Пурпурные кружева

– Думаю, пока все идет по плану.

Морган подошел к ней сзади и привлек к своей груди. Это было так чудесно, что Лили подумала: сколько будет жить на свете, никогда не перестанет радоваться его близости, восхитительному ощущению его силы.

– Все будет хорошо, Лили, – нежно прошептал он ей на ухо.

– Как бы мне хотелось верить тебе! Но все-таки я ужасно боюсь.

– У тебя все получится, – сказал Морган, поворачивая ее к себе. – Ужин готов. Уверяю тебя, даже самый лучший повар-француз не смог бы приготовить его лучше.

– Пожалуйста, не преувеличивай. Морган удовлетворенно рассмеялся:

– Ужин пройдет отлично, и все будет так, как мы хотим. Я сервирую стол ровно к семи тридцати. А тебе останется лишь проводить судью в столовую.

– Но ты же понимаешь, он обязательно заметит, что у меня нет слуг.

– А ты скажи, что сама ведешь домашнее хозяйство. Это произведет на него большое впечатление.

– Ты так думаешь?

– Я в этом просто уверен.

– А если что-нибудь пойдет не так?

– Это просто невозможно. К тому же я все время буду поблизости – на тот случай, если тебе вдруг понадобится моя помощь.

– Ты будешь поблизости, и я смогу тебя позвать?! – удивленно воскликнула Лили.

До сих пор ей просто не приходило в голову, что Моргана не будет рядом с ними за столом. Подобно тому, как в солнечный летний день с самого утра мгновенно наступает жара, Лили моментально охватила паника:

– Прошу тебя, Морган, не оставляй меня одну! Он крепко обхватил ее плечи и заглянул ей в глаза:

– Ты и сама знаешь, Лили, что я не могу там находиться. Как ты объяснишь судье присутствие своего работника на семейном ужине? – Он улыбнулся. – Ты опрокинешь его, принцесса. Все пройдет великолепно. Я верю в тебя.

Если бы и она сама могла в это поверить!

Как только часы пробили семь, в Блэкмор-Хаус прибыл достопочтенный судья Хейворд Хартуэл. Лицо его было непроницаемо, губы поджаты, а ноздри время от времени раздувались. Если бы кому-то захотелось, судя по внешнему виду судьи, предсказать исход этого вечера, то он бы непременно заключил, что грозный вид стража закона не сулит решительно ничего хорошего.

Однако Лили была настолько поглощена мыслями о том, как будут вести себя за столом дети, что не обратила никакого внимания на настроение судьи.

– Добрый вечер, сэр, – вежливо сказал Роберт, протягивая гостю руку, как сделал бы любой юный джентльмен из высшего общества.

Пенелопа и Кэсси выглядели просто образцово, обе девочки присели перед чопорным судьей в безупречном реверансе. Лили засияла гордой улыбкой за своих подопечных и только в последний момент вспомнила, что ей тоже следует сделать реверанс.

Все прошли в гостиную. Дети беседовали с судьей, всячески стараясь подчеркнуть, как они любят Лили и дорожат своей замечательной тетей. Примерно через полчаса гость прервал беседу и, прищурившись, обратился к Лили:

– Множество людей интересуются вашим делом и следят за каждым моим шагом. Это очень влиятельные люди. Среди них есть даже те, кто имел отношение к моему назначению на этот пост. Никогда прежде я не оказывался в столь затруднительном положении. К сожалению, вы не пользуетесь особой популярностью, мисс Блэкмор.

Сердце Лили замерло, мысли смешались. Только теперь она поняла, что сражается не с законом, или – и это более точно – не только с ним. Она снова бросила вызов обществу – нью-йоркской элите. И как она не догадалась об этом сразу же, в тот момент, когда ей принесли повестку из суда?

Удар часов провозгласил половину восьмого, но Лили, казалось, не услышала этого.

– Тетя Лили, – многозначительно произнес Роберт, – время ужинать.

Лили посмотрела на племянника и попыталась успокоиться. Ей было необходимо поговорить с судьей, рассказать ему о том, что она чувствует. Однако их гость, похоже, не хотел ждать, пока она соберется с мыслями, чтобы обратиться к нему. Он встал и последовал за детьми в столовую.

Испытывая сильнейшее замешательство и цепенея от страха, Лили вошла в столовую последней.

– Тетя Лили подумала, что нам лучше всего побеседовать в неофициальной обстановке, – обратился к судье Роберт. – Мы можем все обсудить за столом.

– Прекрасно! – коротко ответил судья.

Тон его был настолько сух, что у Лили сдавило сердце. Однако в следующее мгновение, поглядев на стол, она немного приободрилась. Стол был прекрасно сервирован, Морган выполнил свое обещание, – изысканные блюда, как солдаты, выстроились в линию по центру, вокруг них сверкали дорогие бокалы и столовое серебро.

Лили мысленно вознесла Господу молитву о том, что если ей и не удастся добиться всего, на что она надеялась, то по крайней мере пусть Он поможет ей показать этому грозному человеку все, чему она научилась. Пусть сегодня у нее получится хотя бы это. С остальным она справится, если они переживут этот вечер. Нет, не если, тут же, сделав усилие, мысленно поправила себя Лили, а когда это мучительное испытание останется позади.

Ужин начался с супа, поданного в изящной серебряной супнице, стоявшей на подставке, украшенной фарфоровыми цветами. Не успела Лили поухаживать за всеми, как судья Хартуэл, взяв в руку ложку, с подчеркнутой серьезностью стал задавать детям вопросы. Было абсолютно понятно, что он больше не желает обмениваться с ними пустыми любезностями.

– Хорошо ли ты знаешь свою тетю, Роберт? – спросил он.

Лили замерла, не донеся ложку до рта.

– Я знаю ее очень хорошо, сэр. И могу сказать вам не только за себя, но и за моих сестер, что все мы очень любим нашу тетю.

От радости к горлу Лили подкатил ком, но все, что она могла сейчас сделать, – это заставить себя оставаться на месте, вместо того чтобы броситься к племяннику и что было сил сжать его в объятиях.

Судья кашлянул, прочищая горло, затем добавил себе супа. Через некоторое время он продолжил:

– Не могу представить, что вам, детям, нравится сидеть в этом доме, как в клетке. Мне кажется, было бы гораздо лучше, если бы вы жили на славной большой ферме.

– Но ведь совсем рядом Центральный парк, – вступила в разговор Пенелопа. – Туда мы ходим гулять, дышать воздухом. А живя в городе, мы можем наслаждаться плодами культуры.

Судья Хартуэл пристально посмотрел на девочку. Любой другой ребенок на месте Пенелопы потупился бы, но она смело встретила его взгляд и не отводила глаз до тех пор, пока судья вновь не занялся своим супом.