Путь Хранителя. Финал

Но, так или иначе, я выполнил первоочередную задачу и смог вернуть телу былую подвижность, а себе уверенность в собственном теле.

Только вот проблема в том, что время идет. Пусть старуха и говорила обратное, нет никакой гарантии что она не лгала, к тому же совершенно не факт, что я вернусь в реальный мир ровной в той же точке времени и пространства, из которой вышел.

Стоп.

А что, если могу? Хрен с ним со временем, вернуться раньше или одновременно с первым Оракулом я уже и не надеюсь, но пространство — это другое дело!

— Якорь! — окрыленно выпалил я и радостно похлопал здоровяка, будто именно он помог мне найти выход.

Тот самый астральный маяк, который я оставил во время боя с Морозовым и вытащит меня отсюда! Какой полезный однако оказался боярин. Надо ему посмертную медаль выписать за заслуги перед Российской Империей.

Когда я понял, что именно нужно искать, родовой взор должен был зацепиться за искомую нить, но, как ни старался, я не мог ее увидеть.

Я понятия не имел насколько далеко от меня находится якорь, возможно длина нити ограничена внутри тонкого мира или еще что. Я не знаю по каким законам вообще функционирует этот мир, но одно знаю точно.

Нить должна быть здесь. Ведь, хотя ее и не вижу, я чувствую что оставленный якорь активен. Он часть моего астрального тела и где-то в этой пустоте тонкого мира ждет и зовет меня.

И есть всего один проверенный способ его найти, которым я пользовался десятки раз из любой точки земного шара. Правда исполнял я это будучи в реальном мире, но какая разница? Механизм его работы оставался прежним.

При активации маяка касанием нити, техника должна перебросить тело в точку пространства, где установлен якорь. А именно это мне и нужно.

Я закрыл глаза и абстрагировался от всей пустоты вокруг. Выкинул из головы тот факт, что вопреки всем известным мне ранее законам природы, я нахожусь физическим телом там, где быть не должен.

Сконцентрируйся только на важном, Марк. Успокойся.

Нить астрального маяка должна быть где-то рядом. Имеет значение только она. Больше ничего. Я и сам не заметил, как мои потоки плотно окутали тело и медленно отделили астральное тело от физической оболочки. Не полностью, а только лишь руку.

Этого вполне достаточно.

Не открывая глаз, чтобы не сбить концентрацию, я медленно потянулся к полупрозрачной нити маяка. Видеть мне ее не требовалось, я ее чувствовал. Рука сама потянулась к ней игнорируя расстояние.

Пальцы приятно обожгло пульсирующей знакомой энергией. Моей энергией. Энергией астрального маяка.

Осознав это, я улыбнулся, сжал кулак и активировал якорь.

* * *

— Внатуре вернулся, — восхищенно хохотнул знакомый голос, — живучий мазафакер.

Я открыл глаза и увидел перед собой лыбящуюся темнокожую рожу, тыкающую в меня своим грязным пальцем, будто в зверушку в контактном зоопарке.

Торопливо отмахнувшись от каким-то хреном оказавшегося передо мной Апельсина, я поднялся на ноги.

Земля под ногами заметно тряслась, от высоких стен и потолка откалывались и падали вниз куски бетона. Слева и справа от меня виднелись дугообразные сквозные дыры в пространстве, через которые угадывались очертания дождливой Москвы.

Мы же стояли в том самом месте, где я убил боярина Морозова, надежно укрытые непробиваемым цветным куполом, который втрое расширил до этого совсем узкий коридор.

— С возвращением, — по-отечески опустив руку мне на плечо довольным голосом проговорил Коновницын.

Осознав, что я действительно смог вернуться к месту установки своего маяка, я протяжно выдохнул и похлопал себя по щекам, чтобы прийти в себя. Это всего лишь локальная победа. Медлить нельзя ни секунды.

— Где старуха? — твердо спросил я, обернувшись к Коню.

Краем глаза я убедился, что Коновницын сдержал обещание и защитил Катю. Моя розовая ведьма была полностью истощена и находилась без сознания, но ее жизни ничего не угрожало, и я мог полностью сконцентрироваться на том, что важнее всех нас.

— Появилась до тебя. Молча схватила бессознательное тело Евгении Жуковой и исчезла в неизвестном направлении, — спокойно ответил Коновницын.

— Как давно это было? — тут же уточнил я.

— Три часа назад, мазафакер, — вклинился недовольный тем, что я его игнорирую Апельсин, — три гребаных часа мы сидели смирно, будто твои сучки. Где твоя благодарность, шкет? Ты хоть понимаешь через че мне пришлось...

— Надо немедленно выдвигаться, — перебил я обиженного любителя цитрусовых, даже не поворачивая на него головы.

— Так ты знаешь куда направилась первый Оракул, — задумчиво сказал Коновницын и жестом остановил Апельсина, который в порыве гнева замахнулся для удара.

Затылком я чувствовал концентрацию его яростной оранжевой энергии, но это меня сейчас волновало в последнюю очередь. Ведь лазурная сила которой меня напитал Страж перенеслась в реальный мир вместе со мной.

А значит и неуязвимость тоже.

— Более того, — быстро ответил я, — знаю зачем. Старуха помчалась к Карельской Аномалии. И ее цель — уничтожить ее.

— Гонево, это укокошит десятки миллионов людей, да и Высшие не убивают своих, — недоверчиво хмыкнул чуть успокоившийся Апельсин и перевел взгляд на Коновницына, — поясни мне еще раз, босс, на кой хер мы целый месяц впрягаемся за этого чванливого белого сказочника?

— Потому что у меня с ним контракт, — вежливо ответил Конь своему оранжевому приятелю и, едва заметно покачав головой, вернул на меня свой тяжелый и глубокий взгляд, — контракт, который не подразумевает прямого столкновения с Высшими. И ты это знаешь, Марк. Признаюсь, я разочарован, что мне приходится это повторять, особенно после всей моей помощи сегодня.

— Я безмерно за нее благодарен, — искренне отозвался я и чуть склонил голову в знак признательности за неоценимую помощь в уничтожении боярского совета и защиту Кати. Я на самом деле был у Коня в большом долгу, но в тонком мире случилось то, что кардинально меняет правила игры и суть нашего контракта.

— Благодарен... но? — поднял бровь Коновницын в ожидании продолжения.

— Но все твои контракты с Высшими были расторгнуты, боярин. Какие бы обязательства и взаимные выгоды в них не были заключены, все это теперь в прошлом. А раз так, то тебе больше ничего не мешает помочь мне в том, что я желаю больше всего на свете. Уничтожить Высших.