Путь к Большой Земле

Егор Фукс (1762–1829), адъютант Суворова и биограф его, посылал Резанову портрет великого полководца. В препроводительной бумаге Фукс с гордостью вспоминал, что в качестве близкого спутника Суворова он был свидетелем того, что русские «на полях Ганнибаловых» «под непобедимым Суворовым карали врагов своих, презирали все опасности и умереть за отечество свое поставляли верховным благом». Первый поход вокруг света Фукс считал подвигом русского народа.

Известно, что на кораблях «Нева» и «Надежда» в Русскую Америку было доставлено много книг, картин, чертежей, карт, атласов, телескопы, электрическая машина, статуи и бюсты работы известных русских скульпторов.

«Сии драгоценности, как памятники, хранить в пристойном месте или музеуме, по поводу сему к вам уже писано, чтобы для постройки галереи для вмещения оных книг и протчего приготовили вы лес», — предписывала Баранову Российско-Американская компания в 1803 году.

Впоследствии библиотека и музей были переведены с Кадьяка в Ново-Архангельск. Там хранились книги и произведения искусства, научные приборы и т. д. Мы не знаем, что сейчас стало с новоархангельской библиотекой. Но в середине XIX века она насчитывала не менее 1 200 книг и включала большое собрание документов XVIII–XIX веков. Там лежали и подлинники писем Захарова и Фукса, о которых мы здесь говорили

В юдинском архиве содержатся тетради Федора Шемелина — рукопись его книги «Журнал первого путешествия Россиян вокруг земного шара» и тексты его писем из Бразилии с острова Св. Екатерины.

В ноябре 1804 года Иван Крузенштерн послал в Главное правление Российско-Американской компании одно из своих донесений. Оно было отправлено с американским судном. В юдинском архиве сохранилась копия этого донесения.

Из письма Главного правления Российско-Американской компании на имя Крузенштерна от 29 апреля 1805 года мы узнаем, что Крузенштерн посылал в Петербург из Петропавловской гавани на Камчатке отчет о плавании — «экстракт», где в сжатом виде были изложены итоги похода. Российско-Американская компания писала, что ее главное правление «еще более было бы восхищено», если бы получило от него карту путешествия.

Почти одновременно с Крузенштерном обширное донесение о первых итогах похода послал с Камчатки Резанов.

В феврале 1806 года Резанов получил из Ново-Архангельска от егеря Петра Филиппова рапорт, в котором сообщалось, что за время пребывания в Ситхе егерь собрал «разного рода морских и земных птиц до 60, которые и чучелами набиты…». Это был тот самый скромный «чучельный мастер унтер-офицерского чина», который помогал Шемелину и другим спутникам Крузенштерна собирать этнографические коллекции среди людоедов острова Нукагива Филиппов участвовал в изучении окрестностей порта Чичагова и реки Невки на Нукагиве, открытых русскими моряками.

Большой интерес представляет резановское донесение Александру I от 15 февраля 1806 года: «…о предпринятых им мероприятиях по благоустройству русского населения в приобретенных Американских владениях, с приложением списка желающим остаться в Америке людям…» Это еще одно свидетельство героизма русских поселенцев на Аляске: преодолевая огромные трудности в борьбе с суровой природой, страдая из-за нехватки провианта, люди подавали Резанову просьбы о разрешении остаться в Новом Свете навсегда.

Таких прошений было подано много. В городах и поселениях современной Аляски можно встретить до сих пор Ивановых, Сидоровых, Петровых, Воробьевых и других потомков первопоселенцев края, предки которых прибыли туда из Охотска еще на шелеховских кораблях. В числе новшеств, которые Резанов стремился ввести в Русской Америке, следует отметить его проект учреждения «Расправы промышленных и американцев». Имелся в виду один из органов самоуправления, где все дела должны были решаться по большинству голосов. Дух этого проекта напоминает нам некоторые более поздние планы декабристов.

