Пусть поднимется ветер

– Теперь я даже не знаю Западного... я пыталась сказать об этом Райдену, но он не поверил мне. Из-за этого глупого ветра!

Я цепляюсь за порыв, все еще летающий вокруг меня, жалея, что я не могу оторваться его и отшвырнуть прочь.

Меня не волнует, что он верный и защищает меня.

– Я не заслуживаю защиты!

– Прекрати!
– кричит Гас, и гнев в его голосе заставляет меня застыть.

Он глубоко вздыхает, прежде чем снова говорит.

– Я знаю, ты беспокоишься обо мне. Но мой папа раньше говорил: «Не важно, что происходит... доверься ветру». Он часть нас. Наша семья. И это порыв... по какой-то причине... решил, что должен защищать тебя. Так доверься ему. Позволь мне разбираться с Райденом.

– Ты не знаешь, что он с тобой сделает.

– У меня есть довольно хорошая идея.
– Он снова раскрывает дыру на плече.
– Но я могу вынести это, Одри. Райден уже напал на мою мать. Убил мою нерожденную сестру. Превратил моего отца в Живой Шторм и вынудил меня убить его. И я все еще здесь. До сих пор воюю. Я сильнее Райдена. Он сделал все это со мной, до сих пор не зная, что ты научила меня этой команде... и никогда не узнает.

От этих слов мне становится стыдно.

Я забыла, что научила его Западному.

Только одному слову... и я даже не сказала ему, что это означает. Я не хочу вызвать у него прорыв и поставить его в еще большую опасность.

А теперь он избит и в крови, и кто знает сколько еще раундов пытки ему придется вынести. Все же он не сомневается, что может пройти через это, пока я купаюсь в жалости к себе.

– Не могу поверить, что ты знаешь больше Западного, чем я, - шепчу я.

– Какая ирония, да? Но это и хорошо. Это дает нам преимущество. Мы знаем, что у Райдена есть подозрения.

Я не понимаю, как он может оставаться настолько уверенным, но я пытаюсь черпать силы из его уверенности.

Должно быть что-то, что мы можем сделать... способ изменить мысли Райдена, или вытащить нас из этого, или...

Я вскакиваю на ноги, когда понимаю, что я забываю.

Астон дал мне несколько советов, прежде чем я покинула пещеру, это может быть ответом на все. Я обыскиваю камеру, но все, что я нахожу - царапины на полу, и не важно каким способом я их изучаю, их образец остается случайным.

– Я хочу знать, что ты делаешь?
– спрашивает Гас, когда я, щурясь, смотрю сквозь прутья одной из клеток рядом с моей.

Я сканирую темницу на наличие скрытых охранников, прежде чем понижаю голос до самого мягкого шепота:

– Когда я покинула пещеру Астона, он сказал мне, что, если меня когда-нибудь схватит Райден, я должна искать путеводитель, который он вырезал в своей камере. Он сказал, что это поможет мне сбежать.

– Он сказал как?

– Он был невероятно расплывчатым. Но если мы можем найти его...

– Думаю, что уже нашел его. Тут какие-то метки, они явно что-то означают. Я не знаю, как это может быть путеводителем.

Он указывает на дальний угол своей камеры, но все, что я вижу, это тень.

– Ты можешь описать это?
– спрашиваю я.

– Это просто похоже на черточки и каракули. Ты действительно думаешь, что это имеет значение? Я уверен, что Райден выяснил, как Астон сбежал и внес изменения, чтобы предотвратить такие случаи.

Похоже на Райдена.

Но это лучшая возможность, которая есть у нас.

– Астон умен... и он был убежден, что путеводитель выведет меня отсюда, - говорю я Гасу, надеясь, что кажусь более уверенной, чем себя чувствую.

– Жаль, что мне не видно.

Гас кивает и ползет к темному углу:

– Думаю, хорошо, что у меня куча этих ран.

Он трет пальцем по груди. Затем рисует красную линию на полу, рисуя копию путеводителя своей кровью.

Глава 7. ВЕЙН

Я действительно надеялся столкнуться с парнем-психом из пещеры по крайней мере при небольшом дневном свете. Но солнце уйдет к тому времени, когда Арелла получит намеки на след Астона.

Я понятия не имею, что она ощущает. Все, что я вижу, это пустой пляж... который похож на огромное количество других пустых пляжей, над которыми мы пролетали в течение последних нескольких часов.

Арелла указывает на темный участок среди скал и шепчет:

– Я чувствую, как он проверяет воздух, чтобы понять, кто мы.

– О, я знаю, кто вы, - произносит глубокий голос из темноты.
– И вы дышите только по той причине, что я позволяю. Но все может перемениться.

Группа холодных, неуклюжих проектов сбивает нас с неба и ударяет нас о пляж взрывом песка. Я не вижу, не могу дышать, не могу сказать, погружаюсь я или поднимаюсь. И когда ветры сжимают сильнее, все темнеет.

Последние нити моего сознания собираются разлететься, когда ветры исчезают, и я кашляю и хриплю в непрекращающемся иле.

Я открываю глаза, щурясь через падающий песок, и нахожу... светлую голову.

Только голову.

Кричу и паникую, наряду с неудачными попытками выкарабкаться, прежде чем понимаю, что я зажат... и что более важно... я не вижу крови.

Голова говорит со мной, что, вероятно, я должен был заметить сразу же. Но мой мозг был слишком занят, крича: « ААААААААА.... ОТРУБЛЕННАЯ ГОЛОВА!!!»

Я еще раз смотрю и понимаю, что остальная часть Соланы похоронена в песке.

Тот факт, что я не могу двигаться, кажется, очень хорошим знаком, что я в той же лодке.

Я пытаюсь радоваться, что, по крайней мере, не чувствую новых ран, или любой дополнительной боли в моем больном локте, когда я понимаю, что мы застряли во влажном, мягком песке. В том песке, который видишь, когда идешь со стороны пляжа, откуда бегут волны.

Почти по команде холодная пенистая волна обрушивается на нас, жжет глаза и нос, наполняя рот соленой водой. Песок разрыхляет вокруг моих плеч, когда океан отступает, но не достаточно, чтобы освободить себя до следующей волны.

Потом еще одна.

И еще одна.

Смех звенит между всплесками, и я решаю, что, как только освобожу руки, то взорву каждый квадратный дюйм этого пляжа шипами ветра, пока не найду его самодовольное лицо и...

– Думаю, этого достаточно, чтобы прояснить, кто здесь главный, не так ли?
– спрашивает Астон, когда волны останавливаются, и мы дрожим в жуткой тишине.
– Кажется, ни один из вас не может выбраться для борьбы. Однако, теперь ваши глупые понятия превосходства могут идти далеко, наряду с вашей гордостью.