Пушистая катастрофа для ректора

Меня вдруг словно окатило холодной водой. Я слетела с кровати и как угорелая метнулась к столу.

– Я была уверена, что все это плод моего воображения! – оправдываясь, я уперла руки в бока. – А вы должны были... Сразу все прояснить!

– Должен был, – как-то уж совсем невнятно повторил ректор и медленно оглядел меня с ног до головы. Уголки губ поползи вверх, но тут же остановились, словно поняв, что делают что-то не то.

И только спустя миг я прозрела: под пальцами не оказалось никакого намека на ткань, что означало – я стою перед ректором в чем мать родила. Да еще как стою. Очень уверенно. Смотри, мол, красный молодец. Наслаждайся!

Я почувствовала, как к лицу прилила краска и в результате у меня не осталось иной альтернативы, кроме как прибегнуть к самому зарекомендовавшему себя и проверенному временем способу – стянуть одеяло с кровати и обмотаться им с ног до головы.

Так я и сделала. Но было уже поздно. По горящим глазам легко можно было понять, что мужчина увидел все в полной красе. Мне даже стало немного приятно: не часто встретишь столь говорящий взгляд.

Наверное, со стороны я выглядела очаровательно… очаровательно глупой.

Однако пелена возбуждения быстро спала, и улыбка, как капли дождя по окну, стекла с красивого лица, превратившись в ледяную маску. Де ла Шер мотнул головой. Один раз. Второй. Будто пытаясь поставить мозги в нужное положение, и уже без доли иронии произнес:

– Я виноват перед тобой, Карделия.

– Виноват! – подтвердила, но не так уверена, как хотела.

– Но могу обещать, что больше такое не повторится. Никогда.

И вроде бы все правильно сказал, но мне вдруг стало грустно, а в груди что-то сжалось от тоски.

– Только попрошу… Не засыпай больше в ванне. В следующий раз я могу не успеть тебя спасти.

И больше не говоря ни слова, Кэлвин быстрым шагом, на который был способен, покинул мою комнату. А проще сказать – сбежал.

Я не могла понять, раздражена ли я, возбуждена или мне до чертиков стыдно. А может, и то, и другое? Ситуация в целом была нелепой. И как мы теперь будем смотреть друг другу в глаза?

А ведь сталкиваться мы будем часто. И дело не в том, что я вдруг стала робкой девчонкой, которую так неистово целовал мужчина. А в том, что дела Шер видел во мне свою ученицу, а не взрослую женщину.

Хотя так даже лучше! Меньше соблазнов. Меньше причин для переживаний. Я не собиралась влюблять в ректора. Да и вообще больше не собиралась заводить отношения. В ближайшее время. Митя меня многому научил. Спасибо ему, конечно, но не от всего сердца.

Но, по крайней мере, я здраво смотрела на ситуацию: я не задержусь в другом мире надолго. Способ вернуться домой обязательно найдется. А значит, о любви и речи быть не может! Нужно будет только пушистиков пристроить в добрые руки. Обезопасить от чистильщиков, создать, так сказать, благоприятные условия для жизни и можно возвращаться.

Грустно хмыкнув, молча заплела влажные волосы в две толстые косы и направилась к постели. Сегодня был трудный день, а завтра я собиралась на занятия. И чтобы не ударить в грязь лицом, мне нужны были силы и ясный ум. И ничто не могло помочь лучше, чем крепкий сон.

Так мне казалось. Только вот отчего-то, уплывая в мир сновидений, я отчетливо чувствовала, как горят мои губы и сладко тянет низ живота.

Не к добру это. Не к добру…

Глава 9.2

Карделия

Надо ли говорить, что спала я плохо. Очень плохо. Раз за разом переживая момент поцелуя и сгорая от страсти. И когда де ла Шер переходил к активным действиям, выныривала в реальность. А потом вновь проваливалась обратно в омут эротических грез, которым не суждено было завершиться.

Я была зла на саму себя и на свое подсознание. Ведь я дала себе зарок не думать о ректоре в подобном ключе. Да и вообще постараться выкинуть его из головы и сосредоточиться на более насущных делах. Но вот когда твой разум без перерыва крутит подобные картинки перед глазами, сконцентрироваться на чем-то становится практически невозможным.

Вот так вот, сразу после пробуждения я уже предчувствовала, что день будет нелегким. Голова была тяжелой, а мысли кружились в хаотичном танце, подкидывая все новые и новые подробности сна. И я уже толком не могла различить, что случилось в реальности, а что додумал мой мозг в горячечном бреду.

Оставалось напоминать себе, что ректор не так давно хотел избавиться от моих пушистиков и прощать его нельзя. Можно мило улыбаться, махать лапкой и избегать его по возможности, до тех пор, пока вопрос с моим потенциалом не решится. А потом рвать когти домой.

Да, так и сделаю. Мысленно поставила себе заметку: в свободное время наведаться в библиотеку. Где, если не там, найдется нужная информация. Не могло же быть так, что я единственная переселенная душа? Или могло?

Стало не по себе, поэтому эту мысль я от себя быстренько отогнала. Долой пессимизм. Айда…

Живот своевременно забурчал, намекая, куда именно нам следует держать путь. В столовую! Если так подумать, то я ела в последний раз… Да так и не вспомнишь. Но что я знала точно, что кушать я хочу, как медведь, вышедший из спячки. А еще я бы не отказалась от кофе. Чтобы взбодриться и привести мысли в порядок.

Открыв гардероб Карделии стала перебирать вещи и приуныла. Все имущество девушки пестрило жуткими темными оттенками, когда как моя душа требовала заявиться на занятия в чем-то ярком. В чем-то, что точно будет соответствовать мне. Но за неимением выбора я решила облачиться в серую юбку, что доставала мне до щиколоток, белую блузу и серый жакет в тон нижней части одежды. Этот костюм был единственным светлым пятнышком в мире унылости Карделии Грей. И я стойко вознамерилась эту часть жизни девушки изменить. Возможно, даже вспомнить уроки труда. Шила я раньше очень даже хорошо.

Схватив со стола небольшой значок с символикой академии, прицепила его к форме и быстрым шагом вышла из комнаты. И сразу впала в поток учеников и учениц, которые шли в одном направлении. Мне даже воспоминания Делии не пригодились, я и так легко смогла найти столовую.

Но найти место общепита – это лишь малость. Даже добыть себе еду оказалось сущим пустяком. Другой момент, что все столики были заняты. И вот я, молодая девушка, с душой вполне себе состоявшейся женщины, стояла посредине столовой и не могла найти себе место куда бы приткнуться. Уверенность моя поубавилась.