Пустошь

— Я и сам толком не знаю, — спокойно ответил Чарли. — У нас здесь все тихо.

Лайан достаточно хорошо знал сына, чтобы заметить, как тот нервничает. Его пальцы подрагивали, а ладонь при рукопожатии оказалась влажной. Но что тут можно сделать? Как помочь?

— С вашего разрешения, я хотел бы начать осмотр, — сказал лейтенант.

— Делайте свое дело.

Солдаты разошлись по магазину, методично осматривая ярд за ярдом. Лайан и Чарли сели у кассы.

— Где? — тихо спросил Лайан.

— В офисе. Если они туда полезут, нам конец.

Солдаты работали быстро и слаженно. Лейтенант стоял в центре зала и наблюдал. Он казался сонным. «Это ощущение обманчиво», — подумал Лайан. — «Стоит только возникнуть малейшему подозрению, и перемена будет разительной».

Крах казался неминуемым. Еще несколько минут, и они подойдут к двери офиса. Увидят Линду. И зададут вопрос. Простой вопрос: кто же вышел пять минут назад из этого магазина?

«Судя по всему, их арестуют», — размышлял Лайан. — «И здесь ничего не поделаешь». Судьба чужака его не интересовала. Что может грозить Чарли и Линде? Их посадят в изолятор? Будут держать под наблюдением? Последнее даже неплохо. Им придется прекратить свое сотрудничество с этим мексиканским контрабандистом. А что, если все гораздо серьезнее? Дети, дети — во что же вы ввязались?

Минуты ползли, заставляя предвкушать момент катастрофы. Нет ничего хуже этого — сидеть и ждать конца, зная, что ничто не может его предотвратить. Весь мир застыл. Солдаты ходили по магазину, словно злые пришельцы. Они явно чувствовали себя спокойно и уверенно, как будто находились у себя на базе. Знали, что им ничего не угрожает. Охота на испуганного, слабого и безоружного человека — приятное и легкое занятие. Лайана охватило возмущение. Как они смеют врываться к нему в магазин! Как они смеют обвинять его детей! Как они смеют делать это так бесцеремонно!

Двигаясь двумя группами навстречу друг другу, солдаты осмотрели помещение и остановились у офисной двери. Один из них взялся за ручку и потянул. Сердце у Чарли подпрыгнуло и забилось как сумасшедшее, так, что в груди заболело.

— Заперто, — доложил солдат.

Лейтенант вопросительно взглянул на хозяев.

— Наверное, Линда заперла офис, когда выходила, — предположил Чарли.

— У вас есть ключ, сэр?

Лайан задумался. Можно было бы соврать, сказать, что Линда недавно сменила замок, и ключ есть только у нее. Что это даст? Скорее всего, лейтенант, если он не дурак, сразу заподозрит неладное. Они выиграют время, но для чего? Оттянуть катастрофу? Лайан взглянул на сына. В глазах Чарли он увидел безнадежную отрешенность. Лайан поднялся.

— Да, лейтенант, — сказал он.

Пересекая город, Майкл в полной мере осознал, насколько серьезна ситуация. Раньше солдат почти не было видно, только изредка встречались мобильные патрули. Они не питались в многочисленных барах и кафе, их жизнь была автономна и связана с базой на юге города. В обычный день вообще можно было забыть об их присутствии. И надо же было так вляпаться! Теперь же патрули стояли почти на каждой улице. Солдаты останавливали и проверяли практически все машины. Несколько раз он видел, как люди вытаскивали тряпье и ветошь, скопившиеся где-нибудь между сидениями. «У нас нет ни шанса вывезти девчонку», — мрачно подумал он. — «Ни малейшего шанса».

«Сабурбан» не остановили ни разу. Военные знали машину Майкла и пропускали его без вопросов. Для командования гарнизоном слово «райдер» звучало почти ругательством — слишком много их исчезло в первые месяцы существования пустоши, а это очень не нравилось вышестоящему начальству. Аксиома была простой — любой «райдер» рано или поздно пропадает, и начинаются неприятности. В конце концов, на передвижения по пустоши наложили запрет, оставив лишь тех, кто смог доказать свое благоразумие или был полезен. И Майкл оказался одним из таких. Но он оказался и чем-то большим. Во-первых, он был единственным, кто продержался так долго, а во-вторых, он знал пустошь. В гарнизоне находилось научное подразделение, но именно его голос всегда был решающим. Майклу верили потому, что он никогда не ошибался. Он ходил по пропасти между землей и адом так легко, как будто точно знал, где проходит безопасный путь. Но даже при таком отношении не существовало никакой гарантии, что его выпустят из города.

Майкл подъехал к шлагбауму. Навстречу вышел солдат.

— Сэр?

— Я Майкл Хоуп, к капитану Пламеру.

— Можно взглянуть на ваши права, сэр?

Майкл полез в карман.

— Недавно здесь? — спросил он.

— Пару месяцев.

Солдат посмотрел на фотографию, сверился со своей бумагой и вернул документы.

— Все в порядке, сэр. Можете проезжать.

Шлагбаум поднялся. Майкл махнул рукой и медленно покатил по лагерю к штабу. Скорее всего, Пламер там.

Они познакомились полтора года назад, когда капитан сменил прежнего начальника. По многим причинам замена оказалась удачной. Прежний командир, полковник Дотт, был типичным воякой, для которого на первом месте стояла секретность. Даже своих ученых он терпел только потому, что подчинялся приказу. В те времена райдеры действовали на полулегальных основаниях, и пару раз Майкл сам оказывался в кутузке за несоблюдение многочисленных правил, установленных этим тугодумом. С приходом Пламера все изменилось. В отличие от предшественника, Пламер имел университетское образование и степень магистра по физике. Тайна пустоши увлекала его, не меньше, чем Майкла, и если Дотт отбывал здесь неприятную вахту, то Пламер относился к своей работе с большим энтузиазмом. Конечно, он был военным и так же подчинялся приказам, но препятствий райдерам он до последнего времени не чинил, а, наоборот, старался наладить с ними сотрудничество. Можно сказать, что Ричард Пламер и Майкл нашли друг друга. Капитан происходил из семьи техасских фермеров, невысокого роста, крепкий и шумный, он представлял собой полную противоположность Майклу, но они прекрасно ладили и поддерживали дружеские отношения. Именно на них Майкл и рассчитывал.

Он остановил машину рядом с большим армейским грузовиком и направился к палатке. У входа его остановил часовой, и Майкл снова произнес имя Пламера. Попросив его подождать, часовой скрылся внутри.

На базе было почти пустынно. В поле зрения находилось не больше пяти человек. На вид со стороны, все были заняты своими обычными делами. Майкл посмотрел на небо. Легкие облака висели почти неподвижно вокруг готовящегося к закату солнца, а по земле неуверенно ползли первые щупальца сумерек. Он нахмурился. Интуиция, за время поездок по пустоши обострившаяся почти до уровня откровений, предупреждала его о беде. Этот голос был знаком и очень редко ошибался. И все же, она опять звала. Ждала его. Пустошь. И он чувствовал, что хочет ответить на этот зов.

Полог палатки откинулся.

— Проходите, мистер Хоуп. Капитан ждет вас.

Внутри царил приятный полумрак. Рассеянный солнечный свет попадал в палатку сквозь два больших окна в верхней части. За внушительным столом, загроможденным различными приборами, в одиночестве сидел Пламер. Увидев Майкла, он встал и протянул руку.

— Рад тебя видеть. Садись.

— Спасибо.

Майкл сел на один из стульев. Пламер опустился рядом.

— В чем проблема?

— Ричард, что здесь творится? Твои ребята завернули меня у Линии.

Пламер нахмурился и откинулся на стуле.

— Скажем так, у нас небольшие проблемы, и мы хотим быть уверены, что никто не покинет город, пока они не будут решены.

— А при чем тут я?

— Майкл, это касается всех. Надо подождать.

— Вы кого-то ищете?

— А ты что-то знаешь об этом?

— Ничего не знаю. Но я же не слепой! Кого вы ищете?

— Хорошо. В общем-то, это не секрет. В городе чужой. Женщина. Ее имя Анна Биллингз. Ты что-нибудь слышал?

— Нет. Я такими вещами не занимаюсь.

— Знаю. Сейчас мы ее потеряли, и я полагаю, что она попытается выбраться из города. А это очень нежелательно.

— Ну так изолируйте город. Я тут при чем?

— Именно так я и поступил. Мои люди уже отозваны с улиц. Я создаю внешнее оцепление. Все равно искать ее здесь бесполезно. Важно, чтобы она не покинула город.

— Ну и хорошо.

— Вот почему я приказал никого не выпускать.

— Но Ричард, я еду в пустошь! Даже если бы я и подобрал бы ее, нахрена ей туда? Это бессмысленно.