Путь к цели

– Нет, – ответил Андрей, принимая чашки с супом, пирогами, гуляш, пиво. – Ты поешь, поешь со мной. Не отравишься. Я травлю только врагов. А ты ведь не враг мне, так ведь?

– Еще не знаю, – усмехнулся бандит. – Теперь я во главе организации. Приказ мертвой руки – это когда человеку внедряется мысль о том, что за хозяина надо мстить. Мстить убийце хозяина. И человек берет арбалет, находит преступника и убивает его, не считаясь со своей жизнью. Не может не подчиниться приказу. Вот только почему один из телохранителей, по всей видимости обработанный Абдулом, решил, что виноват в смерти хозяина Хасс? С какого такого рожна?

– Да кто знает? – хмыкнул Андрей. – Вы же враждовали, вот он и решил после смерти хозяина отомстить.

– А откуда ты знаешь, что Абдул умер? – жестко спросил Зирк. – Если ты не выходил из трактира?

– Интересное дело! Ты битых полчаса намекаешь мне на то, что Абдул мертв! И что я должен подумать? Слушай, Зирк, расскажи мне то, о чем я не знаю, потом поговорим, ладно? А я пока поем. Как поем, я отвечу на твои вопросы, на какие смогу. Я ведь не много знаю. Например, абсолютно не в курсе, что твоего хозяина убили. Это стопроцентно.

– Думаю, не в курсе, – серьезно кивнул Зирк и, решившись, сказал: – Это же фактически ты его убил. Не сам, конечно, чужими руками. И вот как нам теперь с тобой быть? Потому я и спрашиваю: что ты будешь делать?

– Я-то? Сейчас поем, потом пойду опять поваляюсь в кровати. Потом схожу в город – надо друзей навестить, узнать, как у них дела. В лавку зайду. А больше никаких планов нет. Если ты считаешь, что я лелею план по захвату власти в криминальных структурах города, – ошибаешься. Мне вы неинтересны. Ну занял ты место своего босса – поздравляю. Мне кажется, ты поумнее и не будешь строить планы, чтобы убрать меня и моих друзей. Кстати, у меня к тебе просьба – не бери денег с Олры за покровительство. И помоги ей, если вдруг меня рядом не окажется, ладно? Просто чисто по-дружески. Может, и я когда-то тебе пригожусь, как друг. Ага? Угощайся. – Андрей пододвинул бандиту блюдо с пирогами.

Тот задумчиво посмотрел на него и взял один пирожок, разломил пополам, одну половинку положил перед Андреем, вторую съел сам, утерев мясной сок платком. Затем коротко сказал:

– Договорились. – Встал и вышел из-за стола.

Андрей тоже встал, сунув в рот половинку пирожка, подмигнул:

– Всегда приятно приобретать новых друзей. Особенно таких умных. Так что насчет Олры?

– Я же сказал – договорились. Плату за защиту не беру. Если надо какую-то помощь – окажу. В разумных пределах.

– Замечательно. Посидишь со мной? Нет? Тогда извини – так есть хочу, что живот свело. Заходи как-нибудь, посидим, пива попьем, поговорим о разном?

– Потом. Как-нибудь. – Зирк криво ухмыльнулся, пошел было к двери, но остановился и вернулся к Андрею. Тихо спросил: – Скажи, почему кое-кто из людей говорит, что видели в окне дома Абдула дракона?

– Они чего-то покурили, наверное! Драконов же не существует. Помнишь эту пословицу – «Пойти искать дракона»? Нет их. Бред какой-то.

– Да? Ну-ну, – неопределенно обронил Зирк, повернулся и зашагал к двери трактира.

За ним вышли трое «качков», сидевших чуть поодаль, и в трактире как будто стало даже просторнее – парни были квадратными, здоровенными и заполняли собой большой объем воздуха.

Андрей сел на стул, стал жевать пирожки, но у него слегка пропал аппетит. Может, уже стал наедаться, а может, сказалось нервное напряжение.

