Путь беглеца

Кое-как вынув почти раздробленную деревяшку изо рта Ника, Малем с трудом поднялся на ноги и куда-то ушел. Вернулся он довольно скоро, неся в руке пучок резко пахнувшей травы.

Сев обратно возле бесчувственного эльфа, он принялся жевать принесенное растение, одновременно распарывая оторванный рукав на лоскутки. Закончив и с тем и с другим, Малеммил как мог, прижал края раны, поместил разжеванную траву сверху и зафиксировал результат импровизированными бинтами.

* * *

Следующие три дня Малем носился с Никаниэлем, как наседка с цыпленком.

Ника лихорадило.

Его бросало то в жар, то в холод. Он метался в бреду и звал родных и близких. А в редкие минуты просветления молча смотрел в пустоту, не до конца понимая, где находится.

Малеммил нашел в лесу родник и перенес Ника поближе к источнику воды. Там же соорудил небольшой навес и развел костер, у которого грелся сами и который согревал больного принца, когда того знобило. Когда же температура повышалась — наоборот обтирал водой и обмахивал.

Еще Малем не оставлял попыток накормить товарища особыми целебными корешками, но у него ничего не получилось, а сделать из них отвар не представлялось возможным. Так что Маллемил просто время от времени поил Ника ключевой водой и молил богов о скорейшем выздоровлении товарища.

Наконец лихорадка спала, и бледный, измотанный болезнью, принц открыл глаза.

Сквозь крышу импровизированного навеса пробивались яркие лучи холодного осеннего солнца. Никаниэль лежал, укрытый одеялом из мха и лапника, под которым оказалось на удивление тепло и комфортно. Нос дразнил незнакомый аромат чего-то съестного, и давно не видевший еды желудок тут же отозвался недовольной трелью.

— Э-эй… — хриплым голосом позвал Ник и закашлялся.

На звук тут же подскочил Малеммил.

— Хвала богам, ты очнулся! — с облегчением воскликнул он. — Я уж боялся, что ты тут копыта отбросишь или вовсе в мерзость какую обратишься.

Никаниэль не без труда вспомнил последние события и хотел что-то спросить, но тут заметил в руке Малема сочную птичью голень, и его желудок вновь громогласно дал о себе знать.

— Сейчас. — тут же сориентировался Малеммил. — Я тут как раз фазана поймал. Ну и запек его в углях с кое-какими травками. Соли, правда, нет, но тут уж чем богаты.

Малем накормил Ника нежным, рассыпчатым, ароматным мясом и тот, наевшись, тут же забылся спокойным, сытым сном.

Глава 55

Еще неделя ушла на восстановление. Малеммил регулярно менял другу повязки, стирая их все в том же роднике и высушивая на ветках деревьев.

Оказалось, что Малем знал название чуть ли не каждой травинки в лесу и мог отыскать им применение, как в кулинарии, так и во врачевании.

Он объяснил это тем, что долгое время дружил с одним потомственным знахарем и многому у того научился. Даже порой помогал лечить пациентов, если случай оказывался не слишком сложным.

Правда, когда знахарь постарел, и его младший сын уже готовился сам обзавестись потомством, а у Малема до сих пор не появилось ни единого седого волоска, пожилой лекарь начал задавать вопросы, ответами на которые эльф поделиться не мог.

Раскрывать свою сущность не позволял строгий наказ отца. И тогда Малеммилу, скрепя сердце, пришлось покинуть то гостеприимное место, да и вообще он больше подолгу нигде не задерживался.

За свою короткую, по эльфийским меркам, жизнь он обошел почти всю Лионтию, пару раз вербовался наемником в разные отряды, поучаствовал в конфликте дварфов и драконидов, причем сперва за одну, а потом за другую сторону, ненадолго заглянул в пустыни варваров. Вот только под парусом ходить не довелось, но он надеялся, когда-нибудь прогуляться по раскачивающейся палубе пусть даже хлипкого рыболовного суденышка.

Разве что, для этого Малеммилу придется дойти аж до самого Коэльского океана, потому как в Северном море почти круглый год холодно. А холод, по его словам, неслучившийся знахарь любил так же сильно, как дварфы — бритву.

— Слушай. — обратился к Нику эльф в один из дней. Они недавно поужинали и уже собирались ложиться спать. Погода оказалась на удивление теплой, и высыпавшие на безоблачное небо яркие искорки располагали к задушевной беседе. — Ты вот тут когда вяленной воблой валялся, неся какой-то бред… В общем, ты много разных имен называл…

Никаниэлья прошиб холодный пот. Король в Эльфхейме не менялся уже больше пятисот лет, и Малем наверняка знал от отца как зовут правителя эльфов.

Если он случайно что-то выболтал…

— … я всех не запомнил, да и языком ты ворочал слабо, но чаще всего ты звал каких-то Элен и Син-халат. Или как-то так. Это твои родные? Друзья? Если не хочешь, можешь послать меня в задницу кфхана и ничего не рассказывать, я не обижусь.

Но беглый принц понимал, что импульсивный, грубоватый бабник-эльф похоже действительно стал ему другом и решился раскрыть частичку правды.

— Син’Галад, а не Син-халат. Это мой лучший друг. Мы росли с ним вместе. Он много знает и это именно он посоветовал мне идти в Тику, чтобы найти там…

Никаниэль на секунду сбился. Он понятия не имел, как Малем отреагирует на подобное известие. Но, глубоко вдохнув, все же выпалил:

— Найти там некроманта и воскресить Элен — мою возлюбленную.

Ник ждал какой угодно реакции, но только не вопроса:

— А зачем тебе зомби возлюбленной? — заданного абсолютно невозмутимым тоном.

От неожиданности беглый принц перестал смотреть на звезды и повернулся, пытаясь в темноте разглядеть лицо своего нового друга.

— Нет, ты не понял. Некромант. Ужасный темный маг. Повелитель мертвых. Запретная магия, все такое. Ночной кошмар маленьких деток. — он попытался яснее донести свою мысль.

— Люди обычно маленьких деток серым волком пугают.

— Что? Почему волком?

— За бочок укусит.

— За какой бочок?

— Ну не знаю. За левый, наверное.

Никаниэль недоуменно пялился туда где, в темноте угадывался силуэт Малема. Слова у него закончились. Он даже призвал светляка посмотреть на друга, но не рассчитал силы и случайно наколдовал шар размером с приличную тыкву, осветивший половину леса.

— Эй-эй-эй! Жеванный крот! — заверещал Малеммил, закрыв лицо руками. — Я же так ослепну! Убери к кфхану это солнце!

— Прости, никак не могу привыкнуть, что заклинания стали сильнее. — извинился принц, развеивая магию. Перед глазами остался плавать яркий красный круг, какой бывает, если посмотреть на настоящее небесное светило.

Некоторое время лежали молча, но уже вскоре Малем не выдержал и расхохотался:

— Нет, ну ты бы видел свое лицо! Я наблюдал его всего секунду пока не ослеп, но это того стоило! Видел когда-нибудь как лошадь зевает? Очень похоже было.