Пурград

Далее он стал самозабвенно рассказывать о своей жизни. Да так увлёкся своим рассказом, что даже и не заметил, как я ретировался прочь. Мне нет мочи слушать бредни человека, девяносто лет сидевшего в мрачном бункере и медленно выходившего из ума.

Мой путь лежал к странному, мрачному пареньку-волку, сидевшему в удалении от всех прочих гостей. Мне даже думалось, что он не захочет со мной говорить, столь враждебным и нелюдимым он казался. Однако, вопреки моим ожиданиям, человек он оказался крайне приятный и общительный:

– Я, вы знаете, художник! – горделиво заявил он, видимо приметив во мне коллегу по искусству.

– Да что вы! И что же рисуете?

– Разное... Чаще всего граффити на заброшенных зданиях. Иногда прихожу в поселения и зарабатываю, рисуя оседлым поселенцам портреты, топографические карты, идеологические символы и даже, порой,кое-чего для взрослых. Платят не так чтобы и много, но на жизнь хватает. И есть время заниматься трудом по сохранению собственного ЭГО в веках.

– Получается сохранять?

– Да если бы! Здания рушатся, краска трескается и стирается... селяне не слишком дорожат художествами.

– Ну, сохранить себя – самое сложное дело на свете. Особенно после Катаклизма. Мне кажется, что только сейчас люди по-настоящему поняли, что всё не вечно. Хотя, я вот тоже делаю всё возможное, чтобы сохранить искусство. Я библиотекарь, своего рода.

– Книги сохраняете? – парень ещё больше оживился и даже замахал хвостом, – У вас, наверное и хранилище есть?

– Предлагаешь взять твои работы? Что ж, почему бы и нет.

Волчок начал рыться в своей небольшой сумке и уже вскоре выудил из неё потрепанный блокнот, в кожаном переплёте:

– Вот, держите! Здесь всё моё наследие. Ну... То, что мне бы хотелось сохранить.

Я взял переданный предмет и положил в нагрудный карман. Неожиданно для себя, в момент ожидания, я успел сделать доброе дело и ощущал себя крайне приятно на этом фоне.

Вспомнив, что я так ничего и не спросил о том, зачем парень пришёл в этот кабак, решил сразу же исправить это недоразумение:

– А зачем ты пришёл посмотреть на эту «Хутсунею»?

– Прежде всего, потому, что книга эта должна быть яркой и красивой. А кроме того, как говорят, в ней содержится сюжет, что древние люди знали с самого детства и всю жизнь ходили с ним в голове. Ты, кстати, никогда не думал, сколь странными они были?

– В каком плане?

– Ну... выглядели все как на подбор. Никакой разницы у них не было, ни физически, ни в одежде, ни в речи, ни в манерах. Все они, словно роботы были – едины и унифицированы. И сколь уродлив был этот единый облик! Вон, глянь на деда, – волк указал на всё ещё не затыкающегося старика, – я слышал, что все раньше выглядели в точности, как он.

– Может, поэтому и были несчастливы? Я, кажется, читал книги, в которых говорилось, почему так вышло.

– И что же это были за книги?

– Разные, кажется, в прошлые века, они именовались «антиутопиями». Не знаю, что тебе скажут названия, но я всё же тебе перечислю их. Глядишь, найдёшь какую из них среди мусора, да прочитаешь, вместо того чтобы сразу на растопку кидать.

Парень достал чистый блокнот, карандаш и принялся скрупулёзно записывать моё перечисление:

– «Когда спящий проснётся», «Завтрак для чемпионов», «О дивный новый мир», «Хищные вещи века», «Котлован», «Час быка»... ну и хватит. Древние люди ещё кучу жутких книжек написали. А потом из-за этих же книг, судя по тому, что в них же рассказывается, друг друга поубивали. Некоторые книги были столь антиутопичны и, в то же время, правдивы, что даже в те давние времена были под запретом.

– Может и «Хутсунея» из этих «запрещённых»?

– Может и так. У нас с тобой ещё будет шанс это выяснить. Всё же, моя очередь скоро подойдёт.

– Слушай, если ты туда попадёшь и там будет что-то столь страшное или неприятное, что мне лучше будет не портить свою тонкую психику, то ты уж предупреди меня об этом, ладно?

– По рукам!

Мы обменялись ещё парой историй и я, наконец, распрощался с новым знакомым и отправился к следующему посетителю. Им оказался грузный человек, одетый в какую-то дрянную, грязную и ветхую броню. На его лице громоздился огромный противогаз, ввиду чего рассмотреть какие-либо черты лица было невозможно.

Я подошёл и громко поздоровался, однако незнакомец лишь повернул голову в мою сторону. Он тяжело дышал в этой своей маске и, кажется, вовсе не горел желанием говорить. Или просто был нем. В любом случае, с таким плодотворного диалога не выйдет, так что я побрёл дальше.

Остались лишь последние два человека, не считая меня и хозяина паба, что присутствовали в заведении и, с которыми, я так ещё и не поговорил. Это были две девушки, оживлённо перекидывающиеся в карты. Я уже хотел подойти и присоединиться к игре, как вдруг меня окликнул владелец:

– Эй, библиотекарь! Иди сюда, твоя очередь подошла!

Выбор даже не стоял передо мной, так что я в быстром темпе подобрался к старику-трактирщику. Он дружески похлопал меня по плечу и взгромоздив свою огромную ручищу мне на шею повёл вглубь заведения. Мы проходили сложную сеть коридоров, что уходила всё дальше вглубь земли.

Пока мы шли, я решил, вдруг, спросить у него про книгу:

– Скажите, а вы читали этот загадочный текст?

– Я? Боже упаси! Конечно нет, мне и не интересно совсем, что там написано. Я то так, просто деньги зарабатываю на этой достопримечательности. Да особо бойких гостей контролирую. Сам бы я ни за что не стал бы читать подобное. Сколько баек жутких ходит! Уж тут то они громче всего и слышны.

– А как же вы так организовались, если даже не читали эту книжку?

– Это всё дед мой, он первый придумал поставить здесь заведение и проводить желающих к книге. Уж не знаю, что вы все в ней находите... И почему, до сих пор, её никто не прикарманил... Кажется, порой, что эта адская штука сама себя защищает.

– Правда?

– Ну да. Есть в ней что-то мистическое... наверное... я сам не знаю! Да и не хочу знать!

На этом наш диалог закончился. И мы, наконец, достигли заветной цели. Ветхая деревянная дверь была отворена хозяйским ключом, а я бесцеремонно запихнут внутрь.

Как оказалось, я попал в обычную древнюю квартиру, коих полно среди руин. Здесь отлично сохранились атрибуты прошлой жизни: целая мебель, почти не пострадавшие обои, слегка запылённый ламинат и общая атмосфера спокойствия. Поскольку, как мне думалось, этот многоквартирный дом оказался завален снегом, сразу после Катаклизма, всё внутри столь отлично и сохранилось. Даже электричество работало! Видимо, от генератора трактира.

Сделав несколько шагов по квартирке и охватив взглядом самую большую её комнату, я узрел искомое. Крошечный скелет сжимал в руках маленькую цветастую книжку. На её обложке было выведено «Хутсунея». Аккуратно вынув книжку из хватки трупа, я с вожделением открыл её и начал читать...