Пустой мир. Кровь и честь
Шрифт:
С неба снова ударили аэрокоптеры, в этот раз прямо по паникующим толпам, проходя на бреющем полете и расстреливая дикарей пушечным и пулеметным огнем, превратив тропинки в настоящую кровавую кашу, по солдаты снова пошли вперед, прямо по трупам, расстреливая тех, кто еще сумел выжить. Сопротивления практически не было, те воины, кто не погиб в первые минуты, и кто все-таки смог добраться до своего оружия, по отдельности особой опасности не представляли, их расстреливали еще до того, как успевали сделать хотя бы пару шагов.
Битва была выиграна, не успев даже толком начаться, но теперь настало время полной зачистки. Приказ был единственным, прямым и без каких-либо оговорок, «выживших быть не должно», никакой пощады детям, женщинам или старикам. Методично, квадрат за квадратом, тристанские солдаты зачищали этот
Эдвард сошел на землю холма спустя пятнадцать минут после начала высадки, когда вокруг алтаря не было уже ни одного живого врага. В боевом снаряжении, но без оружия, спустился по трапу и втянул в себя воздух, с шумом проходящий сквозь фильтры противогаза, который все равно не мог отсеять весь смрад и вонь пожарищ. Вокруг было так ярко, что нет необходимости даже подключать визоры шлема. Горели подожженные палатки и наваленные друг на друга тела, химическое пламя оказалось настолько едким, что продолжало пожирать даже обугленные трупы, отбрасывая во все стороны яркие оранжевые блики, игравшие отражениями в лужах крови и рассыпанных вокруг гильзах. Здесь нельзя и шагу ступить, чтобы не наткнуться на чье-то тело, но Эдвард на это не обращал внимания, за свою короткую жизнь уже видевший поля сражений и куда большего масштаба.
Его интересовало другое, солдаты доложили, что взяли несколько мутантов живыми, не простых жителей, каких даже допрашивать особого смысла не было, а командиров или вождей, сложно сказать, какое из этих названий им подходило больше. Сейчас этих пленников собрали около еще стоявшего идола, напоминающего человека, только с грубыми и примитивно вырезанными чертами лица. Несколько солдат у его основания охраняли около десятка пленников, многие из которых ранены, все равно приказа доставить в целости и сохранности не было.
– Ну как, ты доволен? – поинтересовался Рокфор, оглядываясь вокруг и не зная, куда можно устремить взгляд, чтобы не видеть всей этой резни, – Мутанты уничтожены, а ты можешь праздновать победу…
– Это не победа, – покачал головой Эдвард, вслушиваясь в сообщения по внутреннему каналу, пока пленных уводили на транспорт. Ими должны заняться специалисты, которые смогут вытянуть всю необходимую информацию, если она вообще у них есть, используя техники допроса, какие невозможно применять в полевых условиях. Вздохнув, молодой барон повернулся к Рокфору, – Это даже сложно назвать боестолкновением. Больше тут подходит слово… зачистка… Да, наиболее подходящее. Вы же не празднуете победу, разобравшись с паразитами у себя на кухне? – усмехнулся при подобном сравнении, – Барон, не думайте, что мне это доставляет хоть какое-то удовольствие. Если бы была хотя бы какая-то возможность избежать подобного, я бы воспользовался ею, но они мутанты… мы не имеем права оставлять их в живых… Кстати, Рокфор, я же обещал, что у вас будет отличная охота. Сейчас как раз есть такая возможность… Когда вы вообще в последний раз охотились на дикарей? Датчики зафиксировали несколько убегающих, мои люди хотели отправить дронов, но я подумал…
– Друг мой, если бы я только был в неплохой физической форме, – усмехнулся Рокфор, и под маской его противогаза даже появилось что-то, похожее на ностальгическую улыбку, – Сейчас я уже не в том состоянии, чтобы лазить по скалам. Оставь это дронам…
– Как скажете, – пожал Эдвард плечами, – В королевской армии мы несколько раз устраивали охоту за выжившими дикарями, но почему-то мне так никогда и не удавалось выбиться в победители или даже просто в лидеры.
– В охоте не важно, кто победил, кто проиграл, – попытался выразить свое отношение к этому Рокфор, – Здесь важен сам момент охоты, противостояние того, кто охотится и того, на кого охотятся. С дикарями самое сложное в том, что охотник сам может в любой момент превратиться в жертву. Какими бы мы возможностями не обладали, все же это их мир и их законы, а мы же ограничиваемся высокими стенами и закрытыми куполами, продолжая отказываться от того, что вокруг… от первобытного состояния, когда важно только то, что сами из себя представляем… Эх… Эдвард, я порой жалею, что когда-то не родился в таком племени…
– Неужели, барон? – удивился Эдвард, предложив направиться
обратно к аэрокоптеру, где их ждал горячий чай и первые отчеты офицеров, докладывающих об уничтоженных группах противника, – Вы считаете, что они чем-то лучше нас?– Эдвард, они не лучше и не хуже нас… они другие… – попытался объясниться Рокфор, – Сравнивать их и нас это все равно, что пытаться найти что-то общее между орбитальным лихтером и тяжелым танком. Они живут другими правилами и в другом мире, нежели мы сами. Сам попробуй представить подобное, когда в твоей жизни нет этой постоянной суеты, подковерной возни и непрерывных заговоров, что оплетают нас, путают и мешают даже просто понять, ради чего мы на самом деле живем… Как думаешь, наша цивилизация стоит подобного?
– А они каждый день борются за свое существование, как с окружающим миром, так и населяющими его тварями, погибая от любой мелочи. Даже от глубокой царапины, где в кровь проникает заражение, но нет в наличии и простых антибиотиков, чтобы остановить подобное. А в любой момент с неба могут спуститься работорговцы, пираты, налетчики или просто такие как мы, решившие, что отстрел дикарей с борта антиграва довольно неплохое развлечение, – показал Эдвард другую сторону, – Они каждый день заняты столь примитивными вещами, что не могут даже просто так постаять, как мы, рассуждая об отстраненных вещах… Стоит ли наша цивилизация такого? – повторил Рокфору его же вопрос.
– А ты сам не хотел бы хоть на пару дней поменять свою жизнь на что-то более простое и понятное? – спросил его карийский барон, – отказавшись от всего, что есть сейчас, от той бессмыслицы, что мы называем политикой и светской жизнью? На ту, что есть у них, посвященную действительным целям, где опасности открыты, а друзья настоящие? – и глубоко вздохнул, – Я понимаю твое отношение к дикарям, сам служил в королевских войсках и даже участвовал в отражении нескольких довольно крупных нашествий их орд на колонии на поверхности. И все же, с возрастом в голову приходят уже совсем другие мысли, начинаешь по-другому смотреть на совершенно привычные вещи…
– Может, и хотел бы, – задумавшись, ответил Эдвард, но быстро встрепенулся, – И все же, не нам решать, где и кем родится. Нам выпала такая жизнь, и многие бы ей позавидовали, так что остается лишь прожить ее достойно, – ответил Эдвард и зашагал к борту ноль один, добавив совсем тихо, чтобы только сам и расслышал, всего лишь одну фразу, – чтобы не было стыдно умирать…
Глава 7. Вольные торговцы
Барон Карийский отбыл обратно на Рейнсвальд через три дня после уничтожения стойбища дикарей. Ему искренне не хотелось покидать Аверийскую колонию, но события на Рейнсвальде требовали его немедленного возвращения без учета чьих-либо частных пожеланий. Нельзя пускать на самотек все происходящее там, иначе, пустив все на самотек, может потерять над ней контроль.
Эдвард после отъезда своего будущего родственника снова остался в компании пиратов и корсара, продолжая заниматься делами колонии и искренне стараясь не думать о происходящем на родине и о своей невесте. Лишние мысли только отвлекали его внимание, которое сейчас, напротив, требовалось сосредоточить, поскольку, чем больше развивалось колония, тем больше появлялось самых различных проблем. Несмотря на первоначальные успехи, равно как и то, что уже было достигнуто даже больше, чем можно ожидать даже в самых смелых предположениях от столь спешно подготовленной экспедиции, вся тяжелее нависал вопрос со строительством и реставрацией старых зданий.
Еще четыре недели пролетели словно один день, когда Эдвард порой оказывался так занят, что забывал считать дни. Колонии требовались все новые помещения под склады, жилые корпуса, общественные и административные учреждения, требовались материалы и снаряжение для развития жилой инфраструктуры для местных, все больше привыкающих к «людям с неба» и все больше им доверявшим. Конечно, такой процесс был неизбежен, горячая вода, свежая еда, фильтрованный воздух и качественное освещение перевешивали все возможные опасения, что еще могли испытывать аборигены по отношению к новоприбывшим. К колонистам теперь чуть ли не каждодневно присоединялось все больше племен и деревень, но так же начинал расти поток беженцев и переселенцев, особенно после того, как было разгромлено стойбище в Ядовитых Землях.