Пурпурные грозы

Я с улыбкой подала ему ладонь, и ощутила, какие шершавые у мужчины пальцы. Он был моряком, как и наш настоящий отец, но вот уже несколько месяцев не видел большой воды. Они со Смайлом собирались добраться до Северного моря через Атру, чтобы потом попасть на Аратские острова.

— Не магия, — сказал Торми, прикрыв глаза. — Сила. В вас, Мэй, зарождается дар. Знаете ли вы легенду о странниках? — обратился он ко всем, отпуская мою руку.

— Расскажите, — сказала Лера. — Это так интересно!

— Сегодня прямо день легенд. Послушаем с удовольствием, — улыбнулся Дэр. Остальные, включая меня, дружно закивали.

— Когда-то давно, задолго до рождения наших прадедов, Атория была частью системы иных миров, что соединял звездный мост, — начал Торми. — Тогда люди и иные создания беспрепятственно путешествовали сквозь пространство, узнавая новое и сохраняя прежние воспоминания. И каждого звездный мост наделял способностями, наиболее близкими его духу и сердцу, чтобы в иных пределах путешественник не сбился с пути. Я не знаю точного их количества, но примерно могу сказать о возможностях древних бродяг. Они могли оборачиваться зверями и птицами, были достойны управлять стихиями, создавали иллюзорный мир, что затмевал реальность. Были среди них и могучие воины, управляющие пространством и временем, были провидцы, глядящие сквозь прошлые и будущие жизни. А также были те, кто видел людей особым взором. Думаю, теперь это называют магией, и всё, что мы с вами считаем величием — есть лишь отражение прошлого обыкновения. Ты, Мэй, открыла в себе подобный дар, а, точнее, его малую часть. Также Дэр раскрывает свою стихийность, а я всегда видел в людях свет.

— И что с этим делать? — спросила я. — Как развивать способность и нужно ли это?

— Не стоит сейчас думать об этом, Мэйди, — ответил он. — Никому из нас. Когда придет время — мысль сама найдет ответ, а пока что важнее сама настоящая жизнь и её поток. Поэтому советую тебе просто плыть вперед, не ожидая увидеть на пути водопад. Поверь, когда он появится — ты своего не упустишь, и либо упадешь в бездну, либо предпочтешь — если сможешь — выбраться на безопасный берег.

Прошло полчаса, и мы спустились в низину, чтобы объехать остатки скал и начать подниматься на огромный холм. Впереди ждала Дубовая долина.

— Она называется так не только потому, что там полным-полно дубов, — улыбнулся Дэр на мой молчаливый вопрос. — Ещё чуточка — и увидишь ответы своими глазами.

И я увидела их с вершины холма. Солнце стояло высоко, по небу мчались подушки облаков. А впереди, прямо на нашем пути, росли два дерева — почти белое, словно облепленное снегом, и черное, будто сгоревшее. Они были неимоверно огромны! Куда выше мартранов, корабельных сосен и тысячелетнего магического дуба, что рос в столице. Даже далекие горы казались не столь величественными по сравнению с ними.

Темный великан обхватывал стан светлого жуткой ветвистой пятерней, словно обнимал в попытке не отпустить. Белое дерево отвечало почти таким же прикосновением, доверчиво склоняло пушистую зеленую крону к плечу черного. Они стояли вместе и были неразделимы, упирались корнями в землю прочно и уверенно, вот только белое несло жизнь, зеленело и ветвилось, а черное давно умерло. Единственная его ветвь — та, что обнимала — ещё держала листву.

— О, предки! — выдохнула я. — Какие гигантские!.. Неужели деревья могу быть такими? Они бесподобные и… жуткие.

— Такова Атра. Не бойся её тайн, милая. Моя родина полна неведомого, и некоторые её загадки лучше оставить неразгаданными, но эти древние создания всегда готовы рассказать свою историю. Мы зовем их Влюбленными. Они помнят моих прадедов и когда-то сражались за родину, но — каждое за свою. Белая была дочерью великого вождя из глубин материка. Черный — сыном великого царя Атры. Они не могли быть вместе, ведь стояли по разные стороны. Впрочем, во все времена любовь не знала преград, она нашла путь к сердцам и объединила их. Так и не став ближе, молодые люди погибли от стрел на поле брани. Говорят, они убили друг друга, зная, что погибнут в любом случае. Земля ведала их чувства, неутоленную жажду, стремление быть вместе — и подарила им вечность рядом друг с другом, сделав деревьями. Черный никогда не был зеленым, только одна ветвь — сколько себя помню. Даже летописи нашего края упоминают его засохшим. Белая всегда обильно цветет, но никогда не плодоносит, хотя прочие белые дубы дают вкусные желуди. Однако таких огромных деревьев нет больше нигде. Каково чувство, — усмехнулся он, — такова и награда. Вечные объятья под покровом небес. Мы будем проезжать под ними, и ты ощутишь шепот душ.