Семь страниц убористого рукописного текста, хранившиеся в юдинском архиве, посвящены особым «Запискам, означающим поступки Бухарина, с подробным изложением их в 34-х пунктах». Тут же имеется письмо начальника охотского порта Ивана Бухарина на имя Резанова с изложением исторических сведений об Охотске на основании архивных данных с 1645 года. В ценности этого сочинения Бухарина сомневаться не приходится. Но что это за поступки, описанию которых посвящено 34 пункта канцелярского повествования? Неблаговидность их очевидна. Бухарин, в частности, заключил в охотскую тюрьму героев знаменитого морского похода на Курилы и Сахалин — флотских офицеров Хвостова и Давыдова. Отчаявшись, офицеры решились на побег и едва живыми добрались до Якутска.

После смерти Николая Резанова (1807) Н. С. Титов, сибирский деятель Российско-Американской компании, составил самый подробный реестр его бумагам. Текст реестра, к счастью, целиком сохранился в юдинском собрании.

В первом «Реестре» Титова указаны «Японская грамматика», сочиненная под парусами на корабле «Надежда», словари японский и курильский, «словарь в трех тетрадях — уналашкинского, кадьякского, кенайского, колюжского, угалахмутского и чугачского языков» (наречия алеутов и аляскинских индейцев. — С. М.), «Тетрадь, содержащая примечания на Камчатку», «Тетрадь о восточном крае Сибири», «О заселениях на островах Южного океана», «О поправлении Кяхтинского торга», «Выписка из путешествия Кемфора», документы о посольстве Ю. Головкина в Китай, связка рапортов Ивана Крузенштерна, письма Н. П. Румянцева, различные камчатские документы, бумаги посольства в Японию, дипломатическая переписка с послами Франции и Голландии, бумаги ученых — участников кругосветного похода «Невы» и «Надежды», испанские письма Резанова и т. д Всего перечислено 48 различных документов.

Второй реестр начинается пометкой: «18 июня графу отданы». Далее перечислены двенадцать разных по объему и содержанию документов. Среди них — «Инструкция за подписанием Государя посланнику в Японию», письмо Румянцева к Резанову, «Записка о числе жителей в Охотском крае», о теплых источниках Камчатки и, наконец, «Секретное отношение Баранова о тамошней жизни его, против об- несения его духовными…».

14 октября 1808 года Александр Баранов писал из Ново-Архангельска Ивану Кускову о плане работ по описанию берегов Америки «от пролива Дефуки до Калифорнии». Еще в те годы Российско-Американская компания была твердо убеждена в том, что «компанейская промышленность подвинется на Шарлоттские острова, а там и далее до Колумбии, ежели земли и места те никому из европейцев еще не принадлежат».

Взор Баранова привлекали новые исполинские пространства северо-западного побережья Америки, огромные проливы, берега которых не были никем заселены. Туда, в страну желтых сосен, водопадов и безграничных просторов, и пошли русские люди с Аляски.

Только один залив Диксон отделял острова Королевы Шарлотты от Аляскинского архипелага. За островами Шарлотты лежал остров Ванкувер, а оттуда рукой подать было до устья Колумбии. Обширный пролив Жуан де Фука отделял остров Ванкувер от Американского материка, где во времена Кускова и Баранова жили лишь племена индейцев нуткасов и гайдасов. По приказу Баранова туда плавал на байдаре, обтянутой шкурой морского льва, передовщик Швецов, а аляскинский поселенец Сысой Слободчи- ков зарыл в землю на берегу бухты Тринидад, под 41° северной широты, как некий клад, железную доску с русской надписью.

Во исполнение приказа Баранова 20 сентября 1808 года русская шхуна «Николай» под командой штурмана Булыгина, имея на борту передовщика Тимофея Тараканова и отряд промышленников, вышла к устью Колумбии. Ровно через месяц туда же отправился и Иван Кусков на шхуне «Кадьяк». В пути он должен был встретиться с Таракановым, но тот бесследно исчез. Уже потом выяснилось, что шхуна «Николай» разбилась близ колумбийского устья, а многострадальный Тараканов попал в плен к туземцам с берегов пролива Жуан де Фука. Кусков пошел к югу и достиг залива Бодего (Чоок-Лива) — никем не занятого места в 80 милях от испанской «президии» Сан-Франциско. Там Кусков встречал рождество и на святках зарыл в землю Северной Калифорнии медную доску с надписью: «Земля Российского владения». Это произошло под 38°18'45" с. ш. и 122°35' з. д. от Гринвича.