Путь к рассвету
Шрифт:
– Понимаю.
– Уголки ее губ дернулись.
– То есть, другими словами, ты не можешь понять, слепая ли я дурочка или нет.
– Нет! Я… Я вовсе этого не говорил!
На этот раз Сенна открыто рассмеялась.
– Не переживай по этому поводу, Вир. Я уверена, что у тебя совершенно другое было на уме.
– После этих слов уже Вир, в свою очередь, уставился на Сенну и начал улыбаться.
– Что еще?
– несколько резковато спросила она.
– Просто… - Вир восхищенно покачал головой.
– Ты так прелестно смеешься. Я раньше такого за тобой не замечал.
– Тут Вир словно стряхнул с себя наваждение и вернулся к делам.
– Так значит, все
– Частично.
– Частично?
– Ну… - Сенна пожала плечами.
– Вообще-то, по правде говоря… я просто восхищаюсь кое-кем вроде тебя.
– Вот как?
– Похоже, Вир был искренне заинтригован.
– И кто же этот кое-кто?
Сенна не смогла сразу понять его вопрос. А когда поняла, рассмеялась еще громче, чем прежде.
– Вир, ты настолько буквально все понимаешь… Я говорила не о ком-то другом, похожем на тебя. Я говорила о тебе. Мне нравится общаться с тобой. Мне нравится напоминать тебе, что я здесь, рядом. Потому что все твои поступки кажутся мне просто восхитительными.
Есть люди, которые считают, что наш мир должен двигаться в таком направлении, где на самом деле нас ждет пламя полного разрушения. Но они продолжают вести нас вперед из-за собственных амбиций, эгоизма и жажды власти. А ты и твои люди из чистого альтруизма пытаетесь остановить их. Вы так беспокоитесь о других, что готовы ради них рисковать собственными жизнями.
– Если бы только рисковать, - сказал Вир, глядя в сторону дворца. С такого расстояния, в сгущавшемся сумраке, уже, конечно, не было видно отрубленной головы, насаженной на пику.
Сенна все поняла.
– Значит, он и в самом деле был одним из ваших.
Вир кивнул.
– У нас… у каждого из нас… есть «спасительная соломинка». Техномаги помогли выработать у нас сопротивляемость мозгов к наркотикам и тому подобному. Но ведь это все равно не палочка-выручалочка. Когда я услышал, что Ланаса схватили, то немедленно устроил себе внеочередной визит сюда, в надежде, что, быть может, смогу что-нибудь сделать…
– Это было очень глупо.
Вир с удивлением взглянул на нее.
– Это… несколько резко сказано…
– Да. Именно так. Могу и еще резче сказать. Появиться здесь, в такое время, когда схвачен один из ваших… Ты привлек к себе ненужное внимание. Ты не сумел одурачить меня, Вир; ты создал себе обличие косноязычного, мямлющего заики - чтобы убедить всех, что ты не представляешь из себя никакой угрозы. Но ты под шумок просто великолепно делаешь свое дело.
– К сожалению, дел-то за этим стоит гораздо меньше, чем ты думаешь, - печально заметил Вир.
– Пусть так… Но благодаря этому маскараду у тебя есть определенная свобода действий. Несмотря на неудачный выбор времени для визита, многие с готовностью спишут это на простое совпадение. Скорее всего, ты не войдешь в число тех, кого будут рассматривать в качестве наиболее вероятных претендентов на пост руководителя движения сопротивления, тех, кто выступает против милитаризации нашего мира и организует саботаж военных приготовлений.
Но стоит тебе ошибиться хоть в ком-нибудь - хоть в одном-единственном человеке - и ты глазом моргнуть не успеешь, как уже твою собственную сопротивляемость наркотикам начнут проверять самые опытные наши палачи.
– Сенна поневоле вздрогнула.
– Ты обязан думать не только о себе, Вир. На тебя рассчитывают люди. Все они, - и она обвела жестом панораму города, раскинувшуюся перед ними, - все они рассчитывают
– Сенна некоторое время колебалась, но затем все же добавила.
– И я рассчитываю на тебя.
Вир вновь с удивлением посмотрел на нее. Он уже много раз встречался с Сенной, они не так уж мало времени провели вместе… Но сейчас он словно видел ее в первый раз.
– Я… не подведу тебя, - сказал он, и голос его при этом почему-то охрип.
Сенна пользовалась своей привлекательностью, своей жизнерадостностью как коварным приемом, заставляющим людей разговориться. Особенно хорошо это удавалось ей при общении с Пионерами Центавра, каждый из которых видел в Сенне возможное ценное приобретение, и потому сам старался привлечь ее внимание. В самом деле, безвременно погибший Трок дошел даже до того, что решился взять ее к себе в жены, но свадьбу не одобрил император, и в конце концов разговоры о ней улеглись…
– Это ведь ты, - внезапно сказала она.
– Ты взорвал казармы Пионеров Центавра и убил Трока.
Вир отвел взгляд в сторону. И это сказало Сенне больше, чем любая речь.
Некоторое время они молчали, а затем Сенна протянула руку и накрыла ладонь Вира своей ладонью.
– Должно быть, тебе было очень трудно, Вир.
– Это был не я, - сказал он бесцветным голосом.
– Это был кто-то… кого я не знаю.
– Но я думала…
– Мы на войне, Сенна. А на войне все становятся другими, совсем не теми, кем они привыкли себя считать. Совсем не теми, кем они хотели бы быть… Они становятся такими, что когда настанет мир, все захотят забыть о том, кем они были. Вот и я… я очень хочу забыть того человека, который убил Трока. Очень.
Сенна понимающе кивнула, и в ответ ладонь Вира неожиданно повернулась и крепко сжала ее руку. Их пальцы переплелись, и несмотря на охватившую их дрожь, Сенна почувствовала в этом пожатии необычную силу.
Сенна и сама не могла понять, что двигало ею, но она вдруг склонилась, обхватила ладонями лицо Вира и поцеловала его. Никогда в своей жизни Сенна еще никого не целовала столь искренне. В первый момент Вир рефлексивно попытался отдернуться, но затем, справившись со смущением, позволил себе насладиться сладостью этого мгновения, жадно ответив на ее поцелуй своим. Когда, наконец, губы их разъединились, Вир в изумлении посмотрел на Сенну.
– Мне… не следовало так поступать, - начал было он извиняться.
– На случай, если ты не заметил, Вир, это я так поступила, а не ты, - мягко возразила Сенна. Она даже почувствовала себя слегка смущенной от собственной наглости, хотя и понимала, что это неправильно.
– По крайней мере, инициативу проявила я.
– Но я… Я слишком стар, чтобы быть твоим… твоим…
– Любовником?
– Сенна вновь поразилась своей смелости. Она не могла поверить, что ее уста произнесли это слово. И в то же время чувствовала необъяснимую радость, что слово все-таки было произнесено.
Вир долго смотрел на нее, а затем сам проявил инициативу. Губы Сенны, все ее тело обмякли в его объятиях. Когда их губы, наконец, разъединились, Вир взял Сенну за подбородок и с нежностью и печалью взглянул в ее глаза.
– Быть может, в следующий раз, - сказал он.
– Быть может, в следующей жизни. Сейчас я иду по пути столь темному, что даже сам не вижу, куда приду в конце концов. И потому не могу брать на себя ответственность за другого человека.
– Я смогу пройти этот путь рядом с тобой.