Подсел Никат, возбужденно спросил:

– О чем толковали с Зирком? Я видел, как он с тобой заключил договор о дружбе! Он с тобой хлеб преломил! Ничего себе – он теперь первый босс в городе! Когда сегодня ночью вырезали всю команду Абдула и оставшиеся люди Абдула убили Хасса, он стал главным. И люди Абдула перешли к нему – те, кто остался в живых. Теперь и рынок его, и много чего. Говорят, резня была страшная. Кто-то просто порвал людей Абдула, а его грохнул, вместе с его телохранительницами. Он любил держать при себе красивых девок, делал из них телохранительниц – спал с ними. То есть охрана днем и ночью. Звери девки были, они еще ведь и палачами подрабатывали. Очень искусны были в деле пыток… их боялись не меньше самого Абдула. Так что, я считаю, теперь порядка больше будет. Зирк поумнее Хасса, и его уважают. Абдула же никто не любил. Сдох и сдох. Ты как, цел? Не ранен?

– А чего мне сделается? – усмехнулся Андрей. – Как залег вчера спать, так только сегодня и встал.

– Ну да, ну да, – понимающе кивнул Никат, – спал и видел сны. Ладно, обедайте, я пока пойду отпрошусь у Олры. Хочу домой сходить. Ты сможешь посидеть за меня? Часок? Мне надо Ирсу навестить – чего-то простыла, видать. Лихорадит.

– Эй, у нее не?.. – Андрей положил на тарелку надкушенный пирожок и внимательно посмотрел в глаза Никату.

– Чума? Нет, не может быть, – упавшим голосом сказал вышибала. – Не может быть. Посидишь?

– Посижу. А может, я с тобой схожу? Чем-то помогу? Я так-то немного умею лечить…

– Нет уж. Побудь здесь, а я схожу отнесу отвар – корень настоял от лихорадки. Я быстро.

– Ладно. Я Олре скажу, иди, не беспокойся. – И Андрей снова включился в дело поедания высококачественных продуктов.

– Ну что, подруга, засветила нас? – спросил он мысленно, глядя в пустоту.

– И ничего не засветила! Кто им поверит?

– Зирк поверил. Он умный. Вот только почему-то решил, что это я дракон.

– Ты?! Вот умора! Ты – дракон! Глупые люди. Драконы считают ниже своего достоинства становиться похожими на людей. Это отвратительно.

– Скажи лучше, что не могут. И эти твои… ваши драконьи отмазки просто гнилые, как нитки в старой тряпке. Рвутся и не выдерживают критики. Человеком быть непросто.

– Да ладно. Я бы хотела – давно приняла бы облик человека. И ходить бы научилась. Только мне это претит! Ну как тебе объяснить? Это считается извращением. Вот у вас, людей, есть какие-то извращения? Ага. Так вот, у нас одним из таковых считается – становиться человеком. Кто-то из драконов узнает – потом на весь мир ославят. Все откажутся иметь дело с таким драконом.

– Отмазки. Отмазки и отмазки… ладно, оставим эту тему. Не хочешь ли съездить к Федору с Аленой? Да заодно навестим кое-кого…

– Да поехали, прогуляемся. Заодно я там попробую немного полетать. Немного, немного! И хватит так улыбаться – я уже знаю все твои улыбки! Ну да, да, дура была. Чего теперь напоминать?

– А я разве что-то сказал?

– Да у тебя все на роже написано!

– Ой уж – все. Поехали. Сейчас только за курткой схожу, и в путь.

– А Никат?

– Фу, гадство… я болван! – Андрей раздраженно махнул рукой. – Хорошо, что ты мне напомнила. Нам же нужно ждать Никата, пока он не придет. Займемся его работой.

– Занимайся. Я пойду потренируюсь. – Шанти соскочила со стола и побежала к лестнице.

Андрей проводил ее взглядом и улыбнулся – она заметно изменилась. В ее словах и действиях потихоньку исчезали злоба, горечь, ненависть ко всему миру, обида на жизнь. Она стала более уверенной в себе, более добродушной и спокойной. Ведь что надо любому живому существу? Чтобы его любили. Чтобы у него были друзья, чтобы его кто-то ждал дома и думал о нем. Если этого нет, если душа черства, спалена злобой и ненавистью, такое существо нельзя назвать полноценным. А уж находиться с ним рядом – сущее наказание.