Пусть ты умрешь

— Точно он? — спросил Батчелор.

— Судя по тем фотографиям, которые я видел, определенно он. — Грейс посмотрел на Брэнсона.

Инспектор кивнул:

— Он самый.

И тут Лорен сделал нечто странное: он медленно повернулся на все триста шестьдесят градусов и по-прежнему неторопливо, как человек, которому абсолютно некуда спешить, зашагал к двери.

— Это что еще за пируэт? — удивился Брэнсон.

— Я тебе скажу, — ответил Грейс. — Если только чутье не подводит.

Следующая часть записи, уже внутри здания, была сделана другой, менее четкой камерой. Лорен появился через несколько секунд; двигаясь от камеры, он снял с полки и положил в тележку два блока сигарет, потом неспешно повернулся и вышел из поля зрения. Далее его засекла — и тоже сзади — третья камера. Теперь он выбирал виски, а когда определился, взял две бутылки и тоже положил в тележку. Потом снова повернулся и опять скрылся от камеры.

Грейс отметил время в углу экрана — 23.33 — и посмотрел на Пэкема.

— Рей, ты можешь найти камеру, которая снимает кассу?

Пэкем прокрутил записи с внутренних камер магазина и остановился, дойдя до расчетной кассы. Грейс снова отметил время — 23.32. Они подождали несколько минут, до 23.38, потом он сказал:

— А теперь, Рей, покажи магазин снаружи. Начни с 23.32.

Картинка сменилась через несколько минут. 23.32, 23.33, 23.34, 23.35. Лорен вышел в 23.36 и направился к автостоянке. С пустыми руками.

— А где же покупки? — удивился Гай Батчелор.

Грейс покачал головой:

— Он ничего не купил. Он не курит и не пьет виски.

— Мы что-то пропустили? — спросил Гленн Брэнсон.

— Не думаю, — ответил Грейс. — Нет. Он просто хотел показаться перед камерами. Хотел убедить нас, что он в «Евростаре» и уезжает из страны. По-моему, ему нужно, чтобы мы поверили, что его здесь нет.

— Но ведь его действительно здесь нет. Мы же видели, как он уехал на поезде.

— Да, — согласился Грейс. — Брайс Лорен действительно уехал вчера во Францию. Но я не уверен, что он и сегодня все еще там.

— То есть вы думаете, это только уловка? — спросил Батчелор. — Убедить нас, что он уехал?

— Я нисколько не удивлюсь, если узнаю, что он уже вернулся. И думаю, нам следует исходить из того, что он здесь.

75

Пятница, 1 ноября

Во влажной духоте кафе чесалась борода. Он приклеил ее во взятой напрокат «тойоте», на темной парковке возле вокзала в Кале.

Просмотрев заранее Интернет, пройдясь по форумам, он узнал, что парковка эта бесплатная и камер наблюдения на ней нет. Сотни людей оставляли здесь машины, отправляясь дальше, в Англию, поездом, так что пройдет немало времени, может быть, недели, прежде чем кто-то обратит внимание на забытую «тойоту». К тому времени работа будет сделана, и его самого уже не будет.

Ему было хорошо в тепле, да и вторая чашка крепкого черного чая помогла согреться. Он слишком долго оставался на продуваемой холодным ветром палубе парома, избегая риска попасться кому-то на глаза, а потом бродил по утреннему Дувру под проливным дождем. Так рано в Англии его никто не ждал, но предосторожность никогда не помешает, и он принял все меры, чтобы остаться незамеченным и в порту, и на пароме, и на выходе с него.

Натянув капюшон на шапочку с помпоном, он сидел за потертым столом, в стороне от небольшой компании, ел яичницу, потягивал обжигающе горячий чай и делал вид, что читает «Дейли мейл». В заголовках газета собачилась с профсоюзным лидером. Политика не интересовала его и в лучшие времена, а сейчас тем более. Уик-энд ожидался богатым на события, и сделать предстояло немало.

Начиная со свадьбы!

Интересно, как будет чувствовать себя Рэд Уэствуд, когда детектив, возглавляющий охоту за ним, получит стрелу из арбалета в правый глаз прямо в церкви, на собственной свадьбе! Он уже ясно представлял всю сцену. Улыбающийся жених, сияющая невеста, родственники и друзья, украшенные белыми лентами лимузины. И вдруг…

Фьють!

Никто даже не услышит. Она пролетит над головами. Заостренный наконечник прошьет глаз, как комочек студня, пронзит мозг и рассыплется на мелкие частички. То-то будет крику!

И еще больше крику будет потом, от нее самой, когда она снова окажется в его власти, а случится это уже совсем скоро. Как она будет кричать, умолять, просить о пощаде, которой не дождется. Нет, никакой пощады. Он ждал этого момента, мечтал о нем. Такого долгого момента, к которому он так долго шел. Ради которого жил.

Уже скоро, детка!

76

Пятница, 1 ноября

Рэд сидела на утренней летучке в офисе «Мишон Маккей», стараясь сосредоточиться на делах, но мысли снова и снова возвращались к странному звонку суперинтендента Грейса, заставшего ее по пути на работу. Детектив интересовался, курит ли Брайс и пьет ли виски. Зачем ему это?

Джефф Брейди, плотный, представительный мужчина в костюме в мелкую полоску, с энтузиазмом распинался о чем-то у белой доски, указывая на написанное от руки фиолетовым маркетом слово «Отсчет» и число lb146 900 — этот объем продаж им предстояло освоить за оставшиеся до конца года два месяца, чтобы достичь поставленной цели. Ниже была изображена таблица с заголовком «Новые инструкции. Горячие предложения». Суммы в ней варьировались от lb179 950 до lb3 500 000.

Ноябрь — решающий месяц, вещал Брейди. Люди еще могут купить себе новый дом до Рождества. А раз так, то надо пользоваться ситуацией, ковать железо. Пятнадцать просмотров в день на каждого — они это могут!

Рэд слушала, уже понимая новый для нее жаргон. ГКП — готовится к продаже. ОНР — отсутствует на рынке. НП — ниже предложенного. ПВ — первичный покупатель. КИС — купить и сдать.

Брейди потряс толстенной бухгалтерской книгой, куда заносилась информация по всем предложениям и просмотрам. Хотя весь бизнес был давно компьютеризован, рукописные записи сохранялись как дублирующий резерв, пополнение которого требовалось от каждого.

Собрание закончилось, как всегда по пятницам, предложением коллективно промочить горло после работы — выпустить накопившийся за неделю пар перед самым важным днем, субботой, когда все будут лежать навзничь. Вернувшись за стол, Рэд просмотрела список намеченных на день просмотров и проверила поступившие сообщения. Настроение не улучшилось — число отказов увеличилось и уже превысило двадцать процентов. Она пробежала глазами по списку новых предложений, машинально отмечая потенциально интересные для тех клиентов, с которыми уже сложились хорошие деловые отношения, которых она уже считала своими и чьи предпочтения и пожелания знала, и взялась за телефон. Каждый звонок сопровождался дополнительной процедурой — отправкой электронных и бумажных писем с подробным описанием предлагаемых объектов.

Работа отвлекла от неприятных мыслей, но Рэд чувствовала, что не в состоянии отдаться ей целиком, включиться на полную силу, что ее голосу недостает уверенности и должного энтузиазма. Именно этого и добивался Брайс.

И в этой невидимой схватке она уступать не собиралась.

Но, боже, какой же трудный день! Рэд посмотрела вправо, на улицу за большим окном, на гипермаркет «Теско» через дорогу. Мимо прошел автобус, прошмыгнуло такси, за ним проследовала вереница машин. Пролетела, завывая сиреной, желтая «скорая». Велосипедист в желтом дождевике уныло давил на педали под проливным дождем. Как же сумрачно на душе.