Путь Короля. Том 1

— Ну, что скажете? — спросил Торвин.

Гейрульф, жрец Тюра, сокрушенно покачал головой.

— Это что-то новенькое… Такого еще не было! И я еще ни разу не слыхивал, чтобы так вели себя воины на поле брани. Спросим себя: кто может подсовывать ему такие идеи? Кто, как не сам Прародитель Живущих?! Он — сын Одина! Мы еще хлебнем с ним лиха.

— Нет, я не согласен, — сказал Торвин. — И я беседовал с его матерью.

— Мы знаем, что сказала тебе его мать, — ответил Фарман. — Да только ты нам никак не втолкуешь смысла этой истории. А раз так, я присоединяюсь к мнению Гейрульфа.

— У меня просто нет на это времени, — сказал Торвин, — видите, как все меняется? Франки-то собрались домой!

* * *

Шеф с недобрым чувством смотрел в спины удалявшимся конникам. Он был почти уверен, что они попытают счастья еще разок, и этим окончательно надорвут свои силы, потеряют людей и совершенно замучают лошадей. А если они потянулись домой, то сохранялась большая вероятность того, что они доберутся до своего лагеря, передохнут и в один прекрасный день попытаются стереть в порошок Армию Пути. Бессознательно он отдавал себе отчет в том, что непрофессиональная армия не в силах сделать одну вещь: преградить врагу доступ на определенную территорию. Сегодня он и не пытался этого сделать, а король франков не захотел его к этому принудить. Очевидно, король слишком был уверен, что заветное желание обеих сторон состоит в том, чтобы выяснять отношения в открытом сражении. И все же он должен заставить франков пойти еще в одну атаку. Под пятой захватчика истекает кровью вся Южная Англия.

Он должен добыть победу сегодня. А это значит — поставить на карту больше, чем он рассчитывал. И в случае выигрыша получить больше, чем он надеялся. К счастью, отступающие армии в одном отношении более уязвимы, чем армии наступающие. К этому моменту едва только половина из всех воинов Шефа поучаствовала в деле. Пришла пора привлечь остальных. Призвав к себе нарочных, Шеф принялся раздавать приказы.

Тем временем, спускаясь по прокисшим склонам, ведущим от моря к холмистой равнине Южной Англии, франкские кавалеристы наконец-то начали принимать меры предосторожности. Не желая становиться удобной мишенью для противника, они уже не скапливались большими группами, а вместо этого сами старались отсидеться в укрытии. Двигались же они только в случае необходимости и легким галопом. Стоя в перелеске под мокрыми кронами деревьев, один из таких отрядов изготовился к бою: совсем рядом послышался стук бегущих ног. На тропинку выбежал мальчуган-посыльный; он даже не заметил всадников, думая только о том, как побыстрее доставить послание. Один из верховых пришпорил коня. Блеснул в яростном замахе обнаженный клинок.

— Он же был безоружен, — заметил другой франк, подъезжая ближе и глядя, как стремительно краснеет дождевая лужица под неподвижным телом.

— Он нес оружие у себя в голове, — буркнул в ответ старший воин. — Стройтесь, сейчас двинемся дальше.

А брат мальчугана, что отстал от погибшего шагов на пятьдесят, лежал, притаившись, как мышка, за кустом огненно-красной рябины. Дождался, когда всадники отъедут на безопасное расстояние. И бросился собирать Мстителей.

Лучники же франков до сей поры довольствовались случайными, часто наудачу, выстрелами. Теперь же намокшая от непрестанного дождя тетива их пришла в полнейшую негодность. Командиры понуждали их занять ключевые позиции вдоль пути отхода армии. В свою очередь, лучники сочни за благо использовать попадавшиеся по пути постройки. Один из таких отрядов скрылся под покосившейся крышей хлева.

— Глядите, — показал один лучник на сцену, разыгравшуюся в этот момент в соседнем поле, по которому отступал отряд хоббеларов. Один из наездников схватился за бок, накренился и опрокинулся на землю. А из живой изгороди вдоль дороги вдруг выскочил человек, забрался в седло пони и поскакал. Верховые так и не поняли, откуда на сей раз была выпущена стрела. Зато англичанин направил пони прямо в засаду. Едва лошадь поравнялась с покосившимся хлевом, как оттуда выступили двое с короткими мечами, вонзили клинки в грудь животного и подхватили мелкого стрелка в свои объятия, когда он вылетел вон из седла.

