Пустые шкатулки и нулевая Мария. Том 5

Такое развитие событий, похоже, поставило студентов в тупик, и они ушли с озадаченными лицами.

Я тоже скорчил гримасу и посмотрел на школьницу. Она тяжело дышит и ослепительно улыбается, как будто смотрит на небесное создание.

Ради всего святого, не называй меня богом. Прекрати. Серьезно. Это отвратительно. Ощущение такое, как будто кто-то сунул палец мне в горло. Я не похож на бога, и я не собираюсь становиться богом.

Но.

– …Верно. Я бог.

Мне придется позволить им звать меня так.

Я все еще слабак. Я до сих пор не отбросил прежнего «себя» из тех времен, когда я еще верил в доброту человеческой природы, – еще до того, как начал носить серьги. Потому-то я и страдаю так сильно, нагружая себя грехами других.

Если человеку положено страдать от такого, значит, я должен перестать быть человеком. Я должен стать бессердечным. Я насмерть задушил Кодая Камиути; если окажется, что этого недостаточно, чтобы превзойти мою слабость, значит, нужно будет убить еще. Вот как важно избавиться от моей слабости.

Я превзойду себя.

Если для достижения моей цели мне придется стать богом, я стану богом.

– …

Я гляжу на поклоняющуюся мне девушку.

Брать ее под контроль нет особой нужды… но, с другой стороны, небрать ее под контроль тоже повода нет. Как я могу стать богом, если я не готов отнять у нее достоинство, сломать ее?

Раздавить ее жизнь – просто, как дважды два.

Все равно ее жизнь практически кончена. А раз так –

– Оставь все ради меня.

Я прикасаюсь к «тени греха», спрятанной у меня в груди, и начинаю управлять ей.

– …Аах…

Она издает чувственный стон и приникает ко мне. Смотрит на меня снизу вверх влажными глазами, словно упрашивая меня властвовать над ней.

– Возрадуйся. Даже такой грязной шлюхе, как ты, я могу дать цель. Так, давай поглядим. Для начала вылижи мне ботинки. Сейчас.

– Ооо, спасибо! Огромное спасибо тебе!!!

Ни секунды не раздумывая, девушка начинает лизать мне ботинки.

– Я счастлива. Я так счастлива. Какое блаженство – прикасаться к тому, что ты носишь, пусть даже языком!

Купаясь в любопытных и осуждающих взглядах прохожих, я думаю:

Что за тупизна. Заставлять ее делать такие вещи – меня же и смущает. Блевать тянет. Но я должен подчинить так – каждого.

Я должен избавиться от моих мелких личных эмоций.

– …Нгг!

Но мне по-прежнему горько.

Я – прикасаюсь к одной из своих серег.

Сейчас их у меня уже шесть, в обоих ушах. Я жажду создавать дыры в собственном теле, потому-то и завел эти серьги.

– …

Почему-то в памяти всплывает лицо Коконе Кирино.

Я должен отбросить все свои чувства к ней, и все равно ее лицо почему-то всплывает.

Но Коконе Кирино в моей памяти – не та легкомысленная женщина-Барби, которая носит контактные линзы, постоянно меняет прическу и каждое утро тратит не меньше часа на макияж.

Коконе Кирино, которую я вижу, – застенчивая, пугливая девушка, которая все время ходила за мной хвостиком, куда бы я ни пошел. В те времена ее вечно виноватые глаза за стеклами очков смотрели только на меня.

Я вытряхиваю из головы образ Кири.

Да, я знаю! Моя привязанность к Кири – главное препятствие на пути к моей цели.

Я опускаю взгляд на девушку, продолжающую вылизывать мои ботинки.

Я изменю мир.

Я произведу революцию!

– …Точно.

Чтобы это стало возможным, я д о л ж е н о т б р о с и т ь К о к о н е К и р и н о.

И еще мне необходимо одолеть моего злейшего врага.

«Я встречу нулевую Марию».

Некий одноклеточный, которого изменила игра-убийца и который настроен гнаться за своей целью с небывалой устремленностью.

Этот специалист по раздавливанию чужих «желаний» встанет на моем пути, можно даже не сомневаться. На этот раз его не втянет «шкатулка» – он будет действовать по собственной воле и попытается уничтожить мою «шкатулку».

…Кадзуки Хосино.

Я сражусь с тобой.

Кадзуки Хосино – 9 июня, воскресенье, 14.05

Даже после исчезновения Дайи Коконе не изменилась.

Неважно, ожидала ли она, что Дайя исчезнет; в любом случае ее отсутствие реакции совершенно неестественно. Это привело меня к следующему выводу:

в е с е л ы й х а р а к т е р К о к о н е – н е б о л е е ч е м м а с к а.

Не только прямо сейчас – а все то время, что я ее знаю.

По правде сказать, я уже давно заметил, что ее жизнерадостное поведение выглядит каким-то натужным и искусственным. И еще я заметил, что Харуаки и Дайя знают, какова она на самом деле, но все равно подыгрывают ее натянутой веселости.

И я обратил внимание, что Дайе это все не нравится.

Правда, я никогда не думал, что выбор Коконе имеет такое большое значение.

В конце концов, все мы в какой-то степени пользуемся масками, когда общаемся с другими. Моги-сан, к примеру, рассказала мне, что ей пришлось немало потрудиться в прошлом, чтобы поддерживать свои знакомства. «Если Коконе нарочно старается такой стать, в ее выборе нет ничего плохого».

Так я думал.

Но я ошибался.

Иначе не было бы того случая.

– Нет, серьезно, Кадзу-кун, это было просто чудовищно! В смысле, да, конечно, вести себя с Касуми слишком нежно не надо было, это бы дало ей ложную надежду, но слушай, ты же понимаешь, в каком она положении, понимаешь ведь?

Это случилось после уроков.

– Ты ведь прекрасно знаешь, почемуКасуми хочет вернуться в школу! Кадзу-кун, ты хоть понимаешь, как ты ее обидел своим поступком, и это после всего, что она перенесла во время своей реабилитации?!

Коконе ругала меня за то, что я накануне оставил Моги-сан и отправился домой к Марии.

– Хочу, чтобы ты знал: ты серьезноошибаешься, если думаешь, что, раз она кажется такой веселой после того случая, значит, с ней все нормально! Ни с кем не будет «все нормально», когда он в таком состоянии! Касуми всего лишь пытается казаться сильной, чтобы не заставлять нас волноваться за нее!