Пустышка
Шрифт:
– Я боюсь! Мне страшно!
– Теперь переведи внимание с сына на себя… Загляни внутрь… Наблюдай за тем, что происходит с твоим телом… И увидь, как жизнь движется, переливается внутри тебя водопадами, нескончаемым изобильным потоком… И лишь в груди это движение почти не ощущается – ведь там тяжёлым, липким комком слизи селится страх… Ты видишь его?
– Он сжимает грудную клетку… кх-х… Мне сложно дышать… кх-хе… Я умру!
– Просто наблюдай
– Я… я ужасный отец! Я позволил этому случиться!
– Ты – это не твой страх. Ты – душа, которая прямо сейчас наблюдает за страхом. Вечное… Чистое… Воображение… Наблюдай за страхом умереть… видь своё преклонение перед смертью… Видь, что ты… ты, а не твои страхи… что ты – не можешь умереть… Ты – Вечная Душа, наблюдающая сквозь тело за миром… Что у тебя внутри сейчас?
– Мне… спокойно… хорошо…
– Теперь посмотри на сына… Что ты видишь?
– Я вижу, что его оболочка повреждена… она неработоспособна… И ещё… я могу видеть его лицо… оно вновь чёткое! Я вижу сына!
– Что происходит с сыном, а не его оболочкой?
– Он… то есть душа из его тела удивлённо наблюдает… не понимая, почему тело так быстро сломалось… Сын расстроен, что не успел впустить в мир Его Слово…
– Ты боишься смерти, Лев?
– Смерти? А что это?
– Хм-м… Теперь ты знаешь, что „секрет жизни состоит в том, чтобы умереть до того, как умрёшь и обнаружить, что смерти нет”…
На счёт три ты проснёшься, Лев… отдохнувшим и посвежевшим. Раз…»
5
18.05.2009 понедельник
11.24
Тук-тук!
– Лев Серафимович?
– Да.
– Здравствуйте. Меня зовут Генчиков Игорь Валерьевич. Майор. Военный комиссариат мытищинского района.
– А-а… Это, наверное, вы мне звонили в пятницу по поводу Милеева… спрашивали о диагнозе?
– Не я, но по моему поручению…
– Я не совсем понимаю цель вашего визита. Всё, что нужно, я вроде как пояснил по телефону. Зачем ради такого дела сюда ехать аж с Мытищ?
– А затем, что помощник мне доложил полнейшую чушь… Сказал, будто врач, с которым разговаривал…
– Это был я.
– …Промычал что-то невразумительное о «необходимости дополнительных анализов и времени на постановку диагноза».
– И что вас удивляет, майор?
– А то, что раньше на посланный военкоматом запрос о дополнительном обследовании призывника психиатрическая больница при вашем институте в течении трёх дней ставила диагноз, если он требовался, и высылала ответ. С поступления же Милеева прошло уже полторы недели, а официального заключения всё нет и нет!
– И что же в этом удивительного? Психиатрия достаточно
тонкая, с размытыми границами наука, поэтому в некоторых случаях для постановки или опровержения диагноза требуется до сорока дней наблюдения… а иногда и больше.– Что?! Какие ещё сорок дней?!
– А что касается Даниила Юрьевича Милеева, так его случай вообще требует особо тщательного изучения, так как он представляет исключительный интерес для НИИ…
– Вы тут сами что ли с ума посходили?! Какой к чёрту «исключительный интерес»?! Мы вам его на обследование прислали, чтоб вы доказали его притворство, а не для того, чтоб он вашей подопытной крысой стал!
– Игорь Валерьевич, во-первых, здесь вам не армия, а я не призывник, поэтому будьте так добры, отрегулируйте свой тон. Во-вторых, мне не совсем понятна причина столь пристального внимания к скромной персоне Милеева. Раньше вы никогда так не ратовали ни за одного призывника, чем же вам он так приглянулся?
– Ничем. Просто доказать, что он очередной трус, желающий притворством откосить от священного долга каждого мужчины – дело принципа!
– А-ах… вот оно в чём дело-то! Кажется припоминаю… Данил рассказывал о небольшом скандальчике, произошедшем в стенах мытищинского военкомата. Вы наверняка тот самый военный, что лично пообещал проследить за судьбой призывника Милеева, верно?
– Верно. У меня на рабочем столе дело Милеева отдельно лежит – дожидается. Пока я лично его налысо не остригу, не успокоюсь!
– Теперь понятно, почему вы его до сих пор не оставили в покое. Послушайте мой совет, отложите папочку с его делом подальше… или ещё лучше спрячьте – сами не заметите, как уже через день сможете спать спокойно, даже не вспомнив о существовании Милеева.
– Это у вас в психушке такой юмор?
– В НИИ психиатрии!
– Так чё с диагнозом, доктер?
– Ну-у… однозначно сказать не могу. Но расстройство личности определённо имеется. Вопрос только в том заключается, какое именно и как сильно заде…
– Короче, с вами всё понятно! Этот сопляк и вас вокруг пальца обвёл.
– А с чего вы вообще взяли, что он притворяется?
– Ха! А вы серьёзно полагаете, что он болен?! Или может, он в самом деле Бога видел?!
– Он этого и не говорил…
– Какая разница, что он там говорил?! Главное, что я этих притворщиков и сцыкунов чую, как запах дерьма в лифте, – вроде и хочешь, чтоб не воняло, а поделать ничего не можешь. Милеев нормальный с головы до ног!
– Майор, вы в своём уме?! Он – аль-би-нос! Он белый как мел, если вы до сих пор не заметили! И быть ему белой вороной в вашей пропахшей дерьмом армии до самого…
– Вот! Чего и следовало доказать!
– Что доказать?
– Что вы, доктор Исакóв…
– Исáков!
– Неважно… Что вы, доктор Иса-а-аков, на его стороне. Мать Милеева те же слова, что и вы говорила – «белая ворона»… «белая ворона»… «сыночка обидят»… Но меня купить не смогла – всё свои бабки под нос совала… Но я – офицер российских вооружённых сил… Видимо, в медицине с принципами попроще, чем у нас, а, доктер?
– Думайте, что вам угодно…
– Ладно, что толку с вами разговаривать… Где Милеев лежит?