Путь беглеца

В итоге было заключено негласное соглашение, по которому король не давал бастарду никаких привилегий и поблажек, а знать не чинила тому козни. Они вообще делали вид, будто его не существует. Даже слуги во дворце старались обходить мальчика стороной, сведя все контакты с ним до минимума.

И только молодой Никаниэль, будучи несмышленым ребенком, не понимал происходящего и искренне радовался появлению Син’Галада.

Братья много времени проводили вместе: исследовали многочисленные коридоры дворца, бегали по саду за птицами и кошками, лазали по деревьям, шалили — в общем, делали все то, что и положено мальчишкам любой расы в каждом уголке Альйона.

Многое изменилось, когда Никаниэль пошел на первый курс школы меча и магии, где стал пропадать чрезмерно много времени, обучаясь азам обращения с оружием и начиная постигать колдовское искусство. Син впервые со своего рождения оказался в полном одиночестве.

Сперва он выяснил, что Ник вовсе не родной его брат, а всего лишь единокровный, что, на самом деле, совсем не огорчило мальчика, ведь они оба оказались лишены материнской ласки. Потом он долго донимал отца расспросами о своей родительнице, но тот наотрез отказался обсуждать эту тему. А больше спросить было не у кого.

Тогда от тоски его спасли книги.

Сначала он перечитал всю имеющуюся во дворце литературу, не делая различий между историческими хрониками, кулинарными рецептами или забытыми на краю стола любовными романами какой-то фрейлины. А потом и вовсе, с разрешения отца, практически полностью переселился в дальнюю башню, отведенную под замковую библиотеку.

Кстати, именно там, по найденным на отдаленных пыльных стеллажах манускриптам, Син’Галад тайно изучал древнюю эльфийскую магию. И вот об этом никто кроме его единокровного брата не знал.

В последний раз хлопнув Ника по спине, Син слегка отстранился и полным сочувствия голосом, глядя в глаза, произнес:

— Соболезную твоей потере, брат. Элельен, она… Не мне тебе рассказывать. Слышал про ритуал… Ты как? Держишься?

Во вспыхнувших с приходом друга, глазах Никаниэля вновь поселилась печаль. Он откинулся спиной на подушки и, глядя куда-то внутрь себя, заговорил:

— Знаешь, когда я увидел ее там, с кинжалом в груди, я думал, что мое сердце не выдержит этой боли. Что жизнь окончена. Что смысла влачить жалкое существование больше нет. Я лежал и ждал когда смерть примет меня в свои объятья. Но потом, откуда-то изнутри, зародилось чувство, что не все потеряно, и Элельен еще можно вернуть. Я вспомнил, как ты рассказывал мне истории о великих чудесах, подвластных светлым жрецам, и тут же помчался домой в надежде на их помощь.

Принц поднял глаза и продолжил:

— Когда ритуал провалился, я думал что это конец. Что надежды нет. Валялся здесь, в этой кровати. Прогонял слуг. Отказывался от еды. Но, знаешь, какой-то огонек внутри меня не давал наложить на себя руки. Постепенно он разгорался все сильнее, и сейчас я вновь уверен, что это еще не все. Знаю, это прозвучит как бред сумасшедшего, но я верну Элельен! Чувствую, понимаешь, чувствую, что это возможно! Ты поможешь мне, брат?

Син’Галад ошарашенно смотрел в полные надежды глаза принца.

— К-конечно я помогу тебе. — выпалил он, чуть заикаясь. — Но что мы можем сделать? Через пару дней ее отнесут на Аллею Предков…

— Не отнесут. — перебил его Никаниэль. — Ну, вернее, я на это надеюсь.

И, глядя на недоуменное лицо брата, объяснил:

— Я попросил отца похоронить ее в мавзолее. И очень надеюсь, что папе это удастся. Если же нет… — по глазам Никаниеля было понятно, что даже в этом случае он не сдастся.

Если бы челюсть Сина могла упасть еще ниже, ее, безусловно, пришлось поднимать бы с пола.

— Да-да, я знаю, что это не по традициям, но, надеюсь, отец что-нибудь придумает.

— Ты не понимаешь! — наконец ожил бастард. — Это не просто «не по традициям». Порядок прощения с усопшими был установлен десятки тысяч лет назад. Со времен когда эльфы пришли в этот мир. И ни-ра-зу не нарушался. Все книги говорят об этом.

— Ну значит пора что-то менять. — решительно заявил Ник. — Я чувствую, что все будет как надо. А тебя хочу попросить, поискать в твоих любимых книгах способы возвращения из мертвых. Ритуалы, заклинания, предания, легенды, да хоть слухи, записанные со слов пьяной слепой кухарки — что угодно, что сможет мне помочь. Ты сделаешь? Пожалуйста.

Син’Галад очень странно посмотрел на брата и, медленно кивнув, заверил его, что сейчас же пойдет в библиотеку и не выйдет оттуда пока не обнаружит хоть что-нибудь стоящее.

После этого он пожелал скорейшего восстановления сил и с задумчивым выражением на лице покинул комнату принца. А тот, дернув специальный, вышитый золотыми нитями шнурок в изголовье кровати, вызвал слуг и приказал убраться в комнате, поменять белье и принести новую одежду.

Настроение у Ника пусть и не вернулось в прежнее состояние, но стало уже значительно лучше, чем даже этим утром. Он действительно собирался как можно быстрее восстановить силы и найти способ вернуть возлюбленную.

Но, самое главное, он чувствовал — все получится!

Глава 5

Никаниэля разбудил юный паж, передавший, что после завтрака состоится заседание малого королевского совета и принцу необходимо на нем присутствовать.

Всего за три дня постельного режима и сытной, здоровой пищи Ник полностью восстановился. Исчезли мешки под глазами, движениям вернулась упругость и грация, вот только во взгляде до сих пор можно было заметить холодный осколок печали.

Умывшись, молодой эльф сделал зарядку на свежем воздухе, обязательно включив в нее упражнения с мечом. Посвятил полчаса работе с магическими каналами. Принял освежающий душ. И, наконец, спустился к завтраку.

— Ваше Высочество. — личный затрапезный лакей принца пододвинул стул своему господину. — Мы все рады видеть вас в добром здравии. Присаживайтесь, пожалуйста. Завтрак подадут сию секунду.

— А где отец?

— Его Величество уже два часа как позавтракали. Велели вас не отвлекать.

— Рано он…

В детстве этот трапезный зал, пятый по величине во дворце и считавшийся малым, казался Никаниэлю огромным. Принц вырос, но его ощущения не изменились — зал по-прежнему поражал своими размерами.

Высотой в два этажа, широкий и длинный, он запросто мог вместить в себя весь штат дворцовой прислуги, и им еще осталось бы место для игры в салочки. Дополнительный объем помещению придавали высокие арочные окна, занимавшие почти всю восточную стену. И по утрам, когда солнце поднималось из-за горизонта, этот зал наполнялся светом одним из первых во дворце. Именно поэтому он чаще всего и использовался королевской семьей для первого приема пищи.