— Какого дьявола они здесь наковыряли! — воскликнул франк, подбирая с земли арбалет. — Ты только посмотри: лук, стрелы… А к поясу-то что у него привязано?

— Да ты не на пояс смотри, Гийом, — завопил вдруг его приятель, — смотри дальше… Это же девка!

Лучники ошарашенно воззрились на хрупкую фигурку в короткой юбочке.

— Так-так, — проговорил Гийом. — Значит, девка из засады шлет стрелы в спины воинам. Ну, у нас будет время наказать ее. А ей будет о чем вспоминать в Преисподней.

Когда к содрогавшемуся телу с заломанными конечностями выстроилась очередь галдящих воинов, из-за травы за их спинами показалась дюжина коренастых керлов. Кентские фердсмены, конечно, не в состоянии были тягаться силами с закованными в латы всадниками. Но кучка праздных разбойников была им вполне по зубам.

На каждом шагу теряя людей и лошадей, огромная змея медленно ползла к своему логову.

Король Карл, погрузившись в нелегкие думы, не заметил остановки колонны и едва не сбил с ног поджидавших его лучников. Старший воевода отряда шагнул к королю и придержал его стремя.

— Государь, — сказал он. — Смотрите, вот они. Наконец-то решили нас встретить.

Местный рив, пристрастно накануне допрошенный Шефом, твердо посулил ему, что если дождь зарядит на целый день, то после прохода тяжелого войска ручей между Бреде и Бульверхайтом превратится в непроходимую трясину. Шеф призадумался и решил ему поверить. Почти все посланные им нарочные передали его приказы. С дальних флангов начали подтягиваться команды камнетолкалок в сопровождении усиленных нарядов алебардщиков, которых Шеф поначалу решил оставить без дела. Орудия были исправно собраны и расставлены в пяти ярдах друг от друга. Образовалась линия длиной в сто пятьдесят ярдов, что в качестве меры против тяжелой конницы в другой, ясный день было бы чистым самоубийством.

Воевода Озмод, зоркому взгляду которого дождь был не помеха, оценил расстояние до надвигавшегося на него врага. Можно начинать, решил он.

По его слову двадцать перекладин взмыли в воздух, пращи описали положенные петли, и ядра со стоном ушли в хмурое небо.

Жеребец Карла испуганно отпрянул назад. Вся его морда оказалась забрызгана красным веществом, вылетевшим из головы поникшего в седле лучника. Другой жеребец, с вывернутой ногой, ревел и бессильно сучил копытом. Пока франки сообразили, что произошло, над их головами зависла уже вторая очередь ядер. Через считаные мгновения франкская армия, не переставая изумляться, готова была впасть в панику.

Карл, извергая потоки проклятий, бросил коня вперед, не обращая внимания на камни, которые катапультеры предназначали лично ему. Одного властного окрика хватило, чтобы лучники продолжили свое движение, слепя противника беспорядочным градом коротких стрел. Их примеру последовала тяжеловооруженная конница, перейдя на легкую рысь и вскоре оказавшись в той самой трясине, которая еще утром была ручьем.

Жеребец короля увяз одним из первых. Конюшие помогли королю вылезти из седла и перебраться на островок твердой земли. Оттуда, не искушая судьбу, король продолжил наблюдение за боем. Его люди, ценой неимоверных усилий, выходили из коварных хлябей и готовы были обрушиться — кто сидя в седле, кто поневоле спешившись — на катапультеров, посылавших как ни в чем не бывало залп за залпом в расположение остальной колонны. Через мгновение доступ к машинам был закрыт. Словно из-под земли выросла линия воинов в диковинных шлемах и принялась сечь и долбить франков огромными топорами с проворством бывалых плотников. Без elan, привычной кавалерийской атаки, рыцари франков вынуждены были принять бой на равных условиях, стоя на одном месте. Впрочем, вскоре великаны в кольчугах начали теснить своих худосочных противников. Те, не бросая своих нелепых топоров, пятились и пятились к орудиям и наконец оказались с ними на одной линии. Им уже не под силу их защищать.

С обоих флангов раздался пронзительный вой рожков. Карл, широкими прыжками перескакивая с места на место, бросился вперед. Это контратака. Последняя и отчаянная выходка его врагов. Но вместо этого он видит, как они одновременно поворачиваются к нему спиной и что есть духу пускаются наутек. Бегут, как зайцы, без зазрения совести. Машины, естественно, достаются победителям.

Переводя дыхание после проделанного рывка, Карл уже понимает, что эти трофеи домой ему не утащить. Даже и сжечь их, похоже, не удастся.