Пустой мир 2. Война за престол

Попытка прорыва была предотвращена, а силы противника снова отброшены назад, несмотря на привлеченные резервы и практически полное истощение сил защитников на этом рубеже. Нападающие откатились назад, но вскоре гельская артиллерия снова накрыла укрепления продолжительным обстрелом, заставляя солдат прятаться в бункерах и блиндажах на передовой, приводя в порядок собственное снаряжение и пополняя боеприпасы. Хуже всего в такие моменты приходилось полевым техникам, занятым ремонтом боевых костюмов и тяжелого вооружения, которое еще можно вернуть обратно в строй. В сжатые сроки они пытались устранить повреждения у тех бойцов, что еще могли сражаться, заменяя разбитые части и детали, используя в качестве запчастей элементы костюмов убитых и раненых. С руганью и перебранками, заставляя солдат не снимать костюмы, чтобы не тратить время, производили первичный ремонт, пока снаружи рвались снаряды осадной артиллерии, смешивающие остатки окопов с землей. Полевые укрепления после продолжительных боев все больше напоминали невразумительную кашу с торчавшими отовсюду осколками бетона и композита, продолжавшими использоваться чуть ли не на одной вере солдат в то, что всю эту мешанину развалин еще как-то можно удержать.

Среди солдат почти моментально разлетелась новость, что сам барон сейчас находится на передовой. Рокфор даже и не старался скрывать своего присутствия и, как только закончился обстрел, вышел из блиндажа, отправившись на прогулку по окопам, встретится с солдатами и подбодрить их.

Защитные рубежи напоминали жуткий апокалиптический пейзаж, один вид которых способен выдержать далеко не каждый неподготовленный человек. Перепаханные воронками от артиллерийских разрывов, с разбитыми дотами, щерившимися в пустоту обломками стен и перекрученными кусками металла, оставшимися от противотанковых пушек, сами окопы теперь больше напоминали глубокие канавы. С сырой, чавкающей от крови перемешанной землей, с валявшимися прямо под ногами разбитыми экзоскелетами и деталями боевых костюмов. Если трупы вражеских солдат в легкой броне защитники старались выносить из укреплений, перекидывая через бруствер или сваливая где-нибудь в глубоких воронках, то с тяжелыми штурмовыми экзоскелетами весом в несколько тонн, порой разбитыми на куски, никто не хотел возиться. Металлические разбитые корпуса оставляли лежать и дальше среди обломков и фрагментов тел.

Здесь не было ничего удивительного в том, чтобы, не заметив, наступить на чью-то оторванную у локтя руку, почти погребенную в слое грязи, или же обнаружить, что рядом с тобой, наполовину засыпанное землей, лежит чье-то тело с обугленным лицом, уставившееся на тебя пустыми почерневшими глазницами. Тут же, порой застряв прямо в окопе, стояли разбитые и поврежденные танки, как свои, так и вражеские, подбитые в ходе боев. Сейчас, пока наступило затишье, на их корпусах работали инженеры и техники, пытавшиеся запустить снова хотя бы часть оружейных систем и как-то усилить огневую мощь защитников перед новым наступлением.

– Барон… барон… барон… - уставшие солдаты вставали со своих мест и отдавали честь, прикладывая два пальца ко лбу, как принято на Рейнсвальде, либо просто кивали. На фронте, особенно на передовой, подобные вольности довольно легко списать на усталость бойцов, постоянно смотрящих в лицо смерти и не видевших уже столь жесткой необходимости в соблюдении всех правил уставных отношений. Рокфор их отлично понимал, а потому и не обращал на подобное внимания, отвечая такими же кивками и время от времени похлопывая кого-нибудь по плечу или пожимая руку офицеру. Мелочь, всего лишь секунда его внимания, но солдаты сразу же подтягивались и улыбались, польщенные тем, что барон лично пришел на их позиции, месит с ними одну грязь и делит с ними тяжести жизни.

Сейчас им как никогда нужна подобная поддержка. После всего пережитого, гибели товарищей и все сильнее накатывающего понимания того, что удержать позиции не удастся, их сопротивление все больше напоминает отчаяние обреченного, не желающего сдаваться.

– Все будет хорошо, ребята, - пытался обнадежить солдат, порой обращавшихся к нему с вопросами, когда будут подкрепления или где ударные силы карийской армии для снятия с города осады, - Подкрепления уже близко, надо только еще немного потерпеть. Нам всем тяжело приходится, и я знаю это не хуже вас. Уже сейчас наш флот ускоренным маршем возвращается из Тристана, чтобы помочь в будущем контрнаступлении. Мы ведь выбьем врагов из Карии, не так ли?

– Конечно, выбьем! Только пятки сверкать будут! – одобрительно хмыкают солдаты, польщенные тем, что барон с ними разговаривает с ними как с равными. Всего лишь немного доверия и равенства, и эти люди готовы будут горы рвать голыми руками, лишь бы выполнить отданный приказ человека, не считающего их простым пушечным мясом, отправленным на убой, а действительно понимающего тяжкий труд, что они сами называют «фронтом», - Только когда?

– Скоро, - кивает барон, сам еще не зная точных сроков и того, как изменится ситуация, если задуманный план пройдет как ему положено, - Совсем скоро, недолго врагам быть на нашей земле…

– Тристан нам поможет? Мы же поддержали их, когда напали Гористары, - спрашивали некоторые солдаты, обычно уже опытные ветераны, знавшие чуть больше о положении дел в королевстве. Да и весть о разгроме гористарской армии под Тристанским замков уже давно добралась даже до самых низов общества Рейнсвальда, и многие понимали, что это сражение серьезно изменит ход войны.

– У Тристана сейчас тоже забот хватает, - разводил Рокфор руками, - Если бы не они, то на нас сейчас уже обрушились армии Гористарского бароната, но барон Тристанский вместе с графом Фларским успешно сражаются против них. И они обещали нам всю помощь, на которую только будут способны.

Здесь он немного врал, Эдвард действительно обещал ему поддержку, но на этом этапе пока что в колониях на поверхности. Тристанские войска увязли в боях не только на Гористарском направлении, но и еще в целом ряде колоний и небольших феодов, выступивших на стороне графа Фларского и тоже принявших участие в боевых действиях. Порой им помощь требовалась даже гораздо больше, чем Карийскому баронату, и с этим необходимо считаться.

– А что, наших сил не хватит, чтобы самим разобраться с этими наглецами, решившими, будто могут поставить Карию на колени? – обычно после этого улыбался барон, - Я вижу здесь отличных парней, каким и Бездна не страшна… неужели у них не хватит сил, чтобы навалять парочке возомнивших себя непонятно кем феодалов? – и солдаты после такого сразу начинали улыбаться и шутить, что никто им, собственно, и не нужен. Пусть даже сами демоны из Бездны повылезают, и тех отправят обратно, чтобы неповадно было.

Рокфор сейчас чувствовал себя на своем месте. Там, где и должен быть настоящий феодал, клявшийся защищать собственные земли и подданных от любых врагов, с какой бы стороны и с какими бы армиями не приходили, поскольку важнее таких клятв нет и быть ничего не могло.

***

Полевой штаб Гельского графа буквально кипел от работы, командование многомиллионной армией и одним из мощнейших флотов, когда-либо собранных в Рейнсвальде, отбирало все свободные ресурсы и свободное время. Вассарий и его командующие почти не спали вот уж третьи сутки, руководя наступлением на карийские позиции сразу на нескольких направлениях, используя все растущие силы, приходящие из союзных феодов. Многих удалось уговорить лишь обещаниями раздела Карийского бароната после того, как его сопротивление будет сломлено. Немало феодалов, особенно из небольших баронатов и герцогств, согласились, рассчитывая на богатые карийские колонии и огромные, урбанизированные и хорошо освоенные земли центральной части феода, присылая под командование гельского штаба свои лучшие силы, чтобы вместе наконец-то свалить один из древнейших и сильнейших баронатов королевства.

Конечно, претендент не тешил себя надеждами, что все они выступили только для того, чтобы поддержать его претензии на престол, здесь играли важнейшую роль личные интересы и жажда наживы. Вместе объединиться против врага, которого в одиночку никому из них не одолеть, присоединиться к армии, одерживавшей победы, а потом уже отодрать от побежденного феода свой кусок - вот ради чего все они выступали под его знаменем. Были даже и такие, кто сначала встал в лагерь карийского бароната, но, увидев складывающее положение дел, быстро изменил свой взгляд на ситуацию, придя к гельскому феодалу с заверениями в дружбе и военном союзничестве. Свой кошелек и благополучие, конечно, гораздо дороже, чем любые сказанные слова и обещания.

И, конечно же, Вассарий ни с кем не собирался делить столь дорогой трофей, как Карийский баронат. Его заводы и рудодобывающие предприятия станут той опорой, что обеспечит его достаточными ресурсами не только для того, чтобы вернуть все долги Остезейскому союзу, но и для создание сильнейшей в королевстве армии. Тогда наконец-то рассчитается с Эдвардом, посмевшим прилюдно сомневаться в его чести и правах на престол, открыто оскорбившим его на Совете, чего до сих пор никак не мог простить. А с теми из его союзников, с кем не захочет делиться, разобраться можно множеством различных способов, самым простым из которых было просто бросить их силы на самые опасные участки фронта, дабы истощить в постоянных боях. Лишившись лучших отрядов, вряд ли после окончания войны и его воцарения на престоле королевства, они посмеют спорить.