Пустошь

Рыжий оскалился, показав желтые клыки, и быстро закивал, хлопая ладонью по железному ошейнику, от которого к прутьям тянулась цепь. Не зная, как реагировать на такое дружелюбие, Туран кивнул в ответ. Мутафаг замычал, вцепился в прутья, дернул — клетка скрипнула, но не поддалась.

— Ладно, — сказал Туран. — Ты сильный парень, но выбраться наружу не сможешь. И я тебе ничем не помогу, я такой же пленник.

Склонив голову, Рыжий вопросительно глядел на человека темными глазками. Он опять схватился за прутья, попытался согнуть их и раздвинуть, мышцы на плечах вздулись — мутафаг был очень силен, но все же не настолько, чтобы сломать клетку с прутьями из тройной арматуры. Скалясь, он вопросительно поглядел на Джая. Тот покачал головой.

— Отойди! — раздалось сзади, и он шагнул прочь от телеги.

Крючок стоял неподалеку, покачивая обрезом, равнодушно глядел на суету вокруг. Туран присел на корточки и незаметно потер правое бедро чуть выше колена.

Выбравшись из грузовика, разъяренный, брызжущий слюной Макота метался по вершине холма. Наплевать на людей, но он потерял три мотоциклетки и самоход! Чтобы как-то успокоиться, атаман дал в ухо первому попавшемуся бандиту, расквасил нос еще одному, и лишь потом стал распределять обязанности. Часть людей занялась ремонтом мотоциклеток, кто-то принялся осматривать продырявленный борт «Панча», кому-то выпало охранять караван.

Туран выпрямился. Крючок отвернулся от него. Вокруг бегали, кричали друг на друга бандиты… Нет, даже в такой неразберихе ему не уйти далеко. Караван стоит на вершине, с одной стороны обрыв, с другой пологий склон. Бежать вперед, возвращаться назад… Его легко подстрелят. Заметив кусок металла, торчащий из рыхлой земли, Туран носком ботинка счистил с него грязь и разглядел выдавленные в железе буквы. Мать выучила сыновей грамоте, и он прочел, шевеля губами: Одеса.

Оде- са? Что еще за Одес а ? Наверное, это название какого-то древнего поселения…

— Так, а тут чиво? — раздалось неподалеку.

Джай поднял голову. Макота стоял возле телеги, хмуро разглядывая труп ящера.

— Крюк!

Лопоухий молча подошел к командиру, челюсть его монотонно двигалась.

— Че ты все жуешь, харя?! — разъярился Макота. — У меня стока потерь, а ты… Почему ящер сдох?!

— Мне б если в башку из тридцать восьмого засадили, я б тоже сдох, — ответствовал Крючок философично.

— Еще сдохнешь у меня! — Макота погрозил кулаком, но лопоухого было не пронять.

— Все там будем, — неопределенно откликнулся он. — Теперя пересаживать хлопчика надо.

Бандиты обернулись к Турану, и Макота спросил:

— Куда пересаживать?

Крючок пожал плечами.

— То тебе решать. В самоход или грузовик твой. Не к мутафагу ж ево в клетку, подерутся…

— В грузовике я еду! И мне че, прикажешь, телегу здесь бросить?

— Ага, выходит, что бросить. Кто ж ее теперя потащит?

Макота еще раз оглядел пленника и ткнул в него пальцем.

— А вот он и потащит. Ему тренироваться надо, силушки набирать. Я ж не в бордель его продавать везу, а в гладиаторы. Запряжешь шакаленка вместо этой падали, — Макота пнул ящера. — Понял?

— Чего ж не понять… — согласился Крючок.

Туран слушал их равнодушно, будто речь шла не о нем. В рукояти пистолета того варана, которого застрелил Крючок, находился короткий стилет. Потянув за кольцо с цепочкой, пленник вытащил его, и теперь стилет был спрятан под штаниной на правой ноге.

Глава 10

— Стой! — Крючок несильно ударил его шестом по плечу, и Туран перестал налегать на подпругу. Колени дрожали, ноги подгибались, дыхание с хрипом вырывалось из груди.

Впереди высились ворота Моста. Тяжелые створки крепились к двум столбам, которые состояли из автомобилей, установленных один на другой и залитых бетоном. На самом верху торчала пара больших джипов без колес, из салонов вниз глядели загорелые мужчины, вооруженные помповыми ружьями и карабинами. Ворота стояли на самом краю обрывистого берега, за которым начиналась Донная пустыня, перед ними тянулся ряд накрытых брезентом телег. Сбоку за длинным столом сидели люди в коричневых штанах и куртках — таможня Моста.

Фермер, хозяин груженых товаром телег, беседовал с толстяком, командующим таможенниками. Тот слушал вполуха, на вопросы отвечал односложно, чаще просто кивал — и отказывался скостить плату за проезд.

В конце концов, не выторговав ни единой монеты, фермер заплатил пошлину. Макота вылез из «Панча» и в сопровождении двух бандитов подошел к столу. Спрыгнув с повозки, Крючок встал рядом с Тураном. Пленник не пытался подняться с колен — у него болело все тело, сердце громко стучало, в боку кололо.

— Два самохода, грузовик, мотоциклетки… — протянул Крючок, сплевывая жвачку. — Да народу человек пятнадцать. Много атаману платить.

— Зачем платить? — спросил Туран, тяжело дыша. — Почему не спуститься в пустыню где-то в стороне?

Бандит покосился на него.

— Берег обрывистый. До места, где спуститься можно, крюк большой делать надо. А на другом конце Моста есть хороший спуск. Да еще у атамана дела здесь. И арбузами запастись надо, без арбузов дальше никак.

Макота заговорил с таможенником, тот назвал цену, атаман в ответ что-то прорычал. Толстяк развел руками: не устраивает — катись куда хошь.

— Жадный наш атаман, — прокомментировал Крючок, криво улыбнувшись. — Не любит с деньгой расставаться.

Макота раскрыл кошель и бросил на стол монеты. Пока толстяк неторопливо пересчитывал их, раздался скрип цепей, створки ворот открылись, и телеги фермера вкатились на Мост.

На крышу одного из венчавших столбы джипов выбрался человек. Приставив ладонь ко лбу, глянул вниз, повернулся к товарищам и махнул рукой — караван пока что не пропускали, ворота за телегами закрылись. Атаман, склонившись над столом, что-то сказал толстяку. Тот ткнул Макоту пальцем в грудь, скривил губы в усмешке и принялся пересчитывать монеты заново.

Туран посмотрел на Крючка. Глаза бандита поблескивали, он казался непривычно оживленным, будто предвкушал что-то.

— Ты здесь был? — спросил пленник.

— Чего? А, ясное дело.

— Что интересного есть на Мосту?

Крючок почесал кадык.

— Арбузы и мамми.

— Мамми?

— Кактусы. — Лопоухий широко улыбнулся. — Колючие. И вкусные — обожраться. Кровь от них прям вскипает.

Наконец Макота и таможенник разобрались с платой за проезд. Атаман отступил, толстяк встал из-за стола, и тогда Джай увидел, что это киборг. Левая нога от колена состояла из железа: рычаги, толстая пружина, шестерни в том месте, где начиналась стопа, то есть узкий металлический брусок с рядом круглых отверстий. Таможенник прошелся вдоль машин каравана, пересчитывая высыпавших наружу бандитов, при каждом шаге в механической ноге лязгало, в решетчатом колене качался короткий шатун, ходил вверх-вниз поршень.