Меня вновь охватило странное чувство. Что-то в этой истории казалось особенно важным.

— Если там были мертвые врата, то здесь — жизнь, — сказал Дэр.

— Здесь пахнет иначе, — улыбнулась я. — Чем-то сладким. Почти что твой запах, — и я прижалась к его плечу. — Значит, ты все это время пах Атрой.

— Вот увидишь, Мэй, красная земля взрастит в тебе новые чувства. Она — начало и завершение. Отсюда можно попасть в разные уголки света, хотя никто раньше не перебирался через горы. Это как Долина Теней в Среднем королевстве, откуда ещё никто не вернулся. Но давай-ка прибавим ходу и поскорее минуем Влюбленных. За ними начинаются земли Грозового клана.

Сибские весело скакали по дороге, и мне казалось, что деревья шагают нам навстречу. От них исходило приятное чувство, сильная, отнюдь не печальная энергетика. Когда мы подъехали вплотную, дорога резко ушла вниз, прямо под вздымающиеся корни.

— Страшно, — прошептала я. — Словно под пятками великанов проезжаешь… Кажется, что они ходят по ночам, перешагивая через рощи, следуя за лунным светом. Влюбленные.

— Нам мама в детстве рассказывала, что землетрясения — это когда земля переворачивается на другой бок и делает глубокий вдох. А Бэйт верил, что землетрясение создают великаны, — усмехнулся Дэр. — Думаю, Стражи Атры действительно умеют перемещаться, но невидимыми частями себя. Из их листьев мы делаем покрывала для коней, шьем плащи, прекрасно защищающие от влаги. Они плотные и приятные на ощупь. Вокруг них не растут другие деревья — опавшая огромная листва не позволяет ничему пробиться.

Атра была прекрасна и непостоянна. Подобной суровой красотой обладал и Дэр. Едва мы миновали Дубовую долину, как пейзаж снова поменялся: теперь по бокам дороги вставали высоченные дырявые стены черного цвета. Они создавали коридоры, то сужаясь вокруг дороги трубами, то образуя жутковатые обгрызенные сооружения, которые, казалось, могли рухнуть на нас в любой момент. Солнце просачивалось сквозь отверстия множеством лучей, пускало по стенам мелкие розовые цветы. Чудесные вьюнки без страха залезали на самые верхотуры и плели покрывала удивительных размеров. Цветочные скалы. Дырявые цветочные скалы. И снова пропасть, снова край, с которого открывался завораживающий вид.

— Пожалуйста, давай остановимся! — воскликнула я, и Дэр усмехнулся.

— Эй, умницы! Ну-ка стоп.

От нетерпения я не слезла, а вывалилась ему в руки, и остановилась у обрыва. Дэр снова обнял меня сзади, и мы молча глядели на Грозовой край — мой новый дом.

Вдалеке вставали древние белые пики — высокие и острые, пронзающие небеса макушками. Величественные горы Атры, непреодолимый горный хребет, самое загадочное место материка после Заколдованной долины в Среднем королевстве. Слева скалы образовывали гигантский полукруг, и эта сокрытая долина пестрила смелыми осенними цветами и деревьями лиловыми и красными, не спешащими скидывать листву к зиме. Рушились, сбегая со стен, многочисленные водопады, и озера сияли отражениями облаков. Столь уютного и замечательного места я никогда не видела даже на картинах! Пожалуй, кто угодно захотел бы там жить.

— Священное место, — сказал Дэр. — Долина Грез. Там не строят домов и не убивают животных.

Он обхватил меня за пояс и повернул направо. Скалы переходили в холмы, и казалось, что горбатые их спины обиты переливающимся бархатом — то танцевали на ветру высоченные травы.

— Полевые леса. Заблудиться в них проще простого. Травы высотой в человеческий рост, и бабочки размером с ребенка. Я уж молчу про гусениц и червей… Лучше туда без меня не гуляй.

Я восхищенно оглядывала лилово-черно-красное царство. За холмами начинался густой лес — разноцветный и пушистый. Я заметила, что чуть ближе к горам, южнее, он становился оранжево-желтым и белым.