Путь Черной молнии

– Капитан, выполняйте приказ, иначе мы наденем на Вас наручники.

– На каком основании?

Новиков раскрыл папку и прочел вслух:

– По имеющимся материалам в Томском горотделе НКВД, Вы гражданин Михеев Илья Тимофеевич являетесь участником офицерской кадетско-монархической к-р (контртеррористический) повстанческой организации, существующей в городе Томске и других районах ЗапСибКрая. Организация имеет цель вооруженного восстания и свержение Соввласти в момент нападения иностранных государств на СССР. Вы также замечены в подстрекательстве против высших чинов в армии, а так же среди младших офицеров и солдат.

– Вы с ума сошли!!- вскричал Михеев,- что за чушь вы тут городите?!

– На основании вышеизложенного, по приказу начальника горотдела г.Томска, товарища Овчинникова и согласия прокурора, гражданин Михеев Илья Тимофеевич подлежит немедленному аресту и отправке в Томск для привлечения его к ответственности по статье 58 - 2-10-11 УК РСФСР. Романов, арестуйте Михеева и снимите с него знаки отличия.

– Сергей, что это все значит? Ты же знаешь меня - это недоразумение.

– Гражданин Михеев, сдайте все имеющиеся документы и ценности,- приказал Романов,- конвой, арестовать его.

Щелкнули наручники на запястьях Ильи. Романов сорвал петлицы с воротничка гимнастерки и шевроны на рукаве Михеева.

– Как ты можешь, сволочь! Мы же были друзьями,- со злобой произнес Илья.

Удар в солнечное сплетение заставил замолчать Михеева.

– Мы никогда с тобой не были знакомы, и не пытайся меня дискредитировать. За подобные вещи я буду беспощаден к тебе. Гад, ответишь перед Советской властью за все. Ишь, контрик, пригрелся в армии, ну, ничего ты нам всех своих сотоварищей выдашь,- гневно сказал Романов и еще раз удалил Илью в живот.

Тем временем в зале капитан Новиков зачитывал список:

– Коростылев Егор Тимофеевич, обвиняется в участии заговора против Советской власти, состоит в организации "Союз спасения России".

Коростылев Петр Тимофеевич, обвиняется по ст.58-2, КРА (Антисоветская агитация).

Коростылев Михаил Егорович, обвиняется по ст. 58-2 КРА

Михеев Матвей Петрович, обвиняется по ст.58-2, КРД (Контрреволюционная деятельность).

Михеев Тимофей Васильевич обвиняется в участии заговора против Советской власти, состоит в организации "Союз спасения России".

Итого: 38 человек подлежат аресту и будут отконвоированы в трюм баржи. В том числе по списку зачитали фамилии трех женщин.

Возмущения и громкие возгласы раздались повсюду:

– Это все ложь! Нас обговорили, мы не враги Советской власти. Мы будем жаловаться - это произвол.

– Разберемся, наши органы просто так не проводят аресты, всех невиновных мы отпустим,- ответил лейтенант.

В зал вошли прибывшие с баржи вооруженные бойцы с собаками и принялись тщательно обыскивать арестованных людей. Тут же среди НКВД-эшников сновали: председатель, активисты и бывший сторож скотного двора Монитович.

Теперь арестованные понимали, что означало экстренное "собрание", все было заранее согласовано с органами, и правление до последней минуты скрывало от жителей деревни о готовящейся операции НКВД. Написавшие доносы обвиняли мужчин в различных видах преступления: в воровстве колхозного скота, в уничтожении мини-заводов по производству пихтового масла и подготовке терактов в виде взрывов на лесопильных участках.

Но многие обвинялись в участии в заговоре против Соввласти и не совсем понимали трагичность своего положения, ведь в основном им грозила 1 категория - расстрел, и только счастливчикам, возможно, удастся попасть под 2 категорию.

Видимо слух об аресте просочился и взбудоражил население деревни. Женщины с ребятишками и старики подходили к управлению, но встреченные вооруженными военными, остановились. Кто-то побойчее из стариков, спросил:

– Что такое происходит, почему наших сыновей арестовали?

– Не велено объяснять, государственное это дело,- буркнул сержант и, взяв в обе руки винтовку, преградил путь старикам.

Люди возмутились и угрожающе надвинулись на солдат.

Тогда сержант скомандовал:

– Отделение, три шага назад! Товьсь!

Солдаты подняли стволы, направив их в грудь возмущенных людей. Видимо услышав шум на улице, в открывшуюся дверь на крыльцо вышел капитан, он осмотрел собравшуюся толпу и громко сказал:

– Не волнуйтесь граждане, отпустят ваших мужиков. По области идет общая проверка, что напрасно глотки рвете?

– В связи с чем, проверка?

– А вы разве не слышали, что в Новосибирске и Томске раскрыта сеть опасных организаций, политическая сторона вопроса такова: мятежники пытались свергнуть существующую власть, но вовремя наши доблестные органы раскрыли заговор. Так что не обессудьте, проверять будем всех, даже женщин, и не нужно бояться тем людям, кто поддерживает Советскую власть. Пусть страшатся белогвардейская нечисть да кулацкое отродье, а колхозники нам не враги.

– Коли так, то конечно,- соглашались старики, - а когда отпустят наших?

– Как прибудем в Томск, после проверки сразу же отпустим.

– А еду им можно передать, вещи там какие?

– Ничего не нужно, их покормят, и обратный путь домой оплатит государство. Граждане, расходитесь по домам, не толпитесь здесь.

Перед тем, как прозвучала команда выводить арестованных на улицу, Илья обратился к Романову:

– Сергей, не позорь меня, прикажи снять наручники. Люди на улице что подумают: офицера Рабоче-Крестьянской армии под конвоем, да еще закованным ведут под арест.

– Ты сбежишь, а за тебя потом отвечай, нет уж, оставайся в наручниках.

– Сергей, тебе самому-то не совестно? Неужели наше землячество и общение не оставили в тебе хорошего следа,- пытался надавить на чувства Илья, и подойдя близко, тихо сказал,- ты же понимаешь, что я буду вынужден дать показания следователю: с кем, когда, о чем? Я могу промолчать о наших с тобой разговорах, а могу и не промолчать...

Романов злобно зыркунул на Михеева и тихо сказал:

– Не докажешь.

– Когда пытать начнут, не то еще скажу.

Романов о чем-то задумался и кивнул сержанту:

– Освободи ему руки, но глаз с него не спускай, - затем поманил его пальцем и, отведя в сторону на ухо прошептал, - Григорьев, нужно так сделать, чтобы арестованный Михеев попытался бежать. Не сейчас, разумеется, а на барже, когда ночью пойдем вниз по реке. Ты понял меня?

– Сергей Михайлович, что-нибудь придумаю, не доплывет эта "контра" до Томска.

Романов утвердительно кивнул и сделал громкое заявление:

– Слушайте мою команду: арестованным во время конвоирования все разговоры запрещены, идти строго по двое, руки держать за спиной. Шаг влево, шаг вправо будет расцениваться, как попытку к бегству, конвой стреляет без предупреждения. Выходим по одному на улицу.