Путь к звёздам

А небо-то светлеет! Солнце. Ну пожалуйста, солнышко! Ромке так хочется ещё раз посмотреть на солнце. В последний раз...

* * *

Вызов селектора с КПП-1 прозвучал громко и неожиданно. Дежуривший по посёлку майор Локтионов даже едва не пролил себе на колени чай, который только что заварил. Недовольно поставив на стол перед собой чашку с горячим напитком, тот включил связь и спросил:

– Что там у вас случилось?

– Тащ майор, тут это...

– Чего "это"?

– Тут... тут к воротам с той стороны Дед Мороз подходит.

– Кто подходит?!

– Дед Мороз. Ну, он выглядит так, только без посоха и одет плохо.

– И с ним Снегурочка, конечно.

– Да, есть такая, причём не одна. Снегурочка АКМ вооружена.

– А Дед Мороз - базукой?

– Нет, он ребёнка на шее тащит.

– Часовой, Вы что, вчера в медсанчасти литр спирта украли?

– Никак нет. Я не пьян, товарищ майор! Вам лучше подойти сюда, они уже почти пришли. Я не знаю, что мне делать, товарищ майор.

– Иду, ждите, - недовольно сказал селектору Локтионов, отключил связь, с сожалением посмотрел на кружку с недопитым чаем, кивнул своему помощнику и вышел из штаба.

Весть о том, что к ним пришёл Дед Мороз (в июне месяце), распространилась по посёлку, как лесной пожар. Наверняка, дежурный по штабу разболтал (ох и влетит ему потом от майора!). Как бы то ни было, к тому времени, когда Локтионов отдал команду открыть ворота, изнутри около ворот собралась уже довольно порядочная толпа человек из двадцати. Всем любопытно.

Вот взревел электродвигатель, тяжёлые ворота медленно и плавно отъехали в сторону, и в образовавшийся неширокий проход по одному стали заходить люди. Точнее - дети. Самой старшей лет четырнадцать, младшему около восьми. Тощие, грязные, оборванные. Только одна девчонка с неровно обрезанными короткими волосами в совершенно неприличной юбке выглядела относительно ухоженно, хотя и у неё колготки порвались в нескольких местах, а вся она была мокрая насквозь. Мокрая, но не грязная, как все остальные.

А вот и он, Дед Мороз. Да ну, никакой это не Дед Мороз, простой старик, худой и грязный, как и все остальные, пришедшие с ним. Это всего лишь борода у него такая седая и роскошная, какой любой Дед Мороз позавидовал бы. На плечах у него сидит ребёнок, мальчик лет шести, самый маленький из всех. На коленях у ребёнка нашиты какие-то не то очень толстые накладки, не то очень маленькие подушки. Зачем?

Но вот, все зашли внутрь, ворота закрываются. Дед Мороз степенно осмотрелся по сторонам, оглядел своих детей, осторожно снял с шеи мальчишку, подошёл к удивлённому майору, и, ни слова не говоря, передал ему ребёнка. Тот совершенно машинально принял тело и вопросительно посмотрел на "Деда Мороза". Старик же... старик только тихо сказал: "Дошли. Вот и славно". А потом неожиданно мягко и быстро лёг на землю. Не упал, а именно лёг. Лёг и лежит. Молча и неподвижно.

Майор Локтионов кивнул дежурному по КПП в сторону лежащего "Деда Мороза": проверь, мол, как он. Часовой наклонился над стариком, потрогал его, затем встал перед ним на колени и стал щупать пульс на шее. Полминуты спустя дежурный по КПП разогнулся и растерянно сказал: "Товарищ майор, а он кажись того, помер"...

Полчаса спустя.

Ответственная за санобработку Елена Половцева пропустила грязных немытых детей в санитарный блок и сказала:

– Так, мальчики вон в ту дверь, девочки в эту. Девочкам я помогу, а вы, парни, сами разберётесь. Барахло своё грязное в жёлтый контейнер складывайте. Если в карманах чего есть ценное - сразу вынимайте, больше вы эти тряпки не увидите. Жёлтый контейнер - утилизация. Стирать у вас нечего, новое всё выдавать придётся. И... эээ... Вове помогите.

– Да он сам может. По дому он шустро ползает, это на улице ему тяжело.

– Да? Ну, ладно.

– Мне, наверное, не нужно на обработку, - говорит девчонка в рваных чёрных колготках.
– Я три дня назад в бане... ну, и помыться тоже довелось.

– Давай-давай, дорогуша, как все. На обработку шагом марш!

– Ладно, как скажете.

– Э! Э!! Ты куда? Я же сказала: девочки - вот в эту дверь! Ты глухая?

– Я это, как бы, не совсем девочка.

– Чего?

– Его Ромкой зовут, - вдруг говорит старший из мальчишек.
– Парень это.

– Парень?!
– Елена Половцева обводит взглядом с ног до головы наряженного девчонкой Ромку, и на лице её постепенно проступает гримаса непередаваемого отвращения.
– Парень?!!

– У него это... особые обстоятельства.

– Да не, Гриш, спасибо, но... всё правильно. Я бы раньше и сам с таким... с такой срать на одном гектаре не сел бы, а вот видишь, как оно получилось-то...

– Ну ладно, "парень", иди с мальчиками. Если они не боятся с тобой в баню идти. Девчонки, а вы за мной! Пошли-пошли, в темпе!

Зайдя в женскую раздевалку, девчонки принялись не спеша раздеваться. Первой грязную драную куртку сняла с себя старшая девочка, четырнадцатилетняя Светлана. Сняла и... Елена Половцева огромными удивлёнными глазами уставилась на неё.

– Это, - хриплым голосом сказала она.
– Это что?

– Не дам!
– резко выкрикнула Светка, отпрыгивая на полметра назад.

– Вот это, - Половцева делает шаг к Светлане и протягивает вперёд руку. Остальные девчонки в раздевалке прекратили раздеваться и неподвижно наблюдают за разворачивающейся на их глазах сценой.

– Не подходите!
– уже срывается на крик Светка.
– Не подходите. Не дам! Убью! За галстук - убью!!

– Но... почему?

– Потому что я - Пионер!

– Пионер?

– Пионер!! Нас... Нас Дмитрий Степанович принял, у нас у всех такие! Он имел право, он комсомолец, настоящий, он БАМ строил, ещё ТОГДА. Не отдам!!

– У всех? И у мальчишек?

– И у мальчишек. У нас отряд!

– Но... ты знаешь, девочка, что это значит, быть пионером?

– Знаю! Нам Дмитрий Степанович рассказывал. И мы потом ещё книжки нашли, там про Лёню Голикова, про Марата Казея, про Зину Портнову и ещё много про кого было, мы все прочитали, все! Жаль, потом бросить их пришлось.