Пушкинский вальс

Удар пришелся прямо под вздох, и Гончарова отшатнулась назад, при этом частично повернувшись к нему боком.Между тем, он ощутил,как под кулаком его спружинили ее упругие тренированные мышцы, легко отразив его неуклюжий выпад… В следующую секунду он схватился за левую руку и начал лихорадочно дергать и рвать стягивающие ее путы. Но Бритва уже легко пришла в себя после столь смехотворной попытки пленника освободиться.

 - Владислав Георгиевич, - сказала она холодно, без всяких эмоций. – Вы продолжаете совершать одну глупость за другой.

Она подошла к нему, взялась одной рукой за спинку его стула и одним махом опрокинула его. Владислав Георгиевич очутился на полу, лежа на спине, и с ногами, накрепко прикрученным к прочным ножкам стула. Левая рука оставалась привязанной к подлокотнику, а правая шарила по полу… Бритва подняла ногу и хладнокровно наступила ногой на его вздрагивающую кисть. Удар был таким, что острый высоченный каблук пробил ладонь насквозь и уперся в пол. Владислав Георгиевич дико закричал от боли, а Бритва сделала упор на эту ногу и медленно повернулась вокруг своей оси, пригвождая его руку к полу намертво своим каблуком,точно буравом. Теперь его пальцы лишь судорожно подергивались, словно лапы большого паука, пронзенного гигантской иглой.

 - Вы снова перебили меня, - сухо заметила Бритва, - и на сей раз серьезно рассердили. К чему все эти жалкие потуги, если вам и так давно ясно, что я убью вас? Но я говорила о чем? О том, что меня оберегают… вы, конечно, опять не поняли в силу примитивности вашего мышления – зашоренного и косного. Вас-то наверняка оберегали тоже… А? Разве не так?

Она смотрела на него сверху, поставив вторую ногу ему на грудь и слегка вонзив в подергивающееся тело свой длинный каблук.

 - Дело в том, Владислав Георгиевич, что когда мы поступаем в корне неправильно и опасно, к нам приходят и предупреждают нас… нас предостерегают, что мы идем не туда, что надо свернуть с этого пути, пока не поздно! Но многие не видят этих предупреждений, а ведь они бывают едва ли не у всех. И у вас тоже наверное...

 Владислав Георгиевич вдруг вспомнил! Прошлый год, раскидистое дерево, и бабушка! Его молодая бабушка! Пришедшая оттуда, чтобы предупредить…предостеречь...

 - Господи…- прошептал он, едва шевеля губами.

 У бабушки в руках была книга, а она не умела читать! А на книге он тогда успел разобрать лишь часть названия: « Фео…» Боже милосердный! Феофан Византиец!

 - Боже мой! – вскричал он в порыве отчаяния. – Лилия Николаевна! Я понял! Господи милостивый, я понял!

 - Что вы поняли? – усмехнулась Бритва, взирая сверху вниз на мужчину, мучительно извивающегося у нее под ногами.

 - Предупреждение!..Было предупреждение! Вы правы… Пожалуйста! Давайте вернемся к тому, что у нас было! Пожалуйста! Я все понял! Умоляю вас! Лилия…

 Но Лилии Николаевны здесь не было. Над ним стояла, возвышаясь как скала, и грубо попирая его каблуками, страшная женщина по имени Бритва… И Бритва ответила:

– Нет, Владислав Георгиевич. Никуда мы с вами уже не вернемся. Дороги назад у нас с вами нет.

* * *

В среду, когда Порошин направлялся к себе после обеда в столовой Управления, возле вестибюля его окликнул дежурный:

– Товарищ капитан! К вам тут гражданин пришел…

– Кто? – настороженно спросил Михаил Сергеевич.

 Дежурный кивнул на скамеечку для посетителей. Навстречу Порошину поднялся пожилой седова тый мужчина, опирающийся на палку. Капитан подошел к нему.

– Это вы меня спрашивали? – спросил он.

– Да. А вы и есть капитан Порошин Михаил Сергеевич?

– Я.

– Позвольте представиться: полковник инженерных войск в отставке Дугин Александр Семенович.

– Да вы присаживайтесь, Александр Семенович, - сказал Порошин приветливо. – Не надо вам передо мной навытяжку стоять… Вот и я рядышком с вами присяду.

Они сели на скамейку, и отставной полковник со смущением попросил:

– Вы не обессудьте, Михаил Сергеевич, но… документик ваш можно глянуть? Дело серьезное, мне ошибиться никак нельзя!

Порошин вынул и показал удостоверение. Убедившись, что все в порядке, старичок вздохнул:

– Вот что меня привело к вам, Михаил Сергеевич…- он запустил руку в холщовую сумку, бывшую при нем, и вытащил оттуда увесистый, темно-коричневый бумажник. – Это вам.

Порошин нерешительно взял вещицу. Повертел в руках с недоумением.

– Но это не мой… Почему вы принесли его мне?

– Видите ли… В понедельник пошел я с внуком в кино. На утренний сеанс. Посмотрели мы фильм, а когда уходить стали, внучек-то (он шустрый у меня) вдруг говорит мне: « Дед, смотри, вот под моим стулом на полу валялся!» Я глянул – мать честная! Бумажник! Никак обронил кто? Да видать, раньше, в воскресенье еще, вокруг нас-то с внуком одни пацаны сидели! у них такая вещь в принципе быть не может…Вышли мы с внуком из кинотеатра, сели на лавочку в парке, открыл я бумажник-то, посмотрел: деньги немалые! А кроме рублей и доллары еще… Ну думаю, это не шутки! Надо отнести бумажник побыстрее… Вот и отнес.

– Это замечательно, уважаемый Александр Семенович, что вы отнесли, но почему ко мне? – спросил Порошин. – В свое районное отделение бы уж…

– Михаил Сергеевич, - перебил его отставник-полковник, - да в бумажнике-то визитка ваша! Вот видите? Написано: капитан Порошин Михаил Сергеевич, старший следователь… ну и так далее. Есть там еще какие-то бумажки: не то квитанции, не то чеки, я смотреть не стал, да и не больно я разбираюсь! Так что видите, в бумажнике ваш адрес указан! Вот я по адресу и отнес.

И действительно, среди нескольких стодолларовых купюр лежала карточка Порошина. Капитан задумчиво произнес:

– Похоже, я знаю, чья это вещь… Большое спасибо, Александр Семеныч! Как хорошо, что есть еще люди – вот такие, как вы! Мы передадим бумажник кому следует.

– Ну, это вы сами разберетесь. Мое дело – отдать, потому как не мое! Вы уж извините, надо было еще в понедельник отнести, да вот ноги совсем плохо ходить стали, и вчера лежал весь день. Не внука же посылать с такими-то деньгами! Да и старуху мою гонять жалко – больная тоже вся. Решил уж пойду сам…

Порошин еще раз поблагодарил настоящего полковника, попросил его оставить свой телефон дежурному и, сердечно распрощавшись с ним, направился к себе в кабинет. Он собирался сегодня около шести часов быть вблизи гостиницы «Центральная», ну и теперь заодно заглянет и в саму гостиницу. Пусть столичный гость, растяпа этакий, порадуется находке – второй раз уже Порошинскую визитку теряет!Не напасешься на них, олухов, а ведь карточки отпечатать – тоже денег стоит!

 …Вечером того же дня Порошин вошел в гостиницу, поднялся на третий этаж и подошел к дежурной. Надежда Александровна встретила его как доброго знакомого.