Пушковое царствие

С этими мыслями, я подошёл к покосившемуся забору, хозяйку которого звали Антониной. Калитка оказалась не заперта, и я беспрепятственно вошёл во двор. Возле двери в дом, стояла красивая, резная будка для собаки. Из неё торчал чёрный нос зверя. Конечно, не хотелось проблем с хозяином территории, и я аккуратно постучал по будке. Зверь оказался мохнатым, беспородным и добрым зверем.

— Привет «прозрачный» — сказал он.

— Привет. Пройти то можно? Хозяйка дома? — спросил я.

— Дома, ждёт тебя. Татарин предупредил, что ты придёшь. Заходи, и в следующий раз, косточку мне принесёшь? А то ругаться начну, брехать.

— Как-то не подумал, да и не знал про тебя. И в следующий раз ждать не нужно, на то я и маг «белого» ведомства — сказал я, и раскрыл ладонь. Через минуту на ней оказалась большая, сахарная кость. Отдав угощение обрадованной собаке, я постучал в дверь.

— Не заперто, входи Дима — услышал я приглашение от Антонины. Я перешагнул порог, и вошёл в дом. Поразил запах в нём. Никогда ещё я не сталкивался с подобным букетом всевозможных ароматов. От горькой полыни, до сладостной лаванды. Я думал, что увижу у ней источник запахов, развешенных по стене. Как в сказках моего детства. Избушка на курьих ножках, и паутина по углам. Но я увидел совершенно другую, современную картину бытия белой травницы. На бесконечных полках из дерева, я увидел колбы, таблетницы, пластиковые контейнера и прочая современная атрибутика хранения лекарственных препаратов. И сама Антонина оказалась симпатичной, и довольно моложавой женщиной. Подтянутая, одетая в джинсы и клетчатую ковбойку.

— Здравствуйте, Антонина, — начал я приветствие, — простите, что без предупреждения, да времени у меня почти не осталось. Нужно очень быстро понять, что такое — отвар, и научиться его готовить. Мне подсказали, что в этом деле равных вам нет. Так это, или нет? И есть ли шанс, такому как я, овладеть такой сложной кулинарией?

Она ничего не сказала, только молча улыбалась, и качала головой. А потом я увидел то, чего никак не ожидал. Женщина повернулась ко мне спиной, наклонилась, как будто поднимала с пола что — то, и когда повернулась лицом, в руках у неё сидел большой, рыжий кот. На меня в «упор» смотрела усатая мордаха с огромными зелёными глазами. Антонина молчала и улыбалась, показывая мне жестами, что говорить со мной будет он.

— Не удивляйся, — сказал рыжий пушковой, уже знакомым мне женским голосом, — я родилась без голоса. Болезнь такая. Никто не может вылечить, даже самая великая магия. Поэтому Тимофей Иванович подарил мне этого кота. Он говорит вместо меня, потому что я научилась управлять этим процессом. Если хочешь научиться магии, я покажу. Отвары — это очень простая наука, но и мудрёная одновременно. Чуть не доложил, или переложил чего, может случиться неприятность. Но она поправима, ведь мы «белая» ведомость. Мои супчики из трав и корений — это во благо добру. Зелья и привороты всякие — это к «чёрным». Но есть и отдельная «статья» моего ремесла Спасение и воскрешение. Два очень важных отвара, которые работают против «чёрной» магии. Я тебя научу, но позже, когда ты сдашь экзамены. На последках, так сказать.

— Спасибо — сказал я и наклонил голову, в знак преданности. Она снова улыбнулась, и протянула мне руку. Я взял её, и мы, пройдя комнату, начали спускаться в подпол. Вот тут-то я и был удивлён. Огромный зал, ярко освещённый разноцветными лампочками, напоминал мне новогоднюю ёлку, которая раздавала радость всем, кто на неё посмотрит. Лампочки освящали стол, длинною во всю комнату. На нём стояли колбы, склянки, банки и различные миски, тарелки, доски. Но не в хаотичном порядке, а ровно в ряд, чтобы было удобно доставать, и ставить на место. Ну и конечно, я наконец то увидел, где Антонина собственно варит свою магию. Огромный камин, возле которого аккуратной стопкой лежали деревянные поленья, содержал в себе казан, с булькающим там отваром. Женщина подошла к нему, взяла щепотку какой — то травы, которую вынула из очередной банки, и помешав половником варево, повернулась ко мне. Кот начал говорить:

— Это отвар для медведей. Они зимой, по своей природе, должны отдыхать. А хозяин, и его семья, этого позволить себе не могут. Вот и делаю им отвар, для того, чтобы им было комфортно пережить это время. Так сказать, немного обманываю их «природу». Ну и для шерсти их конечно, которая зимой выпадает клочками, очень даже хорошее лекарство. Попробуешь? — спросила она.

