Пурпурные кружева

Морган снова ничего не ответил, по крайней мере вслух. Сердце у Лили неистово забилось, когда она услышала, что он оттолкнулся от стенки, бросил на землю окурок сигары, придавил ногой, затем направился к ней. Он подошел так близко, что она ощутила жар его тела. Ей достаточно было только чуть-чуть отклониться назад, чтобы соприкоснуться с ним.

Лили смущенно откашлялась.

– О небо, у меня все болит! – с трудом произнесла она, пытаясь завязать безобидную беседу. – За всю свою жизнь я не сделала столько, сколько за эти две недели.

В следующее мгновение, когда он прикоснулся к ней, ее охватила целая буря чувств. Его сильные пальцы стали нежно массировать ее плечи. Они медленно делали круги, разогревая и расслабляя измученные мышцы. Затем он растер ей руки и постепенно опустился к талии, потом еще ниже. Сквозь тонкую паутину ткани он ощутил упругость ее бедер и внезапно замер.

У Лили перехватило дыхание, когда его руки вновь стали поглаживать ее. Они проникли под тонкую ткань экзотического наряда и коснулись груди. Очень нежно Морган привлек ее к себе.

– Лили… – прошептал он ей на ухо.

Она откинула голову ему на плечо и почувствовала, как бережно и осторожно он стал поглаживать ее грудь. Потом, опустив руку, он дотронулся до средоточия ее чувственности и прижался к ней сзади так, что она ощутила всю силу его желания.

Дыхание Моргана стало прерывистым и напряженным.

– О Боже, ты заставляешь меня терять контроль! – хрипловато пробормотал он.

И если до сих пор Морган еще как-то справлялся со своими чувствами, то стоило ему произнести эту фразу, как он окончательно утратил власть над собой. Он повернул Лили к себе и посмотрел ей прямо в глаза.

– Уже очень поздно, а завтра у нас трудный день. Мне действительно пора спать, – пролепетала она и, проскользнув под его рукой, направилась к входу в дом.

Однако Морган оказался проворнее. Резко захлопнув дверь, прежде чем Лили успела подойти к ней, он преградил ей путь.

– Ты обещал, – выдохнула она, чувствуя, что все ее тело трепещет.

Он наклонился и поцеловал Лили в маленькое ушко, и она тут же ощутила, что ее пронзил огонь желания.

– Морган!.. – все-таки нашла в себе силы снова запротестовать Лили.

– Ремонт закончен. Дом в полном порядке. И я буду любить тебя, Лили. Сегодня ночью.

Молодую женщину охватило сладостное волнение.

– Да нет же, Морган! Все еще впереди. – Каждое слово давалось ей с неимоверным трудом. – Завтра мне предстоит встреча с судьей. – Внезапно она отвернулась от него. – О, Морган, я не могу этого сделать!

Он отступил и, казалось, целую вечность испытующе смотрел на нее.

– Можешь, Лили. Ты в состоянии сделать все, что задумала. И помешать тебе способен только твой собственный страх.

Именно этого она и опасалась больше всего – своего внезапного страха, а значит, и поражения.

– Ш-ш-ш… – успокаивающе прошептал Морган, прикоснувшись губами к ее волосам. – Все будет хорошо, – чуть слышно произнес он, сжимая ей руку.

Их взгляды встретились. Лили затаила дыхание, когда другая его рука опустилась ей на бедро. Она вновь попыталась что-то сказать, но он, охваченный желанием, не внимал словам. В следующее мгновение Морган привлек ее к себе и страстно поцеловал.

Их тела соприкоснулись, и Лили задрожала, осознав, что больше не может противиться властному и чувственному призыву. Морган дерзко раздвинул ей губы языком и застонал, когда проник в сочную глубину ее рта.

Он обнимал Лили, прижав к себе с такой страстной силой, что она не могла пошевелить руками, – они оказались словно в ловушке у его груди. Очень осторожно он слегка отстранился и позволил опустить их.

– Коснись меня, – проводя пальцами по нежным бутонам ее груди хрипловатым, низким голосом попросил он. – Прикоснись ко мне.

Она повиновалась. Ее руки пробежали по стальным мускулам его спины, ощущая его мощь и силу, его с трудом сдерживаемую страсть. Он желал ее. Мечтал о ней все это время. Она понимала его чувства, и от сознания того, что Морган продолжает любить ее, сердце Лили переполняла радость.

Но он ждал слишком долго, и теперь не намерен был уступать. Морган провел кончиком языка по краешку ее губ и вновь приник к ней в сладостном и одновременно требовательном поцелуе.

Руки его медленно опустились к ее бедрам, нежно лаская их. Лили казалось, что она вот-вот растает в его объятиях.

– Да, Лили, – тихо сказал он. – Я долго не прикасался к тебе, как обещал. Но я люблю тебя. И несмотря ни на что, мы созданы друг для друга. – Он заглянул в глубину ее синих глаз. – Мы созданы для того, чтобы быть вместе.

Он взял ее за руку и помог спуститься со ступеней веранды. Сердце Лили бешено стучало, когда он повел ее по вымощенной плитами дорожке к флигелю. У самого входа он обернулся и снова посмотрел на нее, а потом, не говоря более ни слова, подхватил ее на руки и внес в комнату.

Она попыталась заставить себя воспротивиться ему, мысленно повторяя, что не должна вести себя как Пурпурная Лили. Но какое значение имели теперь для нее приличия? Ведь он любил ее.

А она любила его.

В том, что это так, Лили не сомневалась. Она любила его всей душой, всем сердцем. Только рядом с ним она ощущала себя сильной и счастливой. Последние десять лет она прожила в аду одиночества, а если быть честной, то следовало признать, что и прежняя ее жизнь была лишь немногим лучше. Ведь даже рядом с Клодом и родителями она чувствовала себя чужой.

Все изменилось, когда в ее судьбу вошел Морган. Он мог раздраженно качать головой, возмущаться ее поступками, но она все равно знала, что его влечет к ней. Независимо от того, что она делала, он любил ее. И это было прекрасно! Сердце Лили переполнил восторг, и она едва сдерживала радостный крик, готовый сорваться с губ.

Свет луны омывал комнату серебром. Морган так и не выпустил ее из своих рук. Продолжая прижимать Лили к себе, он медленно опускал ее вниз, и она плавно скользила вдоль его тела. Когда ее ноги коснулись пола, он спросил низким, полным страсти голосом:

– Ты чувствуешь, Лили? Ты понимаешь, как сильно я хочу тебя?

Молодая женщина ощутила, как напряжена его плоть, и ее щеки запылали румянцем смущения.

– О Боже, как ты целомудренна! – пробормотал Морган. И как только он произнес эти слова, то с удивлением и радостью осознал, что наконец понял эту женщину. Она всегда была чиста и невинна. И дело даже не в том, что до их встречи во флигеле Лили оставалась девственницей. Чистой и невинной была ее душа, а он, хотя и видел это, упорно не желал признавать.