Путь истребителя

тобой на берег выкинуло Никифорова. Он со сломанной ногой лежит на противоположной стороне острова, американца еще нашел, длинноносого, этот погиб. Я так

думаю нужно перебираться к Никифорову, он двигаться не может и устроить лагерь там. Ты пока лежи, я за водой сбегаю. Кстати я у тебя нож взял, ничего? Против

не будешь?

– Нет. Лучше за водой побыстрей, а то во рту настоящая пустыня.

– Лады. Лежи не двигайся, а то смотрю, ожил уж ты больно.

– Хорошо.

Сбегав за водой, я напоил Гришу. Из обрывков рубахи сделал ему косынку, в которую повесил поврежденную руку, после чего помог встать.

– Как?

– Голова сильно кружиться, но думаю, скоро пройдет. Дойду, не волнуйтесь.

– Хорошо, я сейчас кору срежу для шины, и за водой сбегаю. Солнце почти село, надо до темноты вернуться, чтобы Никифорову при свете шину наложить.

– Хорошо.

Срезав кусок коры, я сбегал за водой и, подхватив тюк с Гришкиной одеждой, подставил ему плечо, после чего мы поковыляли по берегу к Никифорову.

До темноты мы не успели, останавливались несколько раз передохнуть. Наконец в темноте зажелтел жилет. Бросив тюк с одеждой и, усадив на песок Гришу, я

подбежал к Сане и, приподняв голову, напоил его остатками воды.

– Долго не было, - пробормотал он.

– Знаю, Гриша очнулся вот я и решил привести его сюда, чтобы вы вместе были. Сейчас попробую костер разжечь, у этого Слимана спички были, если высохли то

можно попробовать, нужно тебе шину наложить, а то не видно ни черта.

– Где он?

– Гриша? Вот у кромки воды сиди. Пусть пока там побудет, пока я тут работаю, хорошо?

– Да.

Сбегав к тюку с одеждой американца я, подхватив рассохшийся о сухой коробкой, вернулся назад. Проблем с сухими ветками не было, они хрустели под ногами у

деревьев. Собрав кучу, я сложил пионерский костерок, набрав сухой травы. Чиркнул первой спичкой. Мне повезло только с шестой, пламя быстро охватило ветки и,

потрескивая костер загудел. Проблема, к коробке осталось пять спичек.

Свет костра хорошо освещал Никифорова. Первым делом я осторожно, замирая, когда Саня болезненно стонал, снял с него одежду. Пока я работал Гриша встал и,

подковыляв сел рядом положив голову Никифорова себе на колени. После того как я снял с него костюм, то полностью осмотрел все тело на ощупь ища другие

повреждения.

– Кроме ноги ничего серьезного я не нашел. Саня, терпи, сейчас больно будет. На вот, палочку приготовил, чтобы эмаль на зубах не покрошилась. Закуси.

Вставив ему в рот палку, я несколько секунду помедлил, собираясь с силами, и взяв повреждённую ногу за стопу, стал вправлять. Никифоров застонал и

задергался.

– Все, вроде встала на место, сейчас шину наложу.

Рубаху американца я уже нарезал на полосы. Так что с этим проблем не было. Убедившись, что шина наложена крепко, я откинулся на спину и немного полежал,

приходя в себя. Привстав на локте, спросил:

– Есть-пить хотите? Хотя чего это я спрашиваю. Знаю, что хотите. Ждите, я схожу за водой и за фруктами.

Вытащив изо рта Никифорова обслюнявленную палку и кинув ее в костер, посмотрел в лицо Никифорова. Он был без сознания.

– Присмотри за ним и за костром, чтобы не потух. Я быстро.

– Хорошо, - ответил Гриша, осторожно укладывая голову Сани на жилет.

Темнота не помешала мне сходить за водой, и поискать фрукты. Четыре, но зато спелых плода я все-таки нашел. Для воды я еще взял туфли американца, хорошенько

их помыв, и подхватив фрукты направился в обратный путь. Нести три туфли с водой и четыре плода было не очень удобно, но я справился. Хотя и пролил часть

воды.

– Как вы? – поинтересовался я, подходя к костру.

– Товарищ майор уже пришел в себя, товарищ подполковник.

– Держи, - протянул я ему одну туфлю с водой, к которой он жадно приложился.

Остатками воды в остальных двух туфлях я напоил Саню.

– Много воды так не поносишь, - сказал Гриша, бросив рядом туфлю.

– Знаю, я там бамбуковую чащобу видел, из них можно сделать неплохие фляжки, так что с этим вопрос решаем. Я тут фрукты нашел. Помните манго, что вы в Перл-

Харборе ели?

– Помним, - кивнул Гриша, голодными глазами глядя как я режу плоды на дольки.

После того как мы поели, стали укладываться спать. Я укрыл Саню его пиджаком, и американца, благо они высохли. Гриша свой накинул, а я своим, прихваченным от

ручья. Как подушки мы использовали мягкие надувные жилеты. За костром уже никто не следил, просто было не до того.

Устроившись на песке, я стал размышлять:

«А ведь остров я так полностью и не рассмотрел, может еще кто есть? Или других выбросило на тот, большой остров. Кто знает? Темно, сейчас толку нет ходить

искать кого-то. Думаю, завтра утром пробегусь вокруг острова. Потом займусь обустройством лагеря. Гриша вон уже вполне пришел в себя, ходить может, пусть

водоносом будет… И еще надо будет нарубить папоротника и сделать лежанки, а то на песке жестковато!»

Проснулся я от щебетания птиц, и завозившегося рядом Гриши.

– Доброе утро, Робинзоны, - со стоном произнес я потягиваясь. Рана и синяки сразу же дали о себе знать.

– Доброе-доброе, - ответил Гриша, с болезненным лицом щупая бок. Видимо ребра давали о себе знать. Ему бы сейчас не двигаться.

Вскочив, я сделал несколько приседаний, чтобы скинуть сонную одурь. Быстро накинув штаны и ботинки, сбегал в кусты, отойдя подальше, освободил от излишков

организм, после чего к морю умыться и прополоскаться.

– Кто в туалет хочет, кому помочь?

Гриша сам справился, и направился умываться, а вот Никифорову нужно было помочь. Закончив с эти, я спросил у подходившего Гриши:

– Ты как, ходить сможешь?

– Сами видишь, товарищ подполковник, - ответил он мне, слегка недоуменно.

– Так, давай без официоза. Мы тут все в одной заднице. Можешь называть меня Сева. В общем, давай на ты.

– Хорошо

– Я хотел весь остров оббежать, осмотреться. Вдруг еще кто тут кроме нас есть? А ты пока сходил бы за водой, плодов набрал. Тут до воды с километр будет.