— Я? — оторопело спросил я.

— Ты — сказала она, и мило улыбаясь, протянула мне половник, который был полон мутной воды.

— Я «прозрачный», не медведь. Ни белый, ни бурый, ни рыжий. Зачем мне лечить шерсть, и не спать зимой? — глупо моргая, продолжал спрашивать я.

— Можешь вопросов не задавать, а довериться мне? — смотря мне в глаза, спросил кот.

Я больше не стал им перечить. Пить, так пить. Где «наша» не пропадала…Глотнул. На вкус — ванильное сладкое молочко. Мне даже понравился напиток. Выпил весь. Антонина показала на стул жестом, я сел. Ну и конечно, началось…Взглянув на свои руки, я вспомнил популярную, когда — то песенку из кинокомедии: «Весь покрытый зеленью, абсолютно весь…». Так и со мной. Из правой руки росла густая, зелёная трава, а на другой, уже начали распускать свои головки, цветочки — незабудки. Щекотно было очень, но я терпел. Когда из моих ног полезли вековые корни дуба, а с носа начали падать спелые жёлуди, я простился с жизнью «прозрачного», и захлопнул глаза — дупла. Пусть дальше сами развлекаются, я «пас».

— Открой глаза, бедолага — сказала Антонина. Я открыл. Она стояла передо мной, и держала стакан с ярко — жёлтой настойкой.

— Пей — приказала она. Подчинился, «жахнул» весь напиток одним глотком. Трава на руке начала желтеть, корни дуба отваливались от ног кусками, и цветы-незабудки, упали на пол, как будто внезапно наступили заморозки. Когда я полностью освободился от матушки — природы, виновато поднял глаза на хозяйку отваров.

— Я всё понял — сказал я, и опустил бестолковую голову.

— Зачем быть таким наивным, Дима? Доброта и доверие — это главное в нашей профессии, но пить напиток, не зная последствий — это уже глупость. И ведь не первый раз ты так себя подставляешь. Ладно, давай теперь о главном. Убирай последствия твоего превращения в камин, подмети пол, и садись перебирать коренья. К магии по отварам, я допущу тебя завтра. А сегодня — ты наказан. Понял?

— А то, спасибо — обрадовался я, и трудился в поте лица весь день и весь вечер на поприще магии волшебных супчиков. Через две недели, Антонина, её рыжий кот и я — были уже лучшие друзья.

Глава № 14

I

Наконец то выпал снег. Белый, как бывает только в деревне, он напоминал простыню, на которой ещё никто не спал. Выйдя во двор, я невольно залюбовался магией природы. Конечно, не нужно было больше брать лопату, и применять физический труд, чтобы прочистить себе дорогу к курятнику, но, если честно, мне это сделать очень захотелось. Поработать, и размять свои мышцы — это благородный поступок. Как для своего тела, так и для пользы домочадцев. Маруся вышла на крыльцо, облизала свою лапу, после сытного завтрака, и наблюдая, как я сгребаю снег с дорожек, произнесла:

— Дима, ты забыл совсем, что тебе делать этого самому не надо?

Я продолжал чистить снег, оставив без комментария её маленькое «фи». Когда закончил чистить пространство, был уже мокрый весь. Но удовольствие, которое я получил, не сравнить было ни с чем. Покормив кур, и выслушав целую кучу претензий пернатых, я, угомонив их, вышел с полной корзиной яиц. Удовлетворённо посмотрев на белые, ещё тёплые овалы скорлупы, я улыбнулся. Кто жил в детдоме, тот меня поймёт. Никакая магия из меня это не вытравит. Что есть, то есть.