Пусть небеса падут

К моим щекам приливает кровь. Наверное, это первый комплимент, который я от нее получил.

– Что я должен сделать?

– Ты должен добавить четыре Восточных один за другим. Ты уже знаешь, как их звать. И чтобы объединить их, ты скажешь, "Соединитесь." Удостоверься, что ты сосчитаешь до пять между каждым порывом.

Я поступаю так, как она говорит, и с каждым прорывом, что я добавляю, воронка передо мной растет, до тех пор, пока у меня не получается узкий цилиндр силы, идущий в небо, почти такой же высокий, как и столб Одри.

Так здорово.

– Теперь сконцентрируйся на всех ветрах под твоим контролем. И прошепчи Северным, "Усильтесь". Затем отпрыгни назад настолько далеко и быстро как можешь, или ты получишь увлекательнейший полет всей своей жизни.

Я отскакиваю назад, когда команда слетает с моих губ, и труба утраивается, простираясь достаточно широко, чтобы засосать автомобиль, и становится, по крайней мере, сто футов высотой.

– Святое дерьмо, я не могу поверить, что я это сделал,- выдыхаю я.

– Я тоже не могу.- Но она говорит это не с издевкой. Она смотрит на меня и искренне смеется.

Смеется.

Это лучший звук, который я когда-либо слышал.

И затем она перекрикивает гул и говорит, - Теперь вставай в трубу.

Мои внутренности собираются в кучу.

– Ты все еще серьезно насчет этого?

– Ты должен привыкнуть к удержанию твоего направления в буре. И удержать себя от падения является в значительной степени самым важным навыком, который ты можешь приобрести.

– Да, но нет ли способа, который помог бы мне с этим справиться, и не затрагивал бы сотню футов свободного падения с вершины циклона?

– Ничто не сможет мотивировать тебя лучше. Давай же. Ты можешь сделать это, Вейн. Ты помнишь команду, которую я использовала, призывая Южные, чтобы они меня поймали?

У меня есть чувство, что она, в чрезмерном восторге видя шага Вейна в гигантский вихрь из смертельного плана, но я люблю видеть ее настолько уверенной в моих силах. Таким образом, я говорю ей, - Поймай меня мягко, услышь мой зов. Схвати меня мягко прежде, чем я упаду.

– Отлично. Подожди, пока действительно не начнешь падать, прежде чем прошептать команду. Но не жди слишком долго, или не будет достаточно времени, чтобы замедлить приземление.

Я всматриваюсь в воронку.

– Хочешь, чтобы я тебя туда столкнула?
– предлагает она.

Шагаю в кричащий торнадо. Это самая глупая вещь, которую можно было сделать. Но я, наконец, произвожу на нее впечатление.

Я закрываю глаза, делаю глубокий вдох, и вхожу, попадаю в воронку.

Рев ветра заглушает мой крик, когда порывы ветра поднимают меня к небу так быстро, что я уверен, что меня стошнит. Вскоре мой желудок возвращается на свое законное место в моем теле.

Ветры дергают меня за кожу, заставляя ее слегка пульсировать от силы, и в течение мгновенья я зависаю. Не лечу. Не падаю. Просто плаваю выше всего этого, только я и небо. Тогда я начинаю снижаться, и не могу — ради своей жизни — вспомнить ни одного слова команды, которая нужна.

Думай, Вейн. Вспомни чертову команду или разобьешься о землю на миллион кусочков.

Но я не могу. Мой разум пуст. За исключением одной мысли.

Я собираюсь умирать.

Глава 28 Одри

Стремительное падение Вейна с небес отнесло меня в прошлое.

Надо мной, в западне Буреносца, висит человек. Покалеченные руки, ноги и тёмная одежда переплелись с ветром.

На одну леденящую душу секунду мне показалось, что это - мой отец, и моё тело содрогнулось от рыданий. Позже я внимательней разглядела его лицо.

Это не мой отец.

Это отец Вейна.

Ненавижу себя за то, что чувствую облегчение, но ничего не могу поделать.

Его широко раскрытые испуганные глаза встречаются с моими, и он старается освободить руки. Но он слишком крепко связан ветрами, чтобы двигаться. Своими силами ему ни за что не вырваться.

Я должна помочь ему. Я должна это исправить каким-то образом.

Прежде чем я смогла решить, что делать, порыв вырывается из бури, наматывается вокруг темного ствола дерева, и несет его прямо на меня, как будто кто-то его контролирует. Я падаю на землю, прикрывая голову худыми руками, и жду, когда меня раскромсают зазубренные ветви. Но ветер меняет направление, и я слышу, как закричал папа Вейна.

Что-то красное и мокрое капнуло мне на руку.

Оно слишком яркое среди серой и черной бури. Я не понимаю, что это такое и откуда оно взялось до очередной капли, брызнувшей мне на щеку.

Я оборачиваюсь и вижу корявые ветви, торчащие из его рук, шеи, груди. Потоки красных струй, сочащиеся из ран.

Я кричу сильно и громко, как никогда не кричала раньше.

Крик Вейна вырывает меня из этого, и я командую порыву ветра вокруг меня "Лети!"

Не дыша, я не беру Вейна за талию и затаскиваю в ветра, поддерживающие меня.

– Говорил же, это плохая идея, - бормочет он дрожащим голосом.

Он прав.

Он даже беспомощней своих родителей.

Я не могу позволить себе забыть это - неважно, сколько надежд он подает.

Наши ноги касаются земли, и я понимаю, что я научилась у Вейна больше, чем он у меня.

Я не могу позволить ему закончить так же, как его родители.

Не могу.

И не буду.

Я отстраняюсь от него: - Что там случилось?

– Я не знаю. Думаю, я - дурак.

– Ты - дурак?
– Он слишком наговаривает на себя. Его родители не подталкивали себя, и теперь они оба мертвы.

– Эй, я как-то не привык, что мной выстреливают сквозь ветряную воронку, как Вейн-пулей. Мне даже не нравится высота.

– Тебе не нравится высота?

Его щеки покраснеют.
– Я не говорю, что боюсь высоты. Я просто к ней не привык.

– Ну, лучше бы тебе привыкнуть.

– Я знаю.

– До того, как придут Буреносцы.

– Я же сказал, что знаю - я не идиот, ясно?

Я вздыхаю, пытаясь овладеть собой.
– Слушай, Вейн. Я знаю, я действительно на тебя давлю. Но я стараюсь, защитить тебя. Я должна научить тебя всем основополагающим навыкам для спасения жизни. А останавливаться после падения очень важно. Поэтому мы собираемся тренироваться, пока ты не научишься.