Путь к сердцу мужа

— Ну, какая-то доля правды в этом есть, — засмеялся он. — Но, тем не менее, есть люди, которые действительно сами добились всего и при этом не крали и не убивали.

— Наверное, это большая редкость. Я думаю, для этого нужно быть настоящим Вершителем.

— Кем, кем? — удивился он.

— Вершителем. Но Вершители рождаются крайне редко во всех мирах.

— Что-то я тебя не понимаю. О каких вершителях ты говоришь?

— Это из моего любимого Макса Фрая, — засмеялась она. — Это такая фантастика, вернее, «фэнтези».

— Ты любишь фантастику?

— Только фэнтези. В фэнтези нет никаких дурацких машин и никаких звездных войн. Там описываются такие же люди, как мы, и обыкновенные человеческие отношения. Просто все происходит в другом мире, в таком, какой мог бы быть и у нас, если бы человечество пошло по другому пути. У каждого писателя есть свои миры. Сейчас выпускаются серии книг, которые так и называются «Миры Клиффорда Саймака». «Миры Роберта Шекли». Но самый лучший мир — это мир Макса Фрая.

— Я читал фантастику только в детстве. Мне кажется, что только детям это может быть интересно.

— Нет, ты не прав. Нельзя отвергать целый жанр. Перефразируя Гамлета, можно сказать, что не бывает жанров плохих или хороших, бывают плохие или хорошие книги. Знаешь, многие, например, презрительно отзываются о детективах. Они, видите ли, детективы не читают. Но я убедилась, что те, кто не читают детективов, не читают вообще ничего. Просто они же не могут сказать, что книг не любят, а вот о детективах или фантастике это можно заявить. А по-моему, книга в любом жанре может быть прекрасной, если она выполняет свое основное предназначение и учит самому главному.

— И что же, по-твоему, самое главное? — усмехнулся он.

— Доброта, — тихо, но твердо сказала Лиза.

— Да уж, говоря нашей любимой фразой, можно сказать, что какая-то доля истины в этом есть.

— Надо же, у нас уже появились наша общая любимая фраза, — засмеялась она.

— А знаешь, Эля, — неожиданно сказал Полонский, — я теперь понимаю, почему ты постоянно попадаешь в такие проблемные ситуации с дверьми. Ты фантазерка, и когда видишь неизвестную дверь, рвешься открыть ее, потому что надеешься, что за ней тебя ждет другой мир.

— Да, наверное, — немного удивленно согласилась она. — Но только я не нарочно это делаю, это подсознательно.

— Да, подсознательно ты веришь, что когда-нибудь у тебя это получится.

— Да. Знаешь, какие у меня любимые стихи? Вот слушай:

Утро всегда обещает. После долготерпения дня Вечер грустит и прощает.

— Откуда это?

— Это Александр Грин, мой любимый писатель. Он ведь тоже писал «фэнтези». Его города Лисс, Зурбаган, Гель-Гью ведь тоже другие миры. И какие прекрасные. Грин вообще был поэт милостью божьей. Откуда только он взялся в такие убогие времена на Руси.

Полонский слушал и удивлялся. Давно он уже не вел таких разговоров. Все это осталось далеко в детстве, а в том мире, где он жил, на любого посмотрели бы как на сумасшедшего, если бы он вдруг начал о таком говорить. Ну, обсудить слегка какой-нибудь модный бестселлер, не без этого, конечно, но так серьезно говорить о книгах… Он и не думал, что есть еще такие люди. Да, интересная девочка эта Эльвира. Он вдруг поймал себя на мысли, что ему действительно интересно с ней, гораздо интереснее, чем с Дианой, от которой кроме как о тряпках, бриллиантах и ее подружках слова не услышишь. Он как-то смирился уже с этим, решил, что теперь все девушки такие практичные, а оказывается, есть еще невинные души. А вот интересно, думает ли она о том, что вот он очень богатый человек, и это можно как-то использовать. Ладно, посмотрим, что будет дальше в этом кино.

— Да, Эльвира, они ведь, наверное, спросят у тебя, чем ты занимаешься. Ты же не можешь им сказать правду.

— Ой, точно, мне же нужно придумать легенду, — спохватилась Лиза. — Хотя это нетрудно. Скажу почти всю правду. Это лучший способ врать.

— Ну, и что именно?

— Скажу, что я работаю в экспортной фирме, которая посылает грузы заграницу, а я печатаю к ним документы на английском языке.

Однако врать ей особо не пришлось, так как ее о работе и не спрашивали. Встретили их очень радушно, и Лиза сразу почувствовала себя с новыми знакомыми легко и свободно. Когда они въехали во двор и она вышла из машины, их сразу же окружили веселые дружелюбные лица.

— А ну, давай, показывай, кого это ты привез, — закричал здоровенный парень, вылитый Портос. — Так, а ну-ка поворотись-ка, дочка.

Лиза засмеялась и, вспомнив свои выступления на соревнованиях по художественной гимнастике, грациозно повернулась на одной ноге.

— Ну, что я могу сказать, — прогудел парень. — О!

И он поднял руку с оттопыренным большим пальцем.

Все засмеялись, а высокая стройная девушка со смеющимися глазами, строго сказала:

— Может хватить на чужих невест глаза пялить.

И подойдя поближе, представилась:

— Я Ирина, жена этого ловеласа. Его, кстати, зовут Борис. А это Миша, Валера, Игорь и Аркадий. А это их жены.

Девушки по очереди назвали свои имена.

— А это Эльвира, можно Эля, — представил Лизу Полонский, нежно обнимая ее за плечи.

— Очень хорошо, — дурачась, закричал кто-то из мужчин, — а кто же мы будем? Я имею в виду боевая подруга или, может, невеста?

Опаньки, мелькнуло в голове у Лизы, об этом мы и не сговорились.

Она повернулась к Полонскому, ожидая от него помощи.

— Ну, можно сказать, невеста, — с любовью посмотрев на Лизу, сказал тот. — Правда, мы еще не назначили дату, но думаем об этом.

Ну и скотина, подумала Лиза, еще и издевается.

Она совершенно натурально зарделась и смущенным кивком подтвердила его слова.

— Ну, по такому случаю нужно выпить сейчас же, — закричал Борис и побежал к столу, как видно, наливать. Все пошли за ним. Лиза и Полонский остались на минутку одни.

— Однако, в вас, Дмитрий Сергеевич, великий артист пропадает, — продолжая нежно ему улыбаться, прошипела она.

— Ну, вы в себе тоже Сару Бернар похоронили, Эльвира Викторовна, — все также глядя на нее с любовью, в тон ей ответил он.

— Да, погодите, мы тоже хотим внести свой вклад в общее дело, — вдруг спохватился он, и, повернувшись к машине, достал большой пакет и понес его к столу.

— Это хорошо, мы пожертвования принимаем, — отозвался Игорь и стал проворно выгружать на стол содержимое, попутно комментируя: