Пустой мир. Сестры

Внутри столпились торговцы, путешественники, забредшие сюда, охранники караванов, бойцы местных группировок. Тут же собрались представители самых различных рас, мутанты и гибриды, которые не могли найти себе пристанища где-то еще, либо пересекающие пустоши по каким-то своим делам и просто здесь задержавшиеся на некоторое время. Тортук был хорош тем, что тут не было никогда и никаких предрассудков против любой разумной расы, и рады были любому гостю, лишь бы он платил. На его улицах все решает исключительно личная выучка и готовность сражаться, а не какие-то признаки, по которым людей делят на «правильных» и «неправильных».

Волчок здесь была уже не первый раз, но большинство посетителей здесь никогда прежде не видела, исключение составляли только несколько постоянных гостей из местных, которые здесь скорее работали, чем отдыхали. Сутенеры, профессиональные игроки в кости, представители кланов наемников, скупщики краденого и им подобные, взимающие свою долю денег с карманов путешественников. Некоторые ее даже узнавали и приветственно кивали наемнице, на что отвечала такими же сухими кивками. В другое время, может, и задержалась бы у кого-нибудь, но сейчас у нее была конкретная цель.

За барной стойкой, как всегда, бармен и одновременно владелец заведения, дородный и бородатый торрос. Как ни удивительно, но ближайшими родственниками этих существ в древе эволюции являются толстоносы, чье мясо является одним из самых популярных на рынке. Говорят, что и мясо торросов по вкусу тоже не сильно отличается, но на лично Волчок этого оценить пока не успела. Да и не пишло бы ей в голову пробовать на вкус Гарзеля, которому она была обязана несколькими удачными контрактами.

— Привет, Волчок! — добродушно усмехнувшись, помахал ей рукой бармен. — Ты погоди, присядь пока, я через минуту… — не успела она и рот открыть, как он, схватив несколько ближайших пустых пивных кружек, отвернулся к выставленным за спиной ромбовидным бочонкам. Девушка только усмехнулась и села на ближайший свободный стул, наконец-то стащила с лица резиновую маску противогаза, повесив ее на лямку рюкзака.

Торросы внешне выглядели очень своеобразно, даже самые худые и стройные из них казались толстяками на фоне многих других рас. Толстые, с отвисшими слоями жира по бокам и морщинистым пятаком на пол-лица, из-под которого торчали небольшие хищно загнутые клыки. Но, несмотря на такой необычный вид, он как-то умудрялся выглядеть добродушно в своем заляпанном некогда белом переднике, надетом прямо на голое тело. Может быть потому, что Волчок его давно знала и не ожидала от него ничего неприятного.

— Дела, вижу, хорошо идут? — поинтересовалась она, когда Гарзель вернулся к ней, держа в руках пару кружек с грибным пивом. Оставив пока работу на своих официанток, он остановился возле наемницы, решив прерваться на пару минут и передохнуть от постоянной беготни.

— Да пока вертимся, — бармен пожал плечами и сделал большой глоток из своей кружки, моментально опустошив ее наполовину, — хлебни пива, свежее, только сегодня доставили, а то на тебе лица нет.

— Ага, вот сегодня дела и не пошли, — Волчок глотнула из своей кружки и согласно кивнула, пиво действительно было отменным. — Какие-нибудь новости есть?

— А новостей хоть отбавляй, — Гарзель растянул улыбку на всю морду, из-за чего стало казаться, будто ему щеки разодрали абордажными кошками. — Весь Тортук трясется от того, что у каравана работорговцев побег. Зная твое к ним отношение, думаю, будешь рада. Поймали многих, но тел двадцать или около того разбежалось. Всеми командует тот псих, Горлодер, и за каждого пойманного сбежавшего раба обещает кругленькую сумму, что-то вроде сорока тысяч кредитов… представляешь?

Волчок присвистнула. Это были даже не большие деньги. Это были громадные деньги для Тортука, большинство местных обитателей даже во сне такую сумму не видели. За сорок тысяч тарраторских кредитов можно было купить квартиру в домах за крепостными стенами города. И, естественно, за такие деньги за сбежавшими рабами по всему Тортуку начнется настоящая охота, и, что не менее важно, охотники сами будут резать друг друга, только подумав о том, что кто-то напал на след одного из рабов.

