Пурпурная мумия
Шрифт:
– Не знаю...
– А номер вашего абонента?
– Не помню...
– Ваша фамилия?
Я сказал.
– Сядьте здесь.
Андров сел рядом со мной, положив свою руку на мою.
– Они сейчас ее разыщут...
Я кивнул головой. Кругом царила глухая тишина. Огромные часы с маятником медленно тикали прямо передо мной. И еще я запомнил большую пальму в деревянной кадке, а справа от нее бюст Ленина на
После мне сказали:
– Идите в третью кабину.
Я продолжал сидеть окаменевший, бесчувственный, бездумный...
– Идите в третью кабину, - повторил голос.
– Идите. Связь установлена, - дернул меня за рукав Андров.
Я пошел. Вот кабина номер три. Вот телефонная трубка. Снимаю.
Молчу. Голос телефонистки:
– Говорите.
– Майя, - шепчу я.
– Алло, алло, Москва?
– слышу я где-то совсем рядом.
– Майя!
– кричу я не своим голосом.
– Да! Это ты, Вадим?
– Майя ты жива?
– Что?
– Ты жи-ва-а-а!!!
– Да перестань кричать! Я ничего не понимаю. Почему ты без радиотелефона?
Вдруг мое сознание стало кристально чистым. Я знал, что нужно делать!
– Майя, слушай меня внимательно, - начал я раздельно. Ты больна. Очень серьезно, понимаешь, очень. Немедленно иди в клинику и скажи, есть подозрение, что у тебя лимфосаркома. Немедленно, дорогая. Дай слово, что ты сейчас же пойдешь!
В телефоне послышался веселый, беззаботный смех моей жены.
– Удивительно!
– сказала она наконец.
– Мы прожили всего четыре года вместе, а думаем одинаково. Даже когда между нами расстояние пять тысяч километров!
– Не-мед-лен-но иди к врачу!
– закричал я.
– Я зво-ню те-бе от вра-ча!
– ответила Майя.
Под ложечкой у меня неприятно заныло. А она продолжала весело болтать:
– Понимаешь, я вчера почувствовала себя не очень хорошо. Какое-то легкое недомогание. Сегодня пришла в клинику. Сделала все анализы. И что ты думаешь? Когда стали делать просвечивание, нашли, что лимфатические узлы где-то в поджелудочной области у меня чуть-чуть увеличены. Доктор Эйтров на меня так накричал, так накричал. Вы, говорит, культурная женщина, а приходите на обследование так редко, и вот, говорит, лимфатические узлы у вас увеличены на два процента. Как тебе это нравится?
– Нравится, - прошептал я.
–
– Ну, а дальше все очень просто. Мне ввели на всякий случай сыворотку и для гарантии приказали явиться через полгода для повторной инъекции! Правда, интересно?
– Правда, Майя...
– сказал я.
– Да что ты там такое бормочешь! Как дела с Пурпурной мумией?
– Она умерла... То есть ее порезали на части. Копии в подвалах.
– А теория Андрова подтвердилась?
– Н-не знаю. Приеду - расскажу.
– Да, да, милый, приезжай скорее, я так скучаю!..
– Завтра буду дома!
– Жду! До встречи!
– До встречи.
Лицо Андрова сияло, когда я вышел из кабины. Он обнял меня и крепко прижал к себе. Я почему-то рассмеялся.
– А чему вы радуетесь? То, что у Майи на два процента увеличены лимфатические узлы, еще не доказывает вашу теорию существования антимиров и антикопий наших людей.
– Это неважно. Главное, ваша жена здорова. Я так волновался...
– Неужели вы так верите в существование антимиров, в существование зеркальной копии нашего мира?
– спросил я его серьезно.
– Вы тоже, кажется, в нее поверили, - ответил он уклончиво, - иначе вы бы не приняли так близко к сердцу судьбу Пурпурной мумии...
Я смущенно улыбнулся. Действительно, почему я так боялся за Майю? Моя жена и ее зеркальное изображение, принятое по радио из космоса, - что между ними могло быть общего? Конечно, ничего!
– Если вы верите в существование антимиров, тогда продолжайте ловить и расшифровывать эти чудесные сигналы из глубин Вселенной... Ищите... Может быть, вы найдете не совсем то, на что надеетесь, но все равно это будет важно...
– Я обязательно буду это делать, - задумчиво сказал Андров.
– И не только я. Но сейчас меня поразила мысль доктора, который препарировал Пурпурную мумию.
– Какая?
– Там, во Вселенной, знают, как по радио передавать объемную развертку, но не знают, как лечить лимфосаркому...
– Ну, и что же?
– Нужно послать им информацию, как лечить лимфосаркому. Обязательно. Для них это очень важно...
– Для кого и где?
– Для тех, кто передал по радио Пурпурную мумию.
– Так ведь сигналы шли миллионы световых лет!
– возразил я.
Андров нахмурился и потер лоб...