Пустите детей

На кухне... кухню Джастина помнит. Маленькая особенность - это комната без окон. План дома похититель тоже тщательно изучил. Замечательно, просто замечательно!.. Кто это, кто же это может быть?

– Заваривать чай придется мне?

– Вы совершенно правы. Мне же нужно за вами внимательно следить.

– На ваше счастье, я это умею.

– Я знаю, Джастина...

От голоса, который чуть живее, чем у автоответчика, мороз идет по коже. Может быть, это маньяк? Нет, маньяки не привлекают помощников, они работают в одиночку... но вдруг это два маньяка? Спелись и развлекаются на пару. "Я знаю, Джастина. Я ВСЕ ЗНАЮ!"... Далее следует "буа-га-га!!!" безумного злодея из комиксов.

– Скажите, вы меня... с политическими целями похитили?

– С ними и только с ними, - невыразительная маска слегка меняет очертания.
– Простите, если напугал вас последней репликой. Я не хотел изображать Потрошителя.

– Вы как-то неприлично проницательны...

– Просто вы очень громко думаете, Джастина. Пройдемте на кухню.

Поддельный водитель - женщина успела заметить это краем глаза, - отправился к охраннику. Вот это наглость, в который раз думает она. Большинство шоферов так и делало, для них и прочей прислуги, которой тут, впрочем, сроду не было, построили отдельный флигель во дворе, но в одиночестве там скучно, а охрана обычно не возражала против компании. Все так естественно, все так непринужденно...

– Так кто же вы? И кого представляете?
– чай заварен, накрыт колпаком, две чашки стоят на столе в ожидании. Мужчина сидит напротив Джастины, рука с пистолетом небрежно лежит на столе. Он, кажется, левша или амбидекстр.

– Не торопитесь. Я хотел бы поговорить с вами о несколько отвлеченных вещах. Скажите мне, вы любите разнообразие?

– Смотря в чем, - пожимает плечами Джастина, потом ловит себя на том, что вступила в игру по чужим правилам, плюет и продолжает отвечать.
– В еде и музыке - не люблю. А что?

– Вот как. То есть, национальная кухня и национальная музыка в качестве аргументов отпадают. Почему-то я так и думал...

– Наверное, потому что долго за мной следили?
– приподнимает бровь жертва похищения.

– Вы не ошибаетесь. Скажите тогда, нравится ли вам однообразие?

– Вы сейчас спросите, нравится ли мне, что все города Паневропейского союза похожи друг на друга, люди одеваются одинаково, покупают одинаковые машины и прочее ля-ля?

– Я мог бы задать и этот вопрос, но у вас готов на него ответ. Так что я спрошу о другом. Не кажется ли вам, что глобализация тормозит развитие? Одинаковые школьные программы, общая культурная база, единство и унификация - как вы думаете, не способствуют ли они появлению одинаковых людей? Сходно мыслящих и одинаково реагирующих на раздражители? И можно ли предположить, что это тупиковый путь?

– Может быть, так.
– Джастина льет в заварку молоко, берет ложечку.
– Но, простите, вы меня за этим похитили? Могли бы записаться на прием, мы бы побеседовали. Зачем так возиться-то было?

– Вы не стали бы меня слушать, перейди я от общих слов к конкретике. Чтобы вы отнеслись к разговору серьезно, мне нужно было продемонстрировать некоторую часть возможностей.

– Так чего ж вы хотите-то? Переходите к делу.

– Я хочу предложить вам сотрудничество. Вы наблюдатель Мирового...

– Если вы не в курсе, через месяц я выхожу в отставку!

– Замужество не помешает вам и далее заниматься политической деятельностью, более того, будет ей способствовать. Влияние и вашей семьи, и семьи Сфорца весьма велико.

– Но я не собираюсь этого делать!..

– Очень жаль, но мне придется вас заставить.

– Добрым словом и пистолетом?

– Именно. Вы же не захотите причинить боль своим близким, особенно мистеру Сфорца, неожиданной гибелью?

Особенно мистеру Сфорца. Интересно, откуда же этот человек? Из Винландского союза? Особенно Сфорца. Он знает и про обстоятельства смерти отца Франческо, впрочем, это-то не тайна, история известна многим, дело было шумное; но вот о том, что нынешнего главу семьи Сфорца и до сих пор можно вывести из равновесия, напомнив ему историю почти двадцатипятилетней давности, осведомлены очень немногие. Двое или трое. Этот - знает или вычислил?..

– Вы сошли с ума. Лоббировать чьи-то интересы можно за деньги, а не по принуждению. В деньгах я не нуждаюсь, и вы об этом знаете. Чтобы я продвигала ваши планы, я должна их разделять. Или вы рассчитываете, что я, как та кошка, потихоньку втянусь?

– Я рассчитываю заручиться вашим согласием и сделать все для того, чтобы вы... втянулись. И стали нашим искренним сторонником. Если же вы откажетесь - возможно, Совету или корпорации Сфорца удастся добраться до меня. Но на мое место придет другой человек, на ваше - уже никто не придет. Вы увидели часть возможностей, которой располагает моя организация. Поверьте, только малую часть. Я был достаточно убедителен?

– Весьма, - вздыхает Джастина. Главное - вырваться, согласиться на что угодно, а там уж... разберемся.
– Хорошо так все просчитано.

– Благодарю, мне это льстит. Поскольку вы прекрасно понимаете, каково направление наших интересов, я даже не считаю нужным слишком вас утомлять.

– Лучше уточните. Чего именно вы хотите?

– Радикального изменения политики в отношении колоний. Ухода сил Совета с нынешних территорий, отмены лицензий и дискредитации проекта ввода объединенных сил. Права на самоопределение для государств, в настоящий момент рассматривающихся как подконтрольные территориии, - монотонно перечисляет похититель, потом так же ровно, одинаковыми глотками выпивает половину чашки.
– Вхождение их представителей в Совет по праву членства, которое должны получить все государства, вне зависимости от мнения Совета об их государственном строе, экономике и прочем...

– А луну с неба?
– зло хихикает Джастина.
– Меня просто поднимут на смех, начни я говорить о подобном.

– Начните говорить о подобном, и увидите, сколько у вас единомышленников, - человек напротив слегка улыбается, залпом допивает чай.
– Не смею вас больше задерживать. Прежде чем жаловаться на меня жениху, подумайте о том, что произошло сегодня. Быть может, не стоит спускать на меня его службу безопасности?
– похититель поднимается.
– Всего хорошего, Джастина. Позвольте пожелать вам приятного вечера.

После его ухода Джастина Фиц-Джеральд долго, долго смотрит на мобильный телефон, и все не решается набрать номер Франческо.

Потом телефон сам взрывается звонком...

Габриэла

К восьми вечера солнце уползает из-за окон, и острые едкие лучи перестают атаковать жалюзи, отходят на перегруппировку. Поутру, конечно, все начнется заново - но скоро стены будут располосованы тонкими алыми линиями, ненадолго, минут на двадцать, здесь солнце сначала часами зависает в зените, а потом стремительно рушится за горизонт.

На столе - три пустые чашки, два стакана, в одном еще осталось на треть кофе со льдом. Секретариат приучен не отвлекать синьору Росси излишними визитами в кабинет, когда начальник службы безопасности занята важными делами. О том, что дела важные, за дверями кабинета догадываются по плотности звонков и визитов. Табличку "глупостями не беспокоить" можно не вешать; а уборка посуды и опустошение пепельниц - это глупости... не делать же паузы в разговорах ради того, чтобы девочки наводили представительский порядок...