— Да, такие дела, — кивнул Гарзель, — уже все с ума сходят. Говорят, парочку уже поймали, правда, живыми не взяли. И этот Горлодер с ума сходит, обещает все пригороды собственноручно прошерстить… Вот весело будет…

— А силенок у него хватит? — Волчок внутренне напряглась, но внешне старалась оставаться спокойной. — Не думаю, что все будут рады, если каждый приезжающий будет устанавливать здесь свои правила.

— Горци уже сказали, что Горлодер может засунуть себе свое возмущение так глубоко, насколько сил хватит. А если что, то они еще и пнуть могут пару раз, чтобы дальше вошло, — бармен до конца опустошил свою кружку и убрал ее под прилавок. — Если он не может сам уследить за своим товаром, то город за это отвечать не намерен. Местные же банды тоже не сплоховали, уже положили нескольких особо наглых его подчиненных. Пока так и стоим… Ладно, это все мелочи на самом деле, лучше давай рассказывай, зачем решила навестить старика? — Гарзель намеренно громко закряхтел и потянулся рукой к тому месту, где должна быть поясница, скрытая за толстыми жировыми складками.

— Ну, я как всегда, мне нужна работа, — пожала плечами Волчок, посмотрев в свою кружку, где еще плескались остатки пива, и опрокинув в себя все это одним глотком, — А лучше тебя я не знаю никого, кто может работу подобрать.

— К гильдейцам обратиться не хочешь? — Гарзель кивнул головой в сторону нескольких наемников с нашивками одной из гильдий, имевших представительство в Тортуке. — У них наверняка есть работа для такой сорвиголовы, как ты.

— Гарзель, ты же меня знаешь, — покачала головой Волчок, — я с гильдейцами не хочу иметь отношений по вполне понятным причинам.

— Помню, помню, — тот сразу сдал назад, разводя руками, — анонимность и все дела. Я просто предложил, но так и мне хорошо, свой процентик никогда не помешает.

— Вот и отлично, — она только усмехнулась, — слушай, можно мне еще кружку…

— Да запросто, — кивнул Гарзель, — я запишу в счет будущего дела. И все-таки, что ты такая хмурная? У тебя обычно это бывает только в двух случаях. Либо ты на деле мало народу положила, либо дело сорвалось…

— Колн кинул, — решила пожаловаться Волчок. Гарзель был не тем человеком, который будет распускать сплетни, тем более, столь опасные. Перекупщики всегда очень дорожили своей репутацией, и за распускание о себе любимом нелицеприятных слухов вполне могли и пристрелить, чтобы лишний раз напомнить всем, с кем не стоит шутить.

— Да ну? — Гарзель даже выдохнул, но кружку все же поставил прямо перед наемницей, — Колн? Он же вроде как честный, да и не слышал я никогда о подобном.

— Я тоже не слышала, до сегодняшнего дня— она пожала плечами, — только его тоже Горлодер прижал, трясется аж весь, а у меня стволы действительно не самыми чистыми были…

— Так, понятно, — бармену не нужно было даже дослушивать до конца, чтобы понять самую суть. — Вот этого я и боялся, Волчок. Ты же вроде умная, а порой ведешь себя, как последняя дура. Надо было тебе этих работорговцев валить? Одно дело бы где-нибудь за городом, все на дикарей бы без проблем свалила, а здесь же уже не отвертишься. Сильно тебя Колн прижал?

— Сказал, что должна ему буду за молчание, — она даже сплюнула, — бессрочный кредит, короче. Так что теперь я в проблемах по самые уши. И потому мне нужна работа, пока еще с голоду не померла. Выручай по старой дружбе, ты же можешь? — она посмотрела на него чуть ли не с мольбой, и бармен только вздохнул.

— Есть у меня на примете несколько заказов, — все-таки вздохнул Гарзель, соглашаясь. — Только ты сама понимаешь, если идут через меня, то это такие, на которые гильдейские в жизни не согласятся. Либо слишком опасные, либо незаконные настолько, что даже профессионалы шугаются. Все равно возьмешься?