал, приходилось повышать голос. — А говорили, что особенные! Такие же…

Ударили по затылку ладонью, так что чуть язык не прикусил и речь не смог закончить.

— Сейчас не твоя очередь, — уже злясь, сказал Касьян. Пироман ухмыльнулся злорадно.

— Льва сонного не буди, — подтвердил Морфеус мягко.

Крюков только глазами моргал, полными слёз, а паренек голову опустил и на меня не смотрел.

— Ещё раз меня ударишь, — я посмотрел на левого охранника и тот отшатнулся, — пожалеешь, нечисть.

Необдуманные слова как выстрел из ружья уже не вернешь в ствол. Повисла тишина. Я напрягся в ожидании удара и сверлил глазами лысого. Тот медленно поднял руку и сжал её в кулак. Он даже повеселел, будто дождался и стоило только протянуть руку.

— Попробуй только, — сказал я сквозь зубы, ожидая, что прилетит из-за спины.

— Хватит, — сказал Касьян резко. Намного резче, чем только что говорил со мной. — Мы не избиваем пленных… В отличии…

Здоровяк улыбнулся во всю ширь боксерской морды и руку убрал, но перед этим пальчиком мне погрозил. Хотелось парировать, про грязь, которую нужно вычищать из-под когтей, но я смог промолчать. Наглеть не нужно.

— Вот так, — сказал Касьян, — не только ты воевал, Игорь.

Я опять промолчал. Но так хотелось парировать про «можём еще раз показать». Молчи, глупый, молчи.

— А теперь к нашим отпрыскам. Яцек, ты так и не ответил. В чем дело вообще? Ты ведь знаешь, что твоя сестра тоже похищена? Как ты мог её предать?

Мне было действительно интересно услышать, что он ответит и, забыв про крестоносца, я смотрел на парня, который медленно поднимал голову. Все замерли в ожидании ответа, даже Федя перестал мычать и прудить в штаны.

— Я поверил «обычке», — наконец ответил он и расправил плечи, — никого я не предавал. Этот дурак кроме своих могил не знает ничего. Не мог он детей украсть.

— Да почему?

— Потому что я верю дяде Игорю. Потому что он так сказал. Сторож не тот, кто нам нужен.

— Морф, можно тебя попросить?

Тот не заставил себя ждать, а я увидел то, что проделывали со мной, но теперь со стороны. Нечистый скользнул к парнишке и так быстро, что даже тот со своими волчьими инстинктами не успел отреагировать. Длинные холодные пальцы приложились ко лбу паренька и он моментально закатил глаза и осел на землю. Морфеус ловко подхватил его и уложил брёвнышком, а вокруг уже свистели ветра.

Я сначала подумал. что это у меня последствия удара свистят, может контузия фляги, но сначала заметил одну тень, потом вторую, и завертел головой. Не сразу поймал их, но длинные острые, прозрачные тени летали вокруг, кружили рядом с нечистым, вгрызались в голову спящего парня, вылетали сквозь глазницы и бросались в сторону. Жутко выглядела вся эта магия, но Яцек не страдал, он будто спал, устав после работы, только что откушав плотного ужина и опрокинув сто грамм хорошей настойки. Он спал и видел сны, перебирая губами что-то говорил и широко, искренне улыбался.

Как черная тень кошмара после тяжелой водки в плохой компании нечистый склонился над ним и ухо приложил к губам, будто хотел чтобы его чмокнули. Яцек говорил и говорил, улыбался и говорил.

— Что там? — не выдержал Касьян.

— Он верит, — в меня ткнули пальцем. — Он, действительно, верит обычке. Искренне.

— Но ведь это ничего не значит?

— Нет, догадливый Касьян. Не значит. Но и парень не врёт. Он уважает обычку. Он служит ему как преданный солдат своему генералу.

— Но и генералы ошибаются, — кивнул Касьян.

— Так точно.

Они повернулись ко мне почти одновременно.

— Я не ошибаюсь.

Тишина и только смотрят. Касьян задумался. Второй только сверлит своими лупалками. В военное время за такой наглый взгляд словил бы между рогов.

— Хоть я и не генерал.

— Давай в психа заглянем?

Морфий задумался. Посмотрел на привязанного к стулу Федю, тот завыл и затрясся с утроенной силой.

— Каково можется, таково и спится, да?

Федя заплакал и захрипел.

— Не верю я ему. Не скажет он. В сон нужно идти, глубину смотреть. Кто хочет много знать, тому надо мало спать.

— Что это значит, друг?

— Не пойду я в его сон. Боязно мне. Старый стал, могу не выбраться. Ты посмотри на него, Кас, что у этого гробокопателя может быть в голове? А что он скажет, так не поверю я — обманет, если из этих.

— Так давайте я зайду!

Они опять повернулись ко мне.

— Что ты сказал?

— Нырну. У нас так называется. В сон вместе с допрашиваемым войду. Осмотрюсь и вам расскажу. А, если что, меня в транс погрузишь и опять допросишь.

— Так ты умеешь? Уже делал такое? — спросили они одновременно. Я сделал паузу для эффекта и медленно, но важно кивнул.

— Было дело. Освободите, продемонстрирую.

Допрос (2)

— Отпусти его!

Меня никто не держал, но когда я поднимался, то никто уже не препятствовал. Нарочито медленно я отряхнул коленки, посмотрел на одного охранника, на второго, и по-Касьяновски заложив руки за спину зашагал к стулу.

Касьян смотрел заинтересованно и с улыбкой, которую пытался скрыть, Морфий, как рыба, безразлично хлопал глазами. Огненный дурак раздувал ноздри и явно был не доволен, зато в глазах перевертыша и кладбищенского сторожа светилась надежда. У первого ещё и гордость будто мелькала, а у Фёдора страх. Не бойся, Фёдор, не провалимся. Всем сидеть — работает Почта!

— Итак, — сказал Касьян и заложил лапы за спину, под меня косит, — ты теперь свободен. Что будем делать?

— Будем нырять. Я с пленным ныряю — вы страхуете. Если вдруг что-то нехорошее начнет происходить — разбудите меня. Если он начнет нервничать — разбудите меня. Если я буду кричать — разбудите меня. В любом случае первый из сна выхожу я. Это важно. Ну не мне же специалисту рассказывать, как работать.

— Чем ближе к утру, тем лучше сон, — задумчиво произнес Морфеус, — и где же ты нахватался таких премудростей, человек?