Пустые надежды

«Откуда здесь Одаренная? Проклятье! Я смогу договориться. Каждого можно купить, нужно лишь знать цену» – комиссар положил арбалет на сидение, дрожащей рукой открыл дверцу экипажа и вышел.

Через четыре часа из Абеллайо на дорогу к Лотеру выбежал получеловек-полуволк, размером значительно превосходивший своих чудовищных собратьев. В его глазах вместо звериной жестокости светилась ледяная ненависть. Могучие мыщцы перекатывались под толстой шкурой – зверь мчался стремительнее самой быстрой лошади. На развилке он вдруг остановился и принюхался. Зверь водил чудовищной мордой из стороны в сторону, словно пытаясь определить верное направление. Над лесом разнёсся полный злобы вой и зверь, мелькнув рыжей гривой, скрылся в темноте.

Глава 3

Стук в дверь стал настойчивее. Теперь в нее, кажется, колотили ногой. В то же время с улицы раздавались просьбы и мольбы впустить, перемежавшиеся угрозами, но профессор давно перестал обращать внимание на попытки этих отчаявшихся безумцев.

Дверь в дом Сандро была достаточно крепкой и могла выдержать небольшую осаду: окованная железом, с досками из железного дуба, она была щитом, защищавшим его от внешнего мира. Сандро погладил свою длинную бороду, вздохнул и направился в лабораторию.

В последнее время незваные гости приходили все чаще. В королевстве назревал очередной кризис, ведь королева стала слишком слаба, чтобы удержаться на троне, и даже былые заслуги уже не давали ей преимуществ перед сыновьями или главами наиболее влиятельных аристократических семей. Профессор невольно усмехнулся.

«Былые заслуги? Если считать заслугой королевы победу в мелком захватническом походе против Южного Союза, который был скорее балаганом из нескольких постоянно враждующих между собой владений. Однако решающую роль в этой победе сыграл сын королевы и Арториаса – Белетор, а не сама Энгана».

Впрочем, Сандро больше не интересовали такие вещи, как войны между королями и интриги правящих домов. Ослепленные жаждой власти аристократы могут сколь угодно долго играть в великих завоевателей, но ему хорошо известно, что каждая империя рано или поздно падёт и обратится в пыль. Любой король велик лишь пока он у власти, а стоит ему отправиться в землю, как вдруг оказывается, что он был таким же человеком, как и те, кем он правил.

Сандро почти полтора десятка лет прослужил в качестве советника покойного мужа королевы, и именно по этой причине к нему регулярно силились пробиться всяческие проходимцы.

Нет предела человеческой глупости. Какие только безумные идеи не предлагали ему разномастные шарлатаны. Один дворянин в годах, например, предлагал Сандро поручиться как бывшему советнику короля, что этот дворянин является единственным законным сыном Арториаса и имеет все права на престол. Безумец уверял, что у него есть связи во дворце, и когда он займет трон, Сандро будет купаться в золоте.

Как будто ему нужно было чёртово золото!

«Хотелось бы мне встретить человека, разболтавшего где я сейчас живу!» – он осторожно спустился по винтовой лестнице в подвал, где находилась лаборатория.

Сандро был профессором в Учебной Академии Терениса и по совместительству учил детей в Королевской Инженерной школе. Для него стало неожиданностью предложение Арториаса стать его советником, и ещё большей неожиданностью оказалась отставка. Впрочем, Сандро всегда умел приспосабливаться, так что он не стал пытаться вернуть былую власть. Последние годы профессор спокойно жил в своём особняке, занимаясь исследованиями, хотя спокойствия становилось всё меньше.

Стоило ему, закатывая рукава мантии, подойти к столу, как раздался громкий перезвон колокольчика. Сандро смастерил систему с потайным звонком у скрытой двери черного хода, и она позволяла слышать из лаборатории, когда приходит воистину желанный гость. К сожалению, возраст давал о себе знать также и ухудшением слуха – на что Сандро регулярно сетовал, одновременно пытаясь изобрести устройство навроде очков, но помогающее при тугоухости.

«Проходной двор. Почти как во времена профессуры, когда студенты не давали проходу» – проворчал про себя старик.

Сандро, кряхтя, поднялся по лестнице и прошёл по длинному коридору, освещённому свечами в подсвечниках из геометрических фигур. Он отодвинул засов и отомкнул два замка с секретом, открывая массивную потайную дверь.

Брови Сандро поползли ввысь, придавая лицу удивлённое выражение, но он взял себя в руки и неловко прокашлявшись, приветственно взмахнул рукой.

– Здравствуй, друг мой! Давно тебя не было в этом доме, – обратился профессор к человеку, стоящему за дверью. – Проходи, я всегда рад тебя видеть.

Перед ним стоял невысокий, лысый мужчина с седыми усами, облаченный в простой серый дублет и тёмный плащ с капюшоном и опирающийся на трость с резным набалдашником в виде головы ворона. Он выглядел почти таким же старым как Сандро, а длинный орлиный нос и немигающий пристальный взгляд придавали пожилому мужчине сходство с хищной птицей.

– Приветствую. Ты, я смотрю, не изменяешь себе. Закрылся в этой крепости и даже не следишь, что происходит во внешнем мире, старый затворник, – мужчина вошел в дом и, не дожидаясь дальнейшего приглашения, направился в комнату с камином, где они с Сандро, бывало, часами сидели и обсуждали государственные дела.

Много воды утекло с тех пор, в то время друг Сандро еще был главой тайной полиции, но антураж комнаты остался прежним, как будто не прошли долгие годы с того времени, когда они собирались здесь в последний раз.

На столе у дальней стены всё также была разложена подробная карта Терениса – её профессору подарили картографы Лотера за принятие законов, поддерживающих науку. Один из уголков карты прижимал тяжелый серебряный кубок, покрытый искусной резьбой – этот кубок был подарком Арториаса после того, как Сандро смог разрешить долговые проблемы Терениса и привлечь дополнительные деньги в казну.

И ностальгическим венцом была картина, на которой известнейший художник, прибывший из Западной Империи, изобразил Арториаса и его верных советников.

Лимаран недовольно цокнул языком, увидев, что пламя в камине едва теплится и, закатав рукава, занялся растопкой.

– А какое мне дело до внешнего мира? Я теперь сам по себе. Меня все эти дрязги не волнуют! Пусть хоть глотки друг другу перегрызут – я больше не хочу иметь никакого отношения к политике, особенно после того, что случилось, – Сандро прошёл следом и уселся в резное кресло напротив камина, отделанное красным бархатом.

Лимаран подбросил дров и плеснул каминного масла для растопки. Поленья затрещали, а пламя взметнулось ввысь и осветило комнату, подчеркнув на мгновение паутину морщин на лицах давних друзей.

Сандро продолжил выражать свое недовольство:

– А ты все никак не можешь успокоиться? Так и не простил королеву и её лизоблюдов за то, что они сделали?

Несмотря на произнесённые слова, бывший советник тяжело вздохнул: он тоже периодически возвращался в мыслях к тем дням, хоть и убеждал себя, что смирился. Он ненавидел Энгану за её недальновидность, жестокость и гневливость. Сандро мог бы обосновать с десяток причин ненависти, но одна из них злила его сильнее остальных. Из-за неё их с Лимараном лишили власти. Профессор никогда не признавался себе в том, что он упивался влиянием и могуществом будучи советником короля. Можно сколько угодно говорить, что всё изменилось, что произошедшее в прошлом было ошибкой, но в глубине души он всё равно знал, что это не так.