Пустышка
Шрифт:
– Какая радость?! Это жестоко, учиться на смерти своего ребенка!!! Бог такая же бесчувственная тварь, как и ты! Пошёл он сам к чертям со своими уроками и наказаниями!
– Вас никто не наказывал. Вы сами, как и каждый, выбираете жить в страдании или проживать каждое мгновение с чудом воображения, вкладывать ли в каждое дело душу, всего себя… Сделав этот выбор – позволить всему решаться самостоятельно, довериться Единому Движению Вселенной – вы больше не будете создавать в своей жизни страдание и боль, они вам больше не понадобятся…
– Надеюсь, твоё спокойствие, Данил, нарушится, когда ты откроешь для себя адскую боль, о которой тебе легко рассуждать, пока ты с ней не столкнулся. А тебе она точно грозит – не здесь, так там! «Бойтесь равнодушных…» – это про тебя! В центре Земли тебя будут ждать ванны из лавы!
– Чертей, ад, зло придумал человек,
– Я уже не знаю, что важно…
– Важно лишь то, научились ли вы тому, чему должны были научиться из смерти вашего ребёнка или нет. Если до сих пор вам больно, значит, ничему вы не научились… Иначе бы вы уже давно нашли…
– Нашёл? Ты о чём?
– Часто мы не понимаем смысл потери, но даже так каждая, даже самая огромная, потеря в конце концов оказывается самым большим приобретением. Если что-то уходит из нашей жизни… неважно, человек это, работа, вещь или мечта… то происходит это только в соответствии с Единым Движением Вселенной, то есть именно в тот момент, когда нужно… и нужно в первую очередь самому потерявшему. Вам стоит лишь открыть глаза и смотреть, стараясь поймать тот момент, когда потеря превращается в приобретение… Но есть условие – человек не должен стремиться удержать эту ценность и свободно отпустить то, что надо отпустить… Тогда и страдания не будет.
– Ты – эмоциональный урод, который не знает и не сможет узнать боль утраты! Мы говорим не о колечке, а о моём ребёнке!!! Хочешь, чтоб я нашёл плюсы в том, в чём плюсов нет и быть не может?! К смерти ребёнка лишь развод с женой прибавился – может быть, это приобретение?!
– Это тоже потеря…
– И без тебя ясно, что потеря!
– Вам известно, почему она ушла?
– Откуда? Я могу лишь только догадываться, мы ведь даже толком и не разговаривали… Просто жена не позволяла разделить с ней боль и тоску по малышу. Её глупая сильная личность, от которой и в обычной жизни спасу не было… Что уж говорить про случившуюся беду? Она держалась, как могла, но так и не впустила меня в своё горе, не открыла передо мной своих переживаний… Я даже представить не могу, что там творилось у неё внутри. И из каких соображений она молчала – не хотела меня утруждать или, может, боялась быть слабой? Не знаю… Но именно поэтому мы и отдалились друг от друга… стали чужими… она словно бы держала меня на расстоянии, а ведь близкие люди на то и нужны, чтобы быть близко…
– Лев Серафимович, а разве вы сейчас не поступаете так же, как поступала жена? Вы пытаетесь справиться с болью, затолкав её поглубже, чтоб она унялась… вместо того, чтобы открыть к ней доступ и позволить свободно вытекать. Вы расковыряли рану, но не даёте гною выйти из неё…
– А смысл, Данил?! Чем мне это поможет?! Что даст?! То, что я задохнусь в страдании? Но ведь это ничего не изменит! Сына уже не вернуть! И если я распущу здесь перед тобой сопли, убийца не понесёт наказание!
– Вы хотите отомстить?
– О-о, да-а… очень хочу! Месть мне сниться по ночам – как я ломаю ноги и руки той твари… как он ползёт с разодранным животом…
– Месть за смерть близкого – это не более чем «приятная мелочь», заполняющая вашу жизнь, пока в ней нет действительно того, что важно…
– Что может быть важнее, чем расквитаться… оплатить долг, а?
– Лев Серафимович, если вы хотите освободиться от груза прошлого, если хотите перестать испытывать боль, то в первую очередь вам нужно полностью осознать и принять то, для чего вам была дана Жизнь . Для свободного и лёгкого порхания по земле? Или грузного плетения среди выжженных пустынь? В чём Цель вашей жизни? Боль или радость? Погоня или спокойствие? Злость или Любовь? Выбирайте… Борьба за восстановление «справедливости», какой бы важной она ни была, всегда лишь ложная цель, заполняющая и придающая «хоть какой-нибудь смысл» существованию тех, кто не знает истинного смысла человеческого существа. Под громкими словами всегда скрывается опустошённость и
страх. Причём, чем громче слова, тем страшнее человеку. Тому, кто живёт с воображением, слова не нужны – тот наслаждается красотой мира в тишине… А вы кричите, Лев Серафимович, уже довольно давно… кричите о боли, страхе, страдании, серости и скуке… кричите громко… только не вслух, а внутри себя, от чего делаете только хуже… И боитесь признаться, что уже давно… задолго до смерти сына и ухода жены… давно потерялись в тихом отчаянии. Ведь иначе бы всего этого не произошло, верно?– Данил… я… я… прошу… Помоги… Я больше не хочу бегать от боли… не хочу страдать и бояться… Я устал… мне надоело… Помоги освободиться от этой ноши… непосильной… Верни мне мою жизнь… моё детство… в котором обитали краски и свет… Пожалуйста…
Приложение 2
«– На счёт три ты засыпаешь… Раз… Два… Три!
Ты находишься в полной темноте… в кромешной, что не видишь даже своих рук… Ощущаешь себя бестелесным духом… Но вот появляется ровное матовое свечение и теперь ты можешь видеть, что висишь внутри большой сферы, которая ме-е-едленно сужается… Но тебе не страшно… ты просто наблюдаешь, как до её границ остаётся всё меньше и меньше места… И вот она становится совсем тесной… И ты погружаешься в неё, и твоя голова проходит сквозь границу… которая будто вязкий гель…
Ты оказываешься в том самом месте, где погибнет твой сын… до аварии остаётся пять минут… Чем ты сейчас занят?
– Я покупаю в киоске газету… Мы на Таганке…
– Где твой сын?
– Вова рядом… Я почему-то не вижу его лица… оно размыто…
– Это потому что лик ушедшего скрывает боль утраты. Если впустить в свою жизнь смерть и принять её, то образ умершего вновь вернётся и станет отчётливым… О чём ты сейчас думаешь, Лев?
– Все мои мысли заняты утренней ссорой с женой. Мы ругались из-за её несоразмерных трат. Я сказал, что она отвратительная хозяйка и мать. Поджав губы, она ушла в соседнюю комнату… плакать…
– А сын?
– Он был у себя… но всё слышал… я знаю…
– Три минуты до аварии.
– Я иду в сторону метро… Вова семенит позади… В одной руке у меня портфель, в другой – его рука… Он жалобным голосом просит не идти так быстро… говорит, что устал… Я отпускаю его руку, зло отвечаю, что у меня нет времени на него… на его капризы… Велю ему идти вперёд… Вова делает несколько шагов, совершенно не глядя по сторонам… Когда я замечаю, что светофор горит жёлтым, уже поздно… «Цивик», пытаясь проскочить, давит на газ!.. А Вова не смотрит по сторонам… он никогда не смотрит!.. И я… тоже… не смотрю!.. Удар о бок машины!!! Сын отлетает на тротуар… Это занимает лишь мгновение, но кажется, будто время застыло… и тянется очень медленно…
Всё было замечено… Как металл сливается с живым телом сына, так и не понявшего, что произошло… Как он падает на асфальт… касается земли неестественно пластилиновыми руками… Как машина притормаживает лишь на миг, чтобы вдруг скрыться из виду… Как я подбегаю к ещё дышащему сыну…
– Стоп! Замри! Время остановилось… Ты заточён внутри своего обездвиженного тела… Ты замер в полуметре от сына, способный лишь наблюдать… Всё вокруг замерло… машины… люди… Смотри на сына… Наблюдай!
– Он… умира-ае-е-ет… нет… прошу-у…
– Смотри, как внутри него… за живой плотью прячется смерть… Смотри, как она медленно расползается по нему…
– Не надо-о… умоляю! Вова-а! Вовочка-а… мальчик мой… сынок!
– Смотри, как его дыхание чутко отражает царящую внутри смерть… Смотри глубже!.. Там, где видно, что смерть была внутри него всегда … Она родилась одновременно с ним… Увидь её естественность и даже необходимость… Позволь ей быть в твоей жизни… стать твоей частью… Просто констатируй как данность её наличие везде – в любом теле и материи… и в тебе, и в сыне, и в Земле, и в камне, и в воздухе… Увидь, что смерть также естественна, как и жизнь… Что «смерть не противоположность жизни, а лишь её часть»…