Пушистая целительница его сиятельства
Шрифт:
– Что ты делаешь, пушистая чернышка? – спросил Адриан.
Диагностирую! Неужели нельзя не мешать?
Продиагностировала зрение.
Идеальное.
Настолько идеальное, что мне такого даже встречать не доводилось. Странно, очень странно. Может, голову проверить, раз зрение в полном порядке? Но он мастер меча, у них аура сама собой правит все магические отклонения в головушке.
Но я продиагностировала и голову – все равно нагло на нее взгромоздилась.
Все отлично у Адриана, но вот будет ли все так хорошо у меня? В конце концов, мало кому нравится, когда у него по голове кошачьи ползают. Впрочем, судя по тому, как этот господин терпел, он как раз
– Красавица, – ласково сказал Адриан. – Поедешь со мной жить? Я буду тебя очень хорошо кормить, пушистенькая.
А он знает толк в соблазнении девушек.
Я действительно поехала с Адрианом. Правда, предварительно разузнав о том, какие же у него проблемы с моей подругой Сильвией. Неправильно будет говорить, что у него проблемы с ней, скорее, у нее – с ним. И не только с ним, но еще и с тем самым человеком, который Сильвию приютил – вторым принцем Юстасом. Потому как Сильвия довольно ловко (и упорно, надо сказать) скрывала, что она кошка. Для чего, если ее уже приняли как человека, я так и не поняла. Но факт оставался фактом. А посему случались разного рода казусы, например, как сейчас, когда Сильвия слишком сильно смутилась – и в итоге не смогла удерживать человеческую форму.
Чтобы не показать своему дражайшему Юстасу вторую ипостась, Сильвия его «прикрепила» заклинанием к асфальту, а сама бросилась бежать. Юстас тоже оказался сообразительным малым – и отправил за ней Адриана, которого Сильвия успешно обезоружила мной. Терзали меня смутные сомнения, что не настолько Юстас не осведомлен о второй форме моей подруги, как та рассчитывает, но в чужие отношения я решила не влезать. Взрослые, сами разберутся. Так что, в целом, если исключить секреты (причем, подозреваю, друг от друга), они играли за одну команду, как любил поговаривать мой наставник.
Ехала я, лежа на подушечке, с Адрианом в роскошной карете и уже куда более соответствовала эпитетам «красивая» и «очаровательная». Ну а кто бы после долгого отдыха и хорошей еды не похорошел? Вот и я поднакопила сил, подкорректировала кошачью форму, отъелась как следует, в конце концов! И мне даже не было совестно от того, что я обжираю Адриана. Во-первых, он оказался богат, а, во-вторых, особняк-то вообще не его, а какой-то родственницы короля, которая не отличалась благородством и сдержанностью. Ну и я в последнюю ночь в этом особняке тоже решила быть не самой благородной кошкой. И подчистила мясные запасы в кладовой.
Меня, конечно же, обнаружили. И даже не единожды. Я уже приготовилась к тому, что слуги поднимут крик, но… Первая служанка, увидевшая, как я уплетаю свиной окорок, взвизгнула – и сбежала. Второй слуга выполнял странные движения рукой, словно благословлял себя светлой магией. Спасибо, что хоть не подумал, что я его съем. Неприятно, когда тебя могут подозревать в какой-то мерзости. А третий улыбнулся и ушел в трансе, бормоча себе под нос что-то о том, что он не посмеет пожалеть еды для отощавшей кошечки графа.
Утром слуги прощались с нами, едва ли не плача. Адриан с Юстасом посчитали, что они так радуются их отъезду. Я задумалась о том, что, возможно, моему. Позволила отнести себя в карету и отправилась в сторону своей новой жизни.
***
Моя новая жизнь оказалась прекрасна. Что, по моему мнению, прекрасно? Это когда много вкусной еды, много сна и рядом обязательно происходит что-то смешное и веселое, в идеале – не с тобой. Потому что если бы за мной с таким усердием бегал принц, который постоянно смущал мою нежную натуру так, что я не могла удерживать форму и произвольно превращалась то в человека, то в кошку, мне бы вряд ли было так весело.
Да-да,
все веселое происходило с моей подругой Сильвией: прекрасной и милой девушкой, которая долго и упорно скрывала от принца, что девушка в библиотеке и любимая белая кошка – одно лицо. Впрочем, принц, как я и думала, об этом догадывался, а потому наблюдать за их невинными любовными играми как до признания, так и после и впрямь было забавно. Впрочем, я никому об этом не сообщала. Ни самой Сильвии, чтобы та не обиделась, ни Адриану, потому что тот мог не оценить внезапной говорливости кошки.А я бы предпочла, чтобы меня ценили не меньше прежнего, ибо где еще меня так кормить-то будут? И не только кормить, но еще и чрезвычайно бережно относиться, нервы мои беречь, не смущать просто так. С другой стороны, о смущении стоило волноваться исключительно Сильвии, которая, стоило ее принцу Юстасу сказать пару каких-то комплиментов, резко краснела и теряла контроль над своей силой. Даже думать не хочу, что будет, когда они поженятся и состоится их первая брачная ночь… Надо бы Сильвии намекнуть, чтобы они ее в поле провели – тогда никто не пострадает. Юстас, кстати, довольно силен, чтобы неконтролируемая сила Сильвии его не прибила.
Кстати, в отличие от той же Сильвии, меня смущать можно. Правда, сделать это будет гораздо труднее. Я же лекарь, а чего лекари в своей жизни не видели? И пьяных, и дурных, и голых, и, конечно же, больных. И я сейчас не про обычных, а про тех, кто не дружит со здравым смыслом, логикой и прочими чрезвычайно важными вещами.
Самое главное – не злить меня. Я тогда не просто теряю контроль над силой, как Сильвия. Я теряю контроль над собой. И все это заканчивается довольно плохо. По крайней мере, нам с учителем и моими подругами приходилось трижды сбегать из тех городов, где меня все-таки разозлили. Одно радует: чтобы разозлить меня, требуется нечто более серьезное, чем трупы мышей, которые когда-то мне принес казначей.
Я считала, что в этом мире мне совсем не придется волноваться о том, что на кого-то разозлюсь. В конце концов, на кого? На Адриана? Человека, который меня кормит, поит, гладит, лапки целует и относится с таким почтением, как никто и никогда?
Или к слугам в его поместье, которые любят меня почти так же сильно, как сам Адриан? Да и подчиненные, которые поначалу вызывали опасение, бессовестно со мной сюсюкались. Сильвии бы не понравилось, она же гордый боевой маг, а мне вполне нормально. Пусть умиляются, теперь, если не считать жуткого мява, который я так и не исправила, внешне я была очень даже ничего. Они еще и подкармливали (и даже не дохлыми мышами, а деликатесами из разных уголков этого мира). Особенно мне нравилась высокая рыжая девушка, которая говорила мне много комплиментов (и приносила много вкусных закусок). Адриан нередко ее одергивал:
– Риа, будь добра, прекрати соблазнять мою кошку.
– Жадный вы, господин. Дайте хоть подкормить, другие животных, конечно, от нас не шарахаются, но недолюбливают. А кошка очень спокойная. Сразу видно, что ваша, – льстиво подчеркивала девушка.
В общем, я была уверена, что никто и никогда меня не разозлит достаточно, чтобы я потеряла над собой контроль и выдала свою основную форму. Но я допустила ту же ошибку, что и многие до меня: недооценила людей.
И ладно бы это оказались какие-то люди, которые не имеют ко мне никакого отношения. Этих можно не то чтобы понять, простить и отпустить, а, скорее, не смотреть, не замечать и вообще, как любил поговаривать мой учитель, забить. Забить не в значении чем-то тяжелым до смерти, как когда-то подумала Сильвия, а проигнорировать.