Путь домой

Убрав чемоданы с остатками одежды, здесь было по несколько комплектов, я поправил автомат, передвинул открытую кобуру чуть назад, чтобы на боку была. Мне так привычнее, ну и направился к детям. Те в пределах видимости были и, не переставая срывали ягоды, после чего с немалым удовольствием кушали их.

— Приятного аппетита, — подойдя со смешком сказал я. — Самые красные срывайте, те что зелёные не дозрели.

— Мы знаем, — ответил за всех Лёня, не прекращая насыщаться.

Сорвав с верхней ветки спелую ягоду, я тоже бросил её в рот. Мякоть буквально лопнула, растекаясь по нёбу и передавая неповторимый вкус малины. Сорвав ещё несколько ягод, я отошёл в сторону и присел на ствол упавшего дерева, контролируя всё, что происходило вокруг, то есть, охраняя детей. Пользуясь тем, что пока было свободное время, я продолжил размышлять насчёт комплекса имплантов. В принципе я уже решил, что всё же нужно его ставить, а если пойдёт отторжение, то у меня будет достаточно времени чтобы извлечь его и пройти восстановительные процедуры в медкапсуле. В общем, насчёт установки я решил точно, а сейчас размышлял где именно это делать. В челноке не хотелось, его корпус будет чуть возвышаться над макушками деревьев и днём точно привлечёт внимание птенцов Люфтваффе, поэтому я решил проделать операцию на борту крейсера, в его медсекции. К тому же и капсулы там были более совершенные, а значит надёжные. К этому решению склоняло ещё то, что там, в полной безопасности ещё можно оставить детей, пусть ожидают, ну и то, что операция, а так же восстановление после неё продлиться три дня, никак не меньше. Поэтому идеальное место именно крейсер. Вот жаль только что оставить боевой корабль на орбите не совсем здравая идея, придётся его прятать.

Помните, искин станции сообщил мне, что Земля для одной инопланетной расы выглядевшей как богомолы-переростки что обеденный стол? Так что не хотелось бы попадаться им на глаза. Правда тот же искин сообщал, что пушки крейсера вполне справятся с бронёй кораблей жуков, против трёх я могу выйти спокойно, и даже победить, но всё же лучше спрятаться, детьми рисковать я не хотел.

Вот об этом обо всём я и думал, сидя на стволе дерева, и поглядывая вокруг. План в принципе был разработан быстро. До наступления темноты найти поляну, где бы мог вместиться челнок, оборудованием, что хранилось в трюме, просканировать орбиту, здесь ли богомолы или нет, если пусто, подняться наверх, перейти на крейсер ну и спрятать его. Думаю в кольцах Сатурна самое то, на планету можно вернуться и на челноке, сделать свои дела, ну и перейти, наконец, в свой мир.

— Кстати, надо бы проверить канал, — пробормотал я и достал из За Пазухи «Вариатор», потом настроил его на поиск канала в определённый мир и запустил поиск.

Уже через минуту выругавшись, и опасливо стрельнув глазами в сторону детей, у них была дурная привычка запоминать то, что я выскажу в сердцах, стал материться уже мысленно. «Вариатор» ясно показал, что канал, через который я планировал перейти в свой родной мир, прародитель, можно сказать, был мерцающий. В прошлом, заснеженном мире этого указано «Вариатором» не было, а здесь получив новые данные, он ясно показал, что канал мерцающий. Поясню, он работает, мерцая, и нам не годился. Мне бы не хотелось, чтобы дети или я вывалились в тот мир разрезанные на несколько кусков. Поэтому получалось, что этот канал для нас закрыт, не пойду я по нему и детей не поведу.

Вот так отматерившись, я стал искать дальше. Через пару минут прибор выдал новый маршрут. По скорости на путь мы потратим чуть больше пары месяцев, но это был самый быстрый маршрут. Так вот, через две с половиной недели мы переходим в соседний мир, там был пятьдесят восьмой год, тысяча девятьсот пятьдесят восьмой. Выход в окрестностях Минска. Через полтора месяца срабатывал следующий канал, снова в Отечественную войну, тоже в сорок первый, но в конец лета, а вот уже из него, через шесть дней открывался канал в мой родной мир. Надеюсь больше мерцающих нам не встретиться. Такие каналы большая редкость, но всё же они бывают, вот и мне повстречался. По статистике показанной искином каждый сотый канал мерцающий, но нам такой попался впервые.

Повздыхав, я убрал прибор обратно и задумался. Канал в пятьдесят восьмой откроется через три недели в районе румынского Бухареста, у меня куча времени и операцию провести, ну и проделать всё то, что я планировал и помнил, пребывая в этом мире в теле немецкого диверсанта. Но главное, это трофеи. Мне было известно из доклада в папке генерал-инспектора, что четыре крупных немецких аэродрома были фактически уничтожены, но кто сказал, что там была уничтожена именно техника и аэродромное оборудование? За Пазуха у меня объёмная, приберём всё, что там есть, ну и мехи засветим, раз появились рисунки их внешнего вида. Так что эти три недели я потрачу на сбор трофеев, не только аэродромы посещу, но и другие места. Вон, в докладе была информация об уничтожении нескольких механизированных колонн немцев. Думаю, и там трофеев будет немало. Поработаем, в общем. Кстати, мехи это не роботы, это боевые шагающие машины управляемые пилотами. Можно сказать потомки танков и боевых штурмовых вертолётов в одном лице. Скорость даже по пресечённой местности до ста двадцати километров в час, вооружение как у «крокодила» по сравнению с «бэтром», то есть для местной действительности просто атас. Про то, что в нападениях было задействовано несколько таких машин, даже с десяток, я особо не переживал, у меня их было двадцать шесть штук в наличии, а как пилот меха класса эксперт, я мог объединять мехов в одну командную сеть и управлять ими в кабине одной из машин. Так что пилоты для остальных не требовались. Хорошо, что я всё же поднял знания пилота меха до офицера-координатора, как-никак я без этих знаний управлять сразу несколькими машинами просто бы не смог. Знаний нема, а сейчас, пожалуйста, без проблем. Вспомнив, что на опорах некоторых машин были нарисованы мелом разные детские картинки, я покосился в сторону детей, и улыбнулся, есть кому рисовать.

Пока я полчаса сидел и обдумывал свои дальнейшие шаги, всё же данные с «Вариатора» заметно ударили по моим планам, у нас было отведено на всё про всё в этом мире в два раза меньше времени, чем планировалось, но всё же его хватало, в натяг, но хватало. Да, кстати, я всё же решил посмотреть на себя того в тело которого попал. Значит форма младшего лейтенанта-артиллериста и вперёд, на встречу к приключениям. Где находиться то МТС я помнил, именно там меня должны «освободить», ну и, посмотрев на себя со стороны, свалю. В принципе проделаю всё то, что и было в моих воспоминаниях. Теперь осталось определиться на местности, ну и узнать какое сейчас время, на это тоже требуется время.

Позвав детей, я убедился, что малина им ещё не надоела и уходить они не хотят, посоветовал набрать малину в ёмкости, чтобы надолго хватило, и выдал им несколько новеньких детских ведёрок разных цветов. Пока дети радостные бежали обратно к малиннику и начали собирать спелые ягоды, я достал сканер и просканировал эфир. Радиостанций вокруг работало множество, но в основном немецкие. Наши тоже были, морзянкой, или открытым текстом. Мата было много и, судя по фразам, переговаривались в бою экипажи танков. Были слышны крики, мат и команды, а так же крики заживо сжигаемых людей, не всем везло в том бою, что шёл не так и далеко от нас. Сканер ясно показал, что бой шёл в двенадцати километрах. Убавив динамики, а то дети уже оборачиваться стали, до них доносились крики сгораемых танкистов, я ещё немного послушал эфир, какой-то командир приказывал «четвёрке» покинуть машину, мол, горишь, я продолжил сканирование эфира, пока не вышел на московскую радиостанцию. Пришлось подождать с полчаса, пока ведущий новостей не сообщил точное время. Двенадцатое июля тысяча девятьсот сорок первого года. Теперь время мы знали, осталось определиться на местности. Конечно я остро желал помочь ребятам, что явно вели неравный бой где-то неподалёку, всё же тоже танкистом был в этом мире и даже повоевать успел, но оставить детей без присмотра я просто не мог, вот если их укрыть где… Хм, надо подумать. Заодно проведу разведку, где можно челнок поставить и взлететь на орбиту. Нет, всё же не успею, судя по переговорам бой явно шёл к концу.

Пока идей как помочь нашим не было, поэтому я решил осмотреться. Достал чемоданчик с вертолётом и технического дроида. Тот, цепляясь за ствол дерева, мигом поднялся на вершину и запустил вертолёт в небо, иначе через густые кроны сам я его не подниму, обязательно зацепит винтами ветки и рухнет вниз, а так нормально, взлетел и стал подниматься, передавая мне на планшет картинку со своей камеры.

— Хм, интересно, — пробормотал я.

На горизонте было ясно видно множество столбов чёрного дыма, я точно знал, что так может дымить только техника, насмотрелся в прошлое своё посещение этого мира. Надеюсь, что и немцы есть среди этих дымных столбов. В той стороне сплошным облаком стояла пыль и виднелись столбы дымов от горевшей техники, именно там и шёл бой. В небе была видна шестёрка бомбардировщиков, я не ошибся, здесь работали «Хейншели». Это видимо новая группа, прошлая отбомбилась и ушла обратно. Вдали была видна пара «мессеров», видимо охотники, ну и со стороны они прикрывали бомбардировщиков. Не удивлюсь, что те для них что-то вроде приманки были, чтобы наших завлечь. Немцы часто так делали.

— Так, на востоке ясно видно бой, судя по местоположению, мы у немцев в ближнем тылу. На юге километрах в двух видно опушку леса и поле, широкое, противоположного края не видно… Деревня виднеется там же, причём не пустая, техники много. Север и восток, километров на пять сплошные верхушки деревьев, ну а дальше вроде поля. Так, на запад, в трёх километрах лес заканчивается и поля… Увеличим картинку, попробуем рассмотреть линию обороны…

Пришлось поднять вертолёт ещё на полторы сотни метров, но видно стало лучше. Сделав съемку западного сектора, я опустил вертолёт. Тот сел на манипулятор дроида, после чего вертолёт оказался на земле и в чемоданчике следом за дроидом отправился в За Пазуху. После этого я стабилизировал картинки, очистил их, и удивлённо поднял брови.

— Однако размах, — пробормотал я.

На поле были видны множество точек, это и были танки. Я стал свидетелем танкового боя и, похоже, немцы побеждали. Танки советских войск представляли разнотипные единицы в основном лёгкой техники, но были и мастодонты, я засёк четыре «КВ». Одна «двойка» и три «единички». «Двойка» и «единичка» горели, остальные явно пятились назад, прикрывая своими корпусами более лёгкие машины.

У немцев потери тоже были, но у наших я насчитал около тридцати машин, а вот у немцев было не более десяти, да и бой вели они, укрываясь за складками местности, тогда как наши пёрли на пролом, вот и огребли. Даже не добравшись до передовых позиций, начали отступать. Кстати, у немцев была очень большая плотность противотанковой артиллерии, именно благодаря ей они и отбили атаку наших танкистов. Я как командир, имеющий некоторый опыт ведения танковых боёв, подумал, что командира танкистов нужно было к стенке ставить, без разведки, на пролом, буквально в лоб, атаковать успевшего окопаться противника. Он или непомерно туп, или на него надавили сверху. Думаю последнее вернее, танкисты имели привычку без командира в атаки не ходить, так что тот или сгорел в танке, или сейчас пятиться среди небольшой группы уцелевших танков. Не скажу, не знаю, по сканированию эфира и слушанья переговоров экипажей это было не понятно. Может у него была рация повреждена.

Убрав планшет, я на пару секунд задумался и принял решение.

— Дети собираемся. Мы уходим.

Те уже успели набрать по ведёрку, при этом, не прерывая насыщения, поэтому без разговоров и возражений последовали за мной. Сам я, подумав, достал из За Пазухи боевых дроидов, не всех, четыре боевых, обоих разведчиков, ну и Лейтенанта естественно. Дроида с бронекапсулой управляющего искина комплекса. Поставив ему задачу на наше сопровождение, и на разведку пути, я убедился, что дроиды начали действовать ну и последовал с детьми в плотно охраняемой коробочке.