Путь хирурга

Именно в такой момент и случаются ошибки. Сбоку мелькнуло кольцо черно-зеленых чешуек — слишком близко, чтобы успеть среагировать.

Пасть раскрылась, укус пришелся точно в икру. Боль полыхнула мгновенно — резкая, как от укола толстой иглой прямо в нерв. Рефлекс сработал быстрее, чем я понял, что произошло — я ударил скальпелем по источнику боли, и голова змеи упала… вот только яд уже попал в организм.

Сначала я ощутил жжение, но оно быстро сменилось горячей волной, поползлшей выше к колену. Вены будто наполнились раскалённым металлом. Нога начала неметь, мышца перестала нормально слушаться.

Ещё через секунду накатил холод — тело реагировало на токсин, пытаясь замедлить его распространение, но это лишь отнимало силы.

В моих потоках пошла та самая рябь, контроль над ними тоже ускользал. Чувство было такое, будто я держу натянутую струну, которую кто-то постепенно ослабляет, и она перестаёт отзываться на касания.

Я замер, пытаясь поймать ритм своего сердца. Всё, что было в теле — каждая крупица потока, каждая капля силы… все пошло в одну точку, в рану на ноге. Боль была адская, мышца дернулась, пальцы на ноге непроизвольно сжались… Я продолжал гнать энергию в укус, стиснув до скрипа зубы.

Потоки сжались, перекрыв пути, по которым яд мог уйти вглубь. Это было похоже на наложение жгута, только изнутри, на каждый канал, способный провести токсин дальше.

Медицинский опыт подсказывал — у меня не больше полуминуты, прежде чем яд достигнет центральных нервных узлов и начнет влиять на дыхание и координацию.

Я начал строить энергетический барьер вокруг очага. Каждое «кольцо» барьера давалось с трудом. Яд сопротивлялся, толкаясь изнутри, словно и сам был живым организмом.

Дышать нужно было глубоко, но медленно. Одно неверное движение, и барьер ослабевал, давая яду шанс вырваться.

Наконец, пульсация в месте укуса замедлилась, а яд застыл, словно пойманный в ловушку. Мир вокруг остановился — движения змей стали казаться замедленными, их раскрытые пасти зависли в воздухе.

Я стиснул барьер до дрожащего энергетического узла и, резко выдохнув, вырвал яд прочь из тела. Энергия закрутилась, вытянулась и, наполняясь силой, обрела форму. На моих руках ожила змея из чистого энергетического потока.

Она извивалась, как настоящая, голова ее стала острой и плоской, как наконечник копья.

И в этот миг реальность вернула свой темп.

Мир снова ускорился, и змеи, что секунду назад сжимали нас кольцом, обмякли и осыпались на каменный пол серыми хлопьями пепла. Энергозмея, распахнув пасть и воинственно шипя, оставляла лишь пустую оболочку от своих сородичей, имевших плоть. И, впитывая энергетику, мой змей становился все больше, по размерам уже напоминая настоящего питона.

Парочка соперников тоже замерла, растерявшись. В глазах «первого» мелькнула смесь злости и сомнения. Я не дал ему времени оправиться. Энергозмея сорвалась с моих рук и метнулась к нему, распрямляясь. Он успел поднять руку, но удар головы-копья всё равно пришёлся точно в грудь.

Запах палёного мяса ударил в нос почти одновременно с хрипом «первого». Он отшатнулся, попытался удержаться на ногах, но сила уже покинула его. Через миг он рухнул, а моя змея, выполнив задачу, рассыпалась в воздухе светящимися фрагментами.

«Второй» вытаращил глаза, и медленно пятился, не отрывая взгляда от меня. Явно лихорадочно прикидывал, насколько быстро я могу добраться и до него.

— Чего застыл? Твоя очередь, — сказал я, двинувшись на него.

«Второй» резко сунул руку за ворот и вытащил тонкую стеклянную ампулу, наполненную мутно-зелёной жидкостью.

Понимая, что задумал этот паршивец, я ускорился, одновременно бросая скальпель в ампулу. Стекло треснуло, в тишине раздался неприятный, отнюдь не хрустальный хруст, и брызги яда разлетелись в стороны. Осколок глубоко вошел в ладонь «второго», оставив длинный рваный порез.

— Ты… — начал он, но слова захлебнулись в шипении.

Паршивец не собирался использовать яд против меня — он все же успел пригубить его, и его губы начали стремительно синеть. Тело пробила мелкая дрожь — классическая реакция на сильный нейротоксин.

Я сорвал с пальцев поток энергии и вогнал его прямо в грудную клетку самоубийцы, буквально вбивая в него жизнь.

— Слушай внимательно, — процедил я, нависая над ним и хватая рукой его горло. — Сдохнуть тебе я не дам.

Он попытался что-то прохрипеть, но легкие уже схлопнулись, и вышло только жалкое сипение.

— Я уже понял, — продолжил я, чуть ослабив хватку, позволяя ему сделать судорожный вдох. — Твои хозяева велели самоуничтожиться, если всё пойдёт не по плану. Но сейчас когда тебе сдохнуть — решаю только я. И поверь, я умею сделать так, что ты проживешь долго. Очень долго. И очень паршиво… потому что яд останется в тебе, медленно разъедая все изнутри.

Паршивец сглотнул, и в его глазах я увидел ту самую панику, которая ломает даже уверенных в себе.

— Так что вот тебе условия, — процедил я, не отводя взгляда. — Говоришь, кто ты и кто тебя прислал, и уйдешь быстро. Решишь молчать — и я задержу тебя на грани до тех пор, пока сам не взвоешь и не начнешь умолять.

— Ты… чудовище, — прохрипел он.

— Хуже, у меня терпения навалом, — усмехнулся я, но, понимая, что времени у меня мало, перешел к сути. — Так кто вы?

Я уже понял, что это никакие не «нулевые», собратья и конкуренты. Эти двое были посланы по мою душу.

— Д… дешифровщики… — выдавил он. — Ломаем… читаем технику…

— Ну, это я уже заметил, — кивнул я. — Цель?

— Проверить… — «второй» закашлялся так, что грудная клетка затряслась.

Я буквально ощущал, как яд растекается по его сосудам.

— Проверить, на что… ты… способен, — выдавил он.

— Дальше!

— Мы… должны были убедиться… Что ты… настоящий носитель, — он скривился, и по его лицу пробежала судорога. — Когда змея укусила одного из нас, ты… вытащил яд. Это был сигнал…

Лицо «второго» исказила боль, но, к моему удивлению, губы тут же расползлись в болезненной, почти безумной улыбке.

— За тобой… уже идут, — прохрипел он.

— Кто? — спросил я.

Вот только отвечать он уже не мог. Глаза начали вылезать из орбит. Капилляры лопались один за другим, оставляя багровую паутину на белках. Изо рта сочилась пена, перемешанная с кровью.

Я понял, что держать его на этой стороне больше не смогу.

— Дай… умереть, — выдохнул он, едва шевеля губами. — Просто… отпусти.