Пурпурное Древо Порфирия

– Гляди, хевдинг, там лодчонка по правому борту!- радостно вскричал горбоносый, оборачиваясь к Гардраде. Все разом высыпали смотреть.

В самом деле, среди хмурых волн качался маленький челночок. Подплыв поближе, они ясно смогли рассмотреть и сидящего в нем рыбака.

– Ты, глянь, девка, лопни глаза, настоящая девка - весело загомонили гридни.

Женщина в лодчонке встала и приветственно взмахнула рукой. На дне посудины у нее лежала не только рыба, но и спеленутый в звериные шкуры младенец.

– Рыбки не купите, господа хорошие?
– молодайка кричала против ветра, и ее голос только чуть долетал до насады.
– Улов хороший- линями дедушка-водянник подфартил. Не побрезгуйте!

– А что?

– Гардрада подмигнул Ольгерду.
– Возьмем, пожалуй, твою добычу. Все лучше, чем кашу с пустом жрать!

Охапка серебристых рыбин быстро перекочевала на корму головной лодьи. Гарольд тут же махнул кормчему двигать вперед.

– Постой, Гарольд, а платить?
– схватил его за локоть князь.

– Да перебьется, девка, - отмахнулся синеокий Гардрада.
– Пусть рада будет, что цела и на свободе осталась. А рыбы она себе новой наловит.

– Не дело говоришь, - нахмурился Ольгерд.
– Совсем ожаднел ты в Царьграде своем, уж и на человека не похож.
– И он кинул в лодчонку горсть мелкого серебра. Женщина, от которой не укрылись долгие переговоры на корме, благодарно улыбнулась князю.

– Спасибо, мил человек, удачи тебе в пути!

– А ты одна, что ли, хозяйствуешь? И не страшно тебе с дитем рыбачить?

– Да обвыклась я, а раньше пужалась, конечно. Хозяин мой в это лето сгинул, вот и приходится...

– Не слыхала ли, в Любече что деется? Туда плывем, вот думаем, приставать ли?

Казалось, такой простой вопрос подействовал на молодую мать совершенно непонятным образом. Она наклонилась, схватила дитя на руки и принялась тревожно озираться. Но кругом была одна вода, и никакой опасности в ней не просматривалось.

– Не ладно там, ой, неладно, - испуганно зашептала рыбачка, продолжая оглядываться.
– Плыли бы вы стороною, сердешные, судьбу свою не искушали.

– Да ты толком говори, не блажи, - сердито приказал Ольгерд. Бабьи причитания всегда приводили его в состояние легкого озверения.

– Беда в Любече, как есть несчастье, - женщина чересчур крепко стиснула ребенка, и он начал попискивать, вторя испуганному голосу своей матери.
– Люди там пропадать начали. Как ночь- так одного-двух и не досчитываются. Карауль-не карауль- мрут и все тут.

– Дружинные на борту взволнованно загомонили. Многие из них знали любечского князя Малха. Не больно расторопный, зато справедливый и добродушный середович пользовался заслуженным уважением не только своей дворни. Хотели расспросить рыбачку подробнее, но она уже разворачивала лодчонку, словно сам разговор с плывущими в злое место людьми мог принести ей несчастье.

– Одно вам скажу, не езжайте туда, не то худо будет, - крикнула женщина уже совсем издалека.

– Вот ворона, - досадливо сплюнул Гардрада. Его багряный плащ словно языки пламени трепыхался под порывами речного ветра.
– Такую зловестницу камнями побить надобно, а ты ей серебра отсыпал. Но в одном эта баба права. Ни к чему нам в Любече швартоваться. Что нам своих бед мало, еще в чужие ввязываться?

Ольгерд ухмыльнулся в усы.

– А кто-то тут жаловался, что больше квашенную капусту есть не может? Где ж солонину покупать станем?

– Я викинг, а не баба на сносях, - гордо ответствовал Гарольд.
– Неужели я пару дней без мяса не проживу? К тому же и рыбы купили, перебьемся.

– Какой ты, к болотной кикиморе, викинг, когда уползаешь в кусты при одном упоминании об опасности?
– ощерился Ольгерд.
– Ты меня как уговаривал? Мол, боги не посылают удачи трусам? Так что ли?

– Боги не посылают удачи дуракам!
– рявкнул нурманский хевдинг.
– А ты, брат, похоже совсем умом тронулся после старичка-сноедца.

Оба князя как два волка-одинца ходили друг возле друга кругами. Вот-вот сцепятся и пойдет драка не на жизнь, а на смерть. Первым опомнился Гардрада. Когда не на своем корабле плывешь, да чужой команды раза в два поболе будет, приходиться быть осмотрительным.

– Прости, Ольгерд, право, прости, - смиренно склонил он светлокудрую голову.
– Сам не знаю, что это на меня нашло.

Ольгерд остановился и тяжело повертел могучей шеей. Гнев с трудом покидал его.

– Ладно, будет. Плывем к Любечу, ребята!
– крикнул он столпившимся на корме воинам. Русичи радостно зашумели. Их князь куда как покрепче нурманского будет! В беде соседа не бросит, это дорогого стоит. Варяги попоглядывали на своего слегка понурого предводителя, и тоже принялись славословить Ольгерда.

Караван судов Ольгерда мирно прошлепав по пойме Днепра тихонько пристал к левому берегу. Стены любечского детинца сработанные из глины и дубовых срубов сбегали стройными рядами с Замковой Горы и кольцом охватывали весь город.

– Ты гляди, укреп-то сколько понастроили!
– вырвалось у пегого с побитой мордой варяга, того самого Хельги, на котором опробовал свое искусство волхв Оканя.
– Такой город штурмовать и думать нечего!

В самом деле, миновавши прочные дубовые ворота, ведущие в город, путешественники прошли только первую линию обороны. Здесь шумел базар, гомонили торговые люди. Белое, со сливочной желтизной масло в глиняных крынках приковало голодный глаз Серого. Продававшая его пухлая старушка уловила его и инстинктивно прикрыла фартуком свой товар. Мальчишка хищно шмыгнул носом и отвел взгляд. Но кругом было столько манящего съестного, что рот сам собою наполнялся предательской слюной. Хрустящее пышное печево с разнообразными начинками от пахучей свинины до сладкой ягоды малины, бережно запасенной еще с лета в заветных туесах. Замечтался Серый, глядючи на такое съестное великолепие. К действительности его вернула черная щетинистая хавронья, свирепо атаковавшая мальчишку сзади. Бывший оборотень не устоял на ногах. Стараясь удержаться, он инстинктивно ухватился за горбатую холку. Свинья дико взвизгнула и понесла с удвоенной энергией. Гридни хохотали, парень проявлял чудеса ловкости, пытаясь удержаться на своенравной скотине, а хозяин хрюшки расталкивал толпу, пытаясь настигнуть беглянку. Наконец, общими усилиями строптивую тварь утихомирили и скрутили. Благодарный мужик сунул мальчишке в руку грошик и Серый тут же стал прикидывать, как его потратить.

– Ну, вот тебе, брат, и поросятина!
– довольно усмехнулся Ольгерд, указывая нурманскому хевдингу на визжащую тушу.
– Что далеко ходить, покупай- и на корабль.

Гардрада молча махнул длинным подбородком мигом подбежавшему эконому. Тот со знанием дела принялся торговать свинью у мужика.

– Управляйтесь тут пока, а мы, пожалуй, пойдем, навестим Любечанина, узнаем, что у него за беда приключилась.

Гарольда такой расклад более чем устраивал. Он даже готов был пойти на некоторые расходы, оплачивая продовольствие, лишь бы не идти в город, пораженный несчастьем.

– Так я, пожалуй, закуплюсь, и на лодью все доставим. Ты до ночи вернешься ли, брат?

– Не ведаю, как принимать Малх будет. Да ты не тушуйся, жарьте мясо, закусывайте. Нас не ждите, ежели что, ложитесь спать, а уж поутру обязательно свидимся.

Нурмане недовольно ворчали. Конечно, мало кому хотелось за просто так распроститься с жизнью неведомым образом, да только и княжий пир вещь куда как привлекательная для оголодалых в дороге воинов. Не зря ли сторожиться хевдинг? Что-то больно боязлив стал, не то, что раньше.