Пустите детей

– Кому как, - пожимает плечами юноша.

– Кстати, - Сфорца встряхивает головой, откидывая волосы с лица, этот жест Алваро хорошо запомнил.
– Хотите, я вас украду отсюда на пару дней?

– Что?..

– Использую вас в качестве бесплатного гида, дармового переводчика и мальчика на побегушках сразу, - улыбается Сфорца.
– Будете, так сказать, в свите одной дамы, она приедет ненадолго...

Он издевается, передергивается Алваро. Это такая проверка? Сбегать мне некуда, и он это прекрасно знает. Хочет узнать, не боюсь ли я высунуться за пределы школы? Или что-то еще? Какой смысл? Почему я? Почему не кто-то из старших учеников?!

– Не бойтесь, - после паузы добавляет глава корпорации.
– Опасность вам будет угрожать не больше, чем моей сестре. Много это или мало - решайте сами.

Пропустить два дня занятий. Мокрому дождь не страшен, конечно - все равно ему еще нагонять и нагонять все то, что остальные, тоже закончившие среднюю школу, успели изучить с Нового года. Погулять по Флориде... хотя какое там погулять, разнообразное подай-принеси для некой неведомой дамы; интересно, она такая же начисто безбашенная, как и ее брат? Любопытно, право слово. Но все-таки трудно поверить в то, что это - не розыгрыш, а потому отвечать согласием не хочется. Скажешь "да", а Сфорца посмеется: вот губу-то раскатал...

– А вы не боитесь?

– Кого?
– Франческо переплетает пальцы и хрустит ими.
– Вас, вредитель? А нужно? Рауль говорит, вы взялись за ум.

– А вы осведомлялись?
– точно, издевается. Зачем ему, ну зачем?

– Разумеется.

– Да что вам всем от меня надо?! Рауль каждый день беседует, эта... клюется, теперь еще и вы!
– Алваро отступает на пару шагов, упирается в стену.
– Я же сказал, что ничего не знаю! Я сам все делал, сам! И Эскалера был ни при чем...

– Дорогой мой Хуан Алваро, человек, который учит детей убивать, не может быть ни при чем, - тон меняется, резко, кажется, господин Сфорца сердится.
– Так что не стоит из-за него так шуметь. Шуметь вообще никогда не стоит, право слово. Не переживайте так сильно, я не слежу за каждым вашим шагом. Осведомился при случае, вот и все. Так вы согласны?

– Да, - нехотя выдавливает Алваро.

– Вот и хорошо... Привет, - а это уже подкравшемуся неслышно Раулю.
– К тебе очередь, как видишь.

– Вижу, - усмехается директор школы.
– И кто успел первым?

– Этот террорист, - кивает на юношу Сфорца.

– Прошу, - де Сандовал разворачивается к Алваро и кивает на дверь кабинета.

Жесты, думает Васкес, жесты. Все у них построено на жестах. Вот еще один - пустить меня первым. Перед главой корпорации. Потому что я пришел раньше. Повыпендриваться. Передо мной. Даже смешно. Зачем? В чем тут смысл? Зачем мне это демонстрировать? Нелепо, непостижимо. Вот сейчас разговор затянется на час, как вчера - и что, Сфорца будет ждать под дверью? Бред какой-то... одна сплошная показуха. Интересно, они перед всеми так выделываются? Или я кажусь особо подходящей аудиторией для клоунады?

– Нет, - говорит юноша.
– Так будет неудобно всем. Лучше скажите, когда мне подойти.

– Я сам к вам зайду, - отвечает де Сандовал, протягивая руку.
– Спасибо, Алваро.

Это все-таки сумасшедший дом, от фундамента до крыши - сумасшедший дом, но хуже всего обитатели и хозяева, думает по дороге к своей комнате Васкес. И если преподаватели и ученики еще ничего, можно как-то ужиться, то господин директор школы и Сфорца - это попросту невыносимо. Год пребывания здесь нужно засчитывать за десять лет в тюрьме...

***

– Благодарю, нам действительно нужно было срочно переговорить...
– де Сандовал, кажется, извиняется.

Алваро раздраженно щелкает по значку сохранения, закрывает файл с недописанным рефератом. Он уже успел плюнуть и забыть, что полтора часа назад злился - но Рауля это явно не устраивает. Начинаем комедию сначала?

– Рауль, вы так хотите устроить диспут о демократичности нравов в корпорации? Не нужно.

– Нет, не хочу. Просто ваша гримаса была весьма выразительной. Я так и подумал, что вы обычную вежливость примете за пьесу, разыгранную персонально для вас. Это действительно нуждается в объяснении, потому что послезавтра вы будете сопровождать Паулу, - директор школы необычно серьезен и где-то подрастерял иронию. Алваро опускает крышку ноутбука.

– Вы можете думать, что мир вращается вокруг вас, а два взрослых человека жертвуют своим временем, чтобы произвести на вас впечатление. Ваше право. Но одно из незыблемых правил состоит в том, что ко мне, к Франческо, к кому угодно посетители проходят либо по расписанию, либо в порядке живой очереди. Разумеется, я говорю о штатной ситуации. Не по статусу, не по должности. Извольте это запомнить.

– Это же непрактично?
– удивляется Алваро.
– Глупость какая-то, глава корпорации будет сидеть под дверью... ему делать больше нечего?

– Пока мы не на военном положении, это вполне практично. Это обеспечивает каждому уверенность в том, что его права не зависят от его положения на служебной лестнице. Понимаете? Представьте, что вы - мэр Флориды. К вам на прием записались десять горожан. Тут приезжает генеральный директор банка "Капиталь". Что вы сделаете?

Директор сидит в кресле напротив, руки скрещены на груди. Кажется, устал - не чувствуется ни обычного блеска, ни легкой пузырящейся энергии, упрессованной в не слишком крупную фигуру де Сандовала под высоким давлением. Крупный хищник не выспался, оттого и скатывается в педантичную назидательность? Или разговор был не только срочным, но и серьезным?

– Что сделаю я, или что я должен сделать по вашим принципам?
– юноша улыбается.

– Что сделаете вы, - досадливый жест.

– Не знаю, - честно говорит Алваро. Мэр, который будет пренебрегать директорами банков, имеет все шансы вылететь с должности. Но - и вправду, а какого черта большие шишки должны идти перед простыми людьми? Надо тебе, так пусть секретарь запишет тебя на прием заранее...
– Я подумаю.

– Это, определенно, прогресс...
– Рауль сегодня необычайно меланхоличен.
– Вас сегодня похвалили. Дважды. За выступление и за проявленную выдержку. Очень хорошо. Вам нравится учиться?

– Да, конечно.

– Вас это самого не удивляет?

– Удивляет. Но действительно интересно же...

– Вы заметили, что за пять дней полностью вписались в обстановку и распорядок?
– щурится де Сандовал.

Что?.. А ведь - и правда. Два дня забастовки, потом господин директор вытащил его в спортивный зал, а наутро Алваро пришел на урок, и покатилось... Но пять дней? Пять?!

– Не заметили, - Рауль кивает.
– Изумительно, Алваро. Я не знаю, что с вами делать... я даже не уверен, что стоило обращать на это ваше внимание. Пусть все шло бы своим чередом. Но Франческо пообещал вам работу в столице.

– Работу?..

– Вы дипломированный личный помощник, хоть и без опыта. Будете приобретать опыт, - директор впервые улыбается.
– И я хотел бы убедиться в том, что это хорошо кончится...

– Я не собираюсь убегать. Вы мне вполне четко объяснили, почему этого делать не стоит. И... можете меня не бояться. Я знаю, что такое порядочность. Если господин Сфорца мне настолько доверяет...
– и если доверяет, и если таким образом проверяет; одно дело добраться, встать лицом к лицу и нанести удар, или хоть попытаться - а вот причинять вред его родственникам после того, как тебя к ним привели...

– В "Черных бригадах" вас бы не поняли. Вы уже не считаете, что все средства хороши?

– Я никогда и не считал! И я не связывался с Черными! Ну... почти.

– Вы их использовали. Чтобы учиться у них.

– Да...
– Алваро вздыхает, отворачивается. Полная правда.

Пока Рафаэль был жив, это было совсем несложно. После его смерти - еще проще. Алваро мог бы стать настоящим членом одной из боевых групп, его приглашали, пару раз приглашали весьма настойчиво, приходилось притворяться трусом. Над ним смеялись, когда Васкес-младший говорил, что хочет сначала закончить школу. Соратники Рафаэля смеялись, сам брат... а, к черту. Он три года как мертв.