Пушкин и Натали. Покоя сердце просит…

Жду письма от тебя с нетерпением, что твое брюхо, и что твои деньги? Я не раскаиваюсь в моем приезде в Москву, а тоска берет по Петербургу. На даче ли ты? Как с хозяином управилась? Что дети? Экое горе! Вижу, что непременно нужно иметь мне 80. 000 доходу. И буду их иметь. Не даром пустился в журнальную спекуляцию – а ведь это все равно, что золотарьство, которое хотела взять на откуп мать Безобразова: очищать русскую литературу, есть чистить нужники и зависить от полиции. Того и гляди что… Чорт их побери! У меня кровь в желчь превращается. Цалую тебя и детей. Благословляю их и тебя. Дамам кланяюсь» (6 мая 1836 года. Москва).

«Сейчас получил от тебя письмо, и так оно меня разнежило, что спешу переслать тебе 900 р. – Ответ напишу тебе после, теперь, покамест, прощай. У меня сидит Ив. Н.» [93] (10 мая 1836 года. Москва).

«Очень, очень благодарю тебя за письмо твое, воображаю твои хлопоты, и прошу прощения у тебя за себя и книгопродавцев. Они ужасный моветон, как говорит Гоголь, т. е. хуже нежели мошенники. Но Бог нам поможет. Благодарю и Одоевского за его типографические хлопоты. Скажи ему чтоб он печатал как вздумает – порядок ничего не значит. Что записки Дуровой? пропущены ли Цензурою? они мне необходимы – без них я пропал. Ты пишешь о статье Гольцовской. Что такое? Кольцовской или Гоголевской? – Гоголя печатать, а Кольцова рассмотреть. Впрочем, это не важно. Вчера был у меня Иван Николаевич. Он уверяет что дела его идут хорошо. Впрочем Дмитрий Николаевич лучше его это знает.

93

И. Н. Гончаров.

Жизнь моя пребеспутная. Дома не сижу – в Архиве не роюсь….Так как теперь к моим прочим достоинствам прибавилось и что я журналист, то для Москвы имею я новую прелесть. Недавно сказывают мне, что приехал ко мне Чертков. От роду мы друг к другу не езжали. Но при сей верной оказии вспомнил он что жена его мне родня [94] , и потому привез мне экземпляр своего «Путешествия в Сицилию». Не побранить ли мне его en bon parent? [95] …Нащокин здесь одна моя отрада. Но он спит до полудня, а вечером едет в клоб, где играет до света. Чедаева видел всего раз. Письмо мое похоже на тургеневское – и может тебе доказать разницу между Москвою и Парижем [96] . Еду хлопотать по делам Современника. Боюсь, чтоб книгопродавцы не воспользовались моим мягкосердием и не выпросили себе уступки вопреки строгих твоих предписаний. Но постараюсь оказать благородную твердость…» (11 мая 1836 года. Москва).

94

А. Д. Чертков – известный историк, библиофил и нумизмат, был женат на Е. Г. Чернышевой, родственнице поэта.

95

En bon parent (фр.) – по-родственному.

96

Ссылаясь иронически на письмо А. И. Тургенева, Пушкин имеет в виду напечатанные в первом номере «Современника» письма Тургенева из Парижа под названием «Париж (Хроника русского)». В них сообщались новости парижской политической, литературной и театральной жизни.

«Что это, женка? так хорошо было начала и так худо кончила! Ни строчки от тебя; уж не родила ли ты? Сегодня день рождения Гришки, поздравляю его и тебя. Буду пить за его здоровье. Нет ли у него нового братца или сестрицы? Погоди до моего приезда. А я уж собираюсь к тебе. В Архивах я был, и принужден буду опять в них зарыться месяцев на 6; что тогда с тобою будет? А я тебя с собою, как тебе угодно, уж возьму.

…С литературой московскою кокетничаю как умею; но Наблюдатели меня не жалуют… Слушаю толки здешних литераторов, дивлюсь как они могут быть так порядочны в печати, и так глупы в разговоре. Признайся: так ли и со мною? Право боюсь. Баратынский однако ж очень мил. Но мы как-то холодны друг ко другу. Здесь хотят лепить мой бюст. Но я не хочу. Тут арапское мое безобразие предано будет бессмертию во всей своей мертвой неподвижности; я говорю: У меня дома есть красавица, которую когда-нибудь мы вылепим…» (14 мая 1836 года. Москва).

Приписка:

«…Начинаю думать о выезде. Ты уж вероятно в своем загородном болоте. Что-то дети мои и книги мои? Каково-то перевезли и перетащили тех и других? и как перетащила ты свое брюхо? Благословляю тебя мой ангел. Бог с тобою и с детьми. Будьте здоровы. Кланяюсь твоим наездницам. Цалую ручку у Катерины Ивановны. Прощай.

А. П.».

«Я получил от тебя твое премилое письмо – отвечать некогда – благодарю и цалую тебя мой ангел». (16 мая 1836 года. Москва)

«Жена мой ангел, хоть и спасибо за твое милое письмо, а все таки я с тобою побранюсь: зачем тебе было писать: это мое последнее письмо, более не получишь. Ты меня хочешь принудить приехать к тебе прежде 26. Это не дело. Бог поможет, Современник и без меня выдет. А ты без меня не родишь. Можешь ли ты из полученных денег дать Одоевскому 500? Нет? Ну, пусть меня дождутся – вот и все… Брюлов [97] сейчас от меня едет в П. Б. скрепя сердце: боится климата и неволи. Я стараюсь его утешить и ободрить, а между тем у меня у самого душа в пятки уходит, как вспомню что я журналист. Будучи еще порядочным человеком, я получал уже полицейские выговоры и мне говорили: Vous avez tromp'e… [98] и тому подобное. Что же теперь со мною будет? Мордвинов будет на меня смотреть как на Фаддея Булгарина и Николая Полевого, как на шпиона; чорт догадал меня родиться в России с душою и талантом! Весело, нечего сказать. Прощай, будьте здоровы. Цалую тебя». (18 мая 1836 года. Москва).

97

К. П. Брюллов.

98

Вы не оправдали (фр.).

Хотя Пушкин и писал жене, что без него она не родит, на этот раз он вернулся домой уже после события.

В письме к Нащокину он так описывает свой приезд:

«Любезный мой Павел Воинович!

Я приехал к себе на дачу 23-го в полночь, и на пороге узнал, что Наталья Николаевна благополучно родила дочь Наталью за несколько часов до моего приезда. Она спала. На другой день я ее поздравил и отдал вместо червонца твое ожерелье, от которого она в восхищении. Дай бог не сглазить, все идет хорошо…Второй № Современника очень хорош, и ты скажешь мне за него спасибо. Я сам начинаю его любить и, вероятно, займусь им деятельно. Прощай, будь счастлив в тинтере [99] и в прочем. Сердечно кланяюсь Вере Александровне. Ее комиссий сделать еще не успел. На днях буду хлопотать.

99

Тинтере – название карточной игры.

27 мая

Вот тебе анекдот о моем Сашке. Ему запрещают (не знаю зачем) просить чего ему хочется. На днях говорит он своей тетке: Азя! дай мне чаю: я просить не буду» (27 мая 1836 года. Петербург).

Теперь рассмотрим подробнее письма Натальи Николаевны к брату в 1836 году, о которых упоминается в начале главы. Одно из них было написано до отъезда Пушкина в Москву.

(28 апреля 1836 г. Петербург)

«Дорогой Дмитрий. Получив твое письмо, я тотчас же исполнила твое распоряжение. Жуковский взялся просить о твоем деле Блудова, и даже Дашкова, надо стало быть надеяться на успех, если за это время ты не сделал такой глупости и не подал в суд о нашем проклятом Усачевском деле в Москве, вместо того, чтобы передать его в Петербургский Сенат, тогда я могла бы обеспечить успех, так как у меня много друзей среди сенаторов, которые мне уже обещали подать свои голоса, тогда как московских я не знаю и никогда ничего не смогла бы там сделать.

Если я не писала тебе до сих пор, дорогой друг, то ведь ты знаешь мою лень; я это делаю только в том случае, когда знаю, что мои письма могут быть тебе полезны. Ты не можешь пожаловаться, не правда ли, что я плохой комиссионер, потому что как только ты мне поручаешь какое-нибудь дело, я тотчас стараюсь его исполнить и не мешкаю тебе сообщить о результатах моих хлопот. Следственно, если у тебя есть какие ко мне поручения, будь уверен, что я всегда приложу все мое усердие и поспешность, на какие только способна.

Теперь я поговорю с тобой о делах моего мужа. Так как он стал сейчас журналистом, ему нужна бумага, и вот как он тебе предлагает рассчитываться с ним, если только это тебя не затруднит. Не можешь ли ты поставлять ему бумаги на сумму 4500 в год, это равно содержанию, которое ты даешь каждой из моих сестер; а за бумагу, что он возьмет сверх этой суммы, он тебе уплатит в конце года. Он просит тебя также, если ты согласишься на такие условия (в том случае, однако, если это тебя не стеснит, так как он был бы крайне огорчен причинить тебе лишнее затруднение), вычесть за этот год сумму, которую он задолжал тебе за мою шаль. Завтра он уезжает в Москву, тогда, может быть, ты его увидишь и сможешь лично с ним договориться, если же нет, то пошли ему ответ на эту часть моего письма в Москву, где он предполагает пробыть две или три недели.

А сейчас, после того как я исполнила поручение моего мужа, перейду к поручениям моих сестер. Катинька просит тебе передать, что ты еще ничего не ответил ей касательно ее Любушки, раз она здорова, отправь ее немедленно [100] и без отговорок, а также и лошадей Спасского, который ждет их с нетерпением и каждый раз о них спрашивает. Впрочем, не жди лошадей Спасского, чтобы отправить Любушку, а также всю сбрую на три дамских лошадей. И еще она просит не забыть послать письмо Носову к 1 мая. Я поручила Сашиньке, дорогой Дмитрий, попросить у тебя к тому же числу 200 рублей; если можешь их мне прислать, я тебе буду очень благодарна.

100

Здесь и далее выделенное курсивом в подлиннике подчеркнуто.