Путь истребителя

разлагающей среде 'золотой молодежи' может превратить его сына в подонка или еще чего хуже.

Меня особо не просвещали какую инфу собирали, оградив от волнений и проблем. После того как я рассказал что правительство СССР обо мне знает и откуда

я, то похвалили, пожурив что рассказал о себе поздно. Так что оставалось только гадать, что именно собирали на носителях. Особенно старался дядя Олег, у него

были выходы на архивы и он собирал что-то по своей тематике. Наверняка списки агентов противника готовил.

– Ты где так наклюкался?
– поинтересовался я, и стал делать приседания с шумом вдыхая и выдыхая.

– С девочкой познакомился, вот в ночном клубе и поддали.

– Понятно. Я решил прогуляться по Москве, компанию не составишь?

– Лады. На машине или пешком?

– И так и так. Хочу посмотреть на дом, где квартиру получил, сохранился он или нет. Да и по другим местам проехаться. Интересно же. Потом к маме, она

ждет... Там еще деда будет, - я невольно потер спину, по которой прошлась трость деда за мой наградной пистолет, вернее дарственную на нем. Дед 'встречался'

с 'власовцами' и очень сильно их недолюбливал. Стрелял он в них, вернее штурмовал на 'иле', привлекали его часть к подобным операциям.

Сходив в палату, там меня медсестра аккуратно протерла влажными салфетками, переодевшись в фирменную спортивную одежду, только один рукав оставил

висеть свободно и, спустился вниз. У своей 'бэхи' последней модели, облокотившись о правое крыло, скучал Степка, крутя на пальце связку ключей.

– Ну-ка, пусти инвалида за руль. Тем более ты выпил.

– А у тебя прав нет, - в ответ хмыкнул Степка, но связку кинул.

– Жарища. Лето какое-то аномальное, не находишь?
– с прищуром посмотрев на стоявшее в зените солнце я открыл дверь, и сел в анатомическое сиденье.

– Угу, плавиться все... Включи кондер.

– Автомат...
– я включил скорость и осторожно стронулся с места. Вторую руку я естественно тоже использовал, правда, не нагружая ее. В принципе рана

уже закрылась, все-таки уже месяц прошел с момента ранения и можно было потихоньку нагружать плечо, чтобы оно пришло в форму, но массажист советовал делать

это постепенно. Отправка в тот мир планировалась через две-три недели, так-что за это время я должен был прийти в норму. Надеюсь за два месяца, что я

отсутствую в том мире, ничего существенного там не произойдет. Почему-то у меня была уверенность, что мы сможем перенестись туда.

– Да, различия той Москвы и этой, существенные, - со вздохом откинулся я на спинку кресла.

– Этот дом?
– ткнул пальцем Степан в старый дом.

– Этот.

– Рам и стекол нет, похоже, под снос его. Странно, хороший дом. Сходишь?

– Нет, не хочется, поехали в парк. Прогуляться хочу.

Развернувшись, я направил машину к ближайшему парку, где мы с Анной так любили гулять в мои редкие появления в доме.

Оставив машину у тротуара, мы по одной из дорожек углубились в парк.

– Все не так, мой был ухожен красив, а тут стволы перекручены, заросло все. Люди другие... страшно. Знаешь Степ, если выбирать, где жить, я бы лучше

остался там. Там... чище что-ли?

В эту минуту тишину разорвал женский крик:

– Помогите!!!

Я сразу же бросился вперед, чуть помедлив за мной застучал подкованными ботинками Степа. Что я в нем уважаю, несмотря на неумение драться, он всегда

встает рядом со мной плечом к плечу, и про него можно с уверенностью сказать, что он не подведет. Если взять песню Высоцкого 'Друг', то это про него.

Мы остановились на перекрестке, чтобы присушатся.

– Там... 'Чертные', - сплюнул он, ткнув пальцем в сторону группы небритых парней в отличных пиджаках и белоснежных рубашках. Это раньше они щеголяли в

кепках 'аэродромах', в кожаных куртках, одетых на спортивные костюмы и кроссовках на босу ногу, но сейчас это уже было не стильно.

– Пошли, - скомандовал я, и уверенно двинулся к компании. Гортанные фразы на каком-то каркающе-лающем языке, периодически прерывались гоготом, который

звучал в компании. Судя по людскому водовороту в середине группы, там что-то происходило, и происходило что-то нехорошее. Парк в это время был тих и

безлюден, так что абреки чувствовали себя спокойно.

– Что тут происходит?
– добавил в голос командные интонации. Что-что, а голос я поставить успел, у меня даже лентяи из летной обслуги со скоростью

ракеты творить начинали.

– Валитэ куда шли!
– последовал ответ от одного из заводил. Остальные, в основном молодняк, окрысились и стали нас окружать. Откуда они взялись, понять

было не сложно, рядом находился рынок и пара ресторанов принадлежавших 'черным'. Я хоть и жил на другой стороне города об этом знал, приходилось встречаться,

когда гонял тут на байке к девушке.

Абреки расступились и я увидел кого они окружили, это были две плачущие девушки, почти подростки на вид. Поломанными ногтями на тонких пальчиках, они

прижимали к себе разорванные платья, сквозь которых проглядывали кровоподтеки, синяки, ссадины и царапины.

Отец знал какое чувство беспомощности чувствовал солдат когда после войны резко остается без оружия и по моей просьбе вернул второй пистолет.

Драться я не собирался, поэтому достав из-за пояса трофейный 'Вальтер' и взял на прицел говорившего. Судя по его виду и поведению, он тут был старшим.

Замелькавшие в руках абреков ножи, в основном бабочки, не оставили мне выбора. Автоматически я отметил, что если они бросятся скопом, то просто задавят

меня массой, поэтому действовал без промедления. С момента попадания в тот мир, некоторые стереотипы видения окружающей действительности у меня поменялись и

одним из них было умение стрелять без промедления и последующих сожалений.

Главарь мгновенно обзавелся красной расширяющейся розой на белоснежной рубашке. Он как будто вздрогнул не только от попадания пули в